Лазерная вспышка оставила остаточный образ на сетчатке, а в метре от меня из земли вылетел фонтанчик пыли, раскаленной попаданием. Черт! Уболтать все-таки не получится. Потянусь к кобуре, и он меня пристрелит. Придется импровизировать.
Я кивнул и, наклонившись, подобрал с земли маяк.
– Диктуй, – пустым голосом сказал я, стерев пальцем с дисплея налипшую грязь.
Пилот начал произносить буквы и цифры, видимо, сверяясь с компьютером внутри шлема. Я покорно нажимал на кнопки.
– Теперь отсылай! – скомандовал он. – Нет, стой! Сначала покажи мне, что ты там навбивал. И я клянусь, если ты меня попытался надуть, я скину тебя прямо в вулкан.
Проклятье! Я скосил глаза на введенные мною координаты нашего навигационного буя. Вот же черт!
Поднявшись, я вновь кивнул и направился в сторону Олега.
– Не так быстро, – прохрипел он, пистолет дрожал в его руке.
– Слушай, ты достал, – выдохнул я с как можно большим раздражением в голосе. – Ты смотреть будешь или нет?!
Пилот кивнул и, опустив пистолет, подался вперед, чтобы взглянуть на дисплей. И тут же получил укрепленным днищем маяка в лицо. Раздался хруст, оранжевое забрало шлема с треском разлетелось на куски, а выдвинутые сошки маяка вошли внутрь шлема, раздирая летчику лицо. Олег закричал. Я надавил на кнопку отправки сигнала, а затем, схватив за запястье, вывернул пилоту руку. Он завопил еще сильнее, когда кость вышла из сустава и разжал пальцы, выронив оружие. Я потянул за искалеченную руку и заставил Олега согнуться, после чего несколько раз ударил коленом в живот. Меня обуяла животная ярость, крики боли предателя заставляли мои губы искривляться в зверином оскале. Мой противник согнулся пополам, и зазубренные сошки выскользнули из шлема. Маяк рухнул на спекшуюся землю, подпрыгнул и поскакал вниз по склону, со звоном ударяясь о камни. Я мог лишь надеяться, что устройство успело подать сигнал, и теперь мой крик о помощи мчался через бездну к навигационному бую. Я взревел и обрушил локоть на хребет Олега, прежде чем он успел разогнуться. Затем еще и еще. До тех пор, пока обмякшее тело не выскользнуло из моей хватки и не распласталось на земле. Тяжело дыша, я сделал шаг в сторону и тут заметил отлетевший пистолет. Шатаясь словно пьяный, я добрел до него и с трудом подхватил с пыльной земли. Затем развернулся и направился обратно. Олег не сопротивлялся, глядя на меня уцелевшим глазом. Его лицо покрывала сеть глубоких порезов, оставленных сошками маяка. Я тяжело упал на колени, сев поверженному врагу на грудь. Упер пистолетное дуло в лоб. Олег что-то прошептал, но из его горла вырвался лишь едва слышный влажный хрип. Я стиснул зубы и надавил сильнее, сжав рукоятку пистолета обеими руками. Плотно закрыл глаза. Прошла секунда, другая.
Нет, не могу. Не смогу. Ни его, ни кого-либо. Не мне судить кому жить, а кому умирать. Это пусть Господь решает. А мне такое ни к чему…
Раскрыв глаза, я тяжело выдохнул и убрал пистолет от лица Олега. Он опустил веки, словно жалея, что я не прикончил его. Нет уж, дружище, теперь живи с этим.
– Не стоишь ты того, чтобы грех из-за тебя на душу брать, – процедил я, поднимаясь на ноги.
Олег вновь попытался что-то сказать. Я не слушал. Для профилактики пнув его еще раз под ребра, я заковылял к Ваньке, все еще лежащему возле пышущего огнем жерла вулкана. Бой закончился, адреналин схлынул, и на меня навалилась чудовищная усталость. Хотелось просто лечь прямо здесь на голые камни и забыться мертвым сном.
Я подошел к Ивану и вновь рухнул на колени, теперь рядом с ним. Дыра в скафандре выглядела плохо, но понять, насколько глубока сама рана, было трудно. Я отогнул обугленные края комбинезона и заглянул внутрь. В лицо ударил смрад сгоревшей плоти. Я поморщился и наклонился ближе, разглядывая ожог. Ладно, терпимо. Дырка глубокая, но внутренние органы не задеты, а лазер всегда прижигает рану, так что кровопотеря ему не грозит. Главное, чтобы не помер от болевого шока.
С трудом перевернув друга на бок, я стащил с его головы шлем. Глаза были закрыты. Отстегнув перчатку и отбросив ее в сторону, я прижал два пальца к его шее и затаил дыхание.
– Ну кто там, блин, меня лапает?! – прохрипел Иван и закашлял, открывая глаза. – Шеф? Я это? Что-то пропустил да?
Я улыбнулся. Отпустив друга, я сел рядом с ним на землю и расхохотался. Глупо, долго и неуместно, но припадок эйфории захлестнул меня с головой. А затем я увидел в вышине новые огненные следы. В отличие от обломков «Искателя», эти падали вертикально вниз. Десантные корабли. Из Ванькиного шлема раздался какой-то шум, и я, подтянув его к себе, надел на голову. В наушнике трещал возбужденный голос:
– Говорит майор Ларин! Космофлот Российской империи, охрана анабиозных кораблей! Слышите меня? Прием? Кто-нибудь меня слышит? Говорит майор Ларин! Разведфло…
– Лейтенант Андрей Белкин, на связи, – выдохнул я, глядя, как челноки рвутся к нам на выручку через атмосферу.
– Слава богу! – закричал майор, затем сказал кому-то еще: – Они живы!
Я ободряюще кивнул Ваньке.
– Мы получили ваш сигнал, лейтенант, и немедленно выдвинулись на помощь! – продолжал Ларин. – Русские космопроходцы своих не бросают!
Несмотря на боль во всем теле, я улыбнулся еще шире и помог Ивану подняться. Вместе мы смотрели на приближающиеся десантные суда с двуглавыми орлами на бортах.
– Так что теперь? – осведомился Ванька, поморщившись, когда обгоревшие края скафандра потревожили рану.
Я помедлил с ответом, но затем, все так же улыбаясь, хлопнул напарника по плечу.
– Теперь? Теперь, дружище, нам надо найти новый корабль и двигаться дальше. От нас ведь все еще ждут, что мы найдем Эдем!
Александр Марков
Дубликат
Трое юкагиров спокойно стояли возле шлюзовой камеры. За плечами у всех были старые, оставшиеся еще с незапамятных времен, винтовки, передававшиеся в родах по наследству, постепенно обрастая легендами, которые рассказывали вечерами возле костров. Немногим в Империи дозволялось охотиться на диких зверей без всякого разрешения и лицензии. Государь, отец нынешнего императора, сказал, что в долгу перед малыми северными народами. Разрешить им жить так, как они хотят,
