Маркус уже не слышал никакого движения за своей спиной и не понимал, что происходило с Чериш в этот момент. Он очень хотел обернуться, но он не имел на это права, и Чериш бы ему не простила такого самовольства. Вокруг было тихо, мертвецки тихо. И только один звонкий шлепок вдруг разрушил эту непонятную тишину. После шлепка раздался плохо скрываемый шепот миссис Рут, отчитывающей где-то за ящиками своего сына, застав его подсматривающим за Чериш:
– Это как понимать тебя, Майк? – шипела взбешенная родительница, пытаясь максимально приглушить свой голос. – Тебе уже девятнадцатый год идет, а ты все как ребенок!
Внезапно голос миссис Рут подбросил Маркусу одну мысль, и он тут же сорвался в сторону женщины. Неожиданное появление биоробота заставило Майка и его мать вздрогнуть. Те сразу же прекратили семейные разборки и замолчали. Майк готовился к жестокому наказанию за свой низкий поступок, но, в отличие от его ожиданий, Маркус обратился к его матери:
– Не пугайтесь, миссис Рут, – успокоил женщину Маркус, – у меня к вам есть одна просьба!
Через какое-то время Рут Деррик осторожно подходила к Чериш. Для умудренной опытом женщины, работающей в НАСА и знающей от своего мужа много всего об исчезнувшей цивилизации, все равно было сложно осознать, что девушка, стоящая перед ней, – биоробот. После того как Чериш стряхнула пыль с волос и лица, ее невозможно было отличить от настоящего человека, тем более она сейчас реально плакала.
Руки миссис Рут дрожали от нервного напряжения. Несмотря на то что это было заметно невооруженным глазом, женщина старалась тщательно скрыть свое состояние за трудно дающейся улыбкой.
Не доходя до синтетической красотки несколько шагов, Рут остановилась. Медленно, без рывков женщина сняла с себя жакет и, вытянув его перед собой, проговорила:
– На, Чериш, это тебе, возьми! Надень его, и тебе сразу станет теплее.
Девушка, видя приближение незнакомой ей женщины, попятилась назад, но тут же услышала голос Маркуса:
– Од тно ровай! Хист монав лвил лепх оу!
После этих слов Чериш прекратила пятиться. Глядя на нее, Рут также остановилась.
Маркус немедленно перевел сказанную им фразу:
– Я сказал ей, что вы ей поможете, миссис Рут.
– Вон нка хист монав лепх эм? – вдруг закричала Чериш. В этой ее фразе чувствовался вопрос и какая-то претензия. Маркус не заставил себя ждать с ответом. Очередной поток его слов на непонятном языке означал, что женщина, которая приближается к ней, ничего ей плохого не сделает, а только поможет с одеждой.
Девушка на это что-то ответила, и следующая фраза, крикнутая Маркусом, была уже адресована Рут:
– Миссис Рут, вы можете подойти к Чериш, я ей все объяснил. Но только, пожалуйста, не делайте резких движений, она сейчас испытывает сильный шок!
Рут Деррик медленно, огибая попадающиеся под ноги ящики, двигалась к Чериш. Та заметно нервничала. Периодически озираясь, девушка снова и снова бросала взгляд на женщину, стараясь не терять ее из виду. В момент поиска возможного убежища глаза девушки хаотично бегали по всему, что ее окружало, не упуская ни единой мелочи. В какой-то момент взор Чериш будто приклеился к одному из открытых ящиков. Вдруг ее глаза широко открылись, и она закричала. В том крике были ужас и отчаяние, и это невозможно было ни с чем спутать.
– Папа?! Папа, си хист оу?
Девушка, уже не обращая внимания на приближающуюся Рут Деррик, бросилась в сторону ящика. Она упала возле него на колени, обхватила свою голову руками и зарыдала в полный голос, продолжая твердить никому не понятную фразу, из которой, как казалось, было знакомо только одно слово – «папа».
Миссис Рут, остановившись от такой неожиданной реакции Чериш, вдруг поняла. Бедняжка наткнулась глазами на ящик с раздавленным роботом, держащим в руке часть чьей-то ноги. Продолжая сжимать жакет в вытянутой руке, Рут не понимала одного: как ей поступить во внезапно сложившейся ситуации. Но через какое-то время, найдя в себе силы, она все же двинулась в сторону склонившейся над ящиком девушки. Внезапно Чериш подняла голову. Ее глаза были полны безмерного горя. Сквозь слезы она что-то бормотала, и эти слова были адресованы уже именно Рут Деррик. На этот раз Чериш не боялась близко подошедшей женщины. Девушке было уже все равно. Увидев в ящике своего мертвого отца, она смирилась со своим положением.
Рут осторожно присела рядом. Удивительно, но это не отпугнуло Чериш. Аккуратно накинув жакет на обнаженные плечи дрожащей от озноба красотки, Рут по-матерински смахнула с ее щек слезы. Женщина была поражена. Это были натуральные человеческие слезы!
Чериш никогда не чувствовала материнскую заботу, и эта нежность старшей и в то же время младшей на многие тысячелетия женщины возымела свое действие. В эту минуту что-то невероятное произошло с синтетической девушкой. Она наклонилась к женщине и уткнулась лицом в ее плечо. Чериш плакала на плече по-матерински гладящей ее волосы Рут Деррик и что-то бормотала и бормотала на непонятном языке, постоянно повторяя слово «папа». Рут догадывалась, что Чериш ей рассказывала что-то очень важное, но женщина от того, что ничего не понимала, чувствовала себя чертовски неловко.
За этим с накатившимися на глаза слезами наблюдали Майк и его отец, выйдя из-за стены армейских ящиков. Они тем не менее держались поодаль от Чериш, опасаясь ее гневного взора. Маркус же продолжал неизменно стоять ко всему происходящему спиной и не видел той сентиментальной сцены, но, слыша голос Чериш, понимал, о чем был ее разрывающий душу рассказ.
А рассказ был о том, что произошло с ней, с человеком по имени Алвиан и ее отцом. Отец погиб, спасая ее от некогда ею любимого Алвиана, который от голода и жажды превратился в бездушного убийцу. Тот, прорвавшись за ней в туннель, едва ее не настиг, но был схвачен отцом. Прокесс спас свою дочь, но был раздавлен закрывающимися воротами шлюза, а сошедший с ума Алвиан так и остался умирать, зажатый в руке робота-воина.
Далее Чериш, периодически замолкая, рассказала, как пробиралась в полной темноте к люку, ведущему в бункер, где, по словам отца, находился Маркус. Она пыталась открыть этот люк, но у нее ничего не получилось. Она так и осталась одна в туннеле с двумя энергетическими цилиндрами, которых ей хватило почти на две тысячи лет.
Рассказ Чериш резко прекратился, и она замолчала.
Маркус не находил себе места от досады. Чтобы куда-то стравить свою злость, он со всей силы всадил кулак в ящик, маячивший перед его глазами все это время. Вереница мыслей, сводящих биоробота с ума, нахлынула на него лавиной.
«Дьявол! Ты все это время была рядом со мной! Эх, Чериш, Чериш! Все эти долгие годы! Все эти тысячелетия! Что тебя заставляло вставлять в
