Репнин, наш прожженный ловелас, не преминул воспользоваться бесплатным шоу для «массажа глаз», как он выразился, и наснимал этих русалок во всех видах, потом смонтировал фильм и несколько вечеров кряду устраивал в кубрике эротический сеанс для всех желающих, пока про кино не прознал старпом и не влепил Ваське два наряда с конфискацией.
– А старпом сохранил эту запись? – ехидно поинтересовался я. – Не поверю, что стер!
– Об этом история умалчивает, Миша, – ухмыльнулся Сомов. – Однако, насколько я успел узнать старпома, он слыл человеком строгих правил и семейного уклада. Думаю, запись ушла к специалистам службы внешней разведки, которым пригодилась для окончательной разборки с «Эльгуру Бишимс». И вот спустя две недели началось!
Сомов взялся набивать новую трубку. Я молча ждал.
– Для спуска бомбы они выбрали ночь. В это время внизу дежурила группа Прозорова. Как только пришел сигнал тревоги, всех «скатов» отправили на подмогу. Мы снарядились по полной – вкололи кислородные активаторы, натянули «вторую кожу», те самые костюмы для долгого погружения, ну и всякой полезной мелочи в сбруе, включая контактные разрядники, ножи и ультразвуковые пистолеты. И еще кислородные баллоны с масками. Мы не знали, на какой глубине удастся перехватить проклятую бомбу. А там чем ниже – тем гуще бульон, в который понамешано всякой отравы. Думаешь, почему там рыб нет, одни ядовитые амебы?
Как оказалось, Васька успел-таки прихватить Андреевский флаг. Плотно упаковал, подвесил к поясу, а вместо груза приспособил банку тушенки, которую стащил на камбузе. У него эта конструкция была приготовлена заранее.
Командиром нашего отряда был тогда капитан-лейтенант Авилов. Хороший, толковый командир. Едва мы группами прошли нулевой горизонт и развернулись в боевой строй, Авилов (у него была прямая связь с постом наблюдения на «Нахимове») скомандовал: форсаж! Видно, у «дельфинов» внизу дела шли совсем неважнецки, потому что форсаж подразумевал использование мини-торпед для скоростного движения под водой, эти штуки шумят на милю вокруг, а значит, эффект внезапности мы потеряем.
А нам ведь еще нужно было корзину для бомбы подхватить. Она висела под «Нахимовым», под средним корпусом, на глубине в двадцать метров. И, казалось бы, состояла из одних дырок, однако буксировать ее – то еще удовольствие.
Однако делать нечего. Вцепились мы по четверо в торпеду, пристегнули тросы от корзины и рванули наших «хулиганов» во главе с Сашкой выручать. Вовремя поспели, надо сказать.
«Дельфины» схватились с эльгуровскими пловцами в рукопашную – никакого серьезного вооружения во время патрулирования они с собой не брали, чтобы не таскать лишний груз. Да и какое такое вооружение – это же разведка. Им нужно было продержаться до нашего появления. Это значило – остаться в живых и не дать бомбе уйти вниз.
Что такое бой океаника с аквалангистом – представляешь? Аквалангист должен все время беспокоиться о кислородном шланге. Но он зато вооружен – эти сукины дети взяли с собой ножи, короткие пики и арбалеты для подводной охоты. Я так понимаю, эльгуровцы сообразили, ради чего поблизости болтаются «Нахимов» и «Мурманск». Вот только о существовании океаников они не подозревали! Представляю их рожи – в воде на тридцатиметровой глубине бултыхается человекообразное без акваланга! Только маска для акустической связи.
Видимость на глубине полсотни метров, да еще ночью – сам понимаешь, почти нулевая. Но это если не иметь такой штуки, как глубоководный тепловизор. А в снарядку «ската» обязательно входил этот полезный приборчик. Просто опускаешь на маску щиток, и любой, излучающий тепло объект – как в кино, от желто-зеленого до огненно-рыжего. Даже если пловец в гидрокостюме, он все равно некоторую часть тепла тела пропускает, и с расстояния четыре-пять метров ты видишь размытую фигуру, которая, как медуза или огромная цветная клякса, бултыхается в толще воды. Фокус был в том, чтобы не перепутать своих с чужими, и для этого я придумал сделать тепловые окошки на спине и груди каждого «ската» и «дельфина». Они выглядели в тепловизоре оранжевыми кольцами на зеленовато-желтом фоне фигуры.
В общем, когда мы подрулили к месту схватки, то сперва включили тепловизоры, быстро разглядели своих и поняли – швах дело! Эльгуровские пловцы ничуть не уступали «дельфинам» в подводной сноровке, а ножиками и короткими пиками орудовали очень даже ловко. И было их намного больше, чем мы привыкли считать! Человек пятнадцать прикрытия, да еще те, что бомбу тащили. Выглядела эта дура, надо сказать, экзотично: двухметровый шар с короткими и толстыми шипами во все стороны – ни дать ни взять старинная глубинная бомба, только огромная.
Вот возле нее, мерзавки, кутерьма и крутилась. Авилов дал мне знак: бери пятерых – и к бомбе. Сам же повел остальных «скатов» в атаку. Моя группа на двух торпедах сделала крутой разворот и зашла на бомбу снизу. Одной торпедой мы удачно протаранили сразу двоих из ее сопровождения. Они от удара и неожиданности выпустили шипы, за которые тащили бомбу к месту сброса (я увидел – оно было обозначено цепочкой световых буев, исчезающей в бездне). В результате бомбу перекосило, и те, что удерживали ее с другой стороны, тоже упустили свои шипы.
Проклятая бомба стремительно пошла вниз!
«Дельфины» погнались за ней.
В этот момент меня атаковал пловец из ее сопровождения, я едва успел увернуться от его выпада – лезвие ножа даже чиркнуло по моей маске. Сорвав с пояса ультразвуковой пистолет, я приставил дуло к груди противника и нажал спуск. Его тело свела судорога, а я получил невидимый удар по ушам, так что голова вмиг наполнилась страшным тонким воем. От неожиданности я выпустил пистолет, но почувствовал над собой движение воды и резко ушел кувырком влево. Мимо мелькнуло зеленое тело – без оранжевого круга! Я выдернул из зажима нож и устремился за эльгуровцем.
Это был здоровенный дядька, и он повел троих аквалангистов защищать бомбу от наших ребят. Я подал команду: «скаты», за мной! Счет шел уже на доли секунды.
Эльгуровцы стали стрелять в «дельфинов» из арбалетов. Это было разумно,
