Часа через два – точно Николай определить не мог, поскольку утратил чувство времени – Тернер заметно охрип и, откашлявшись пару раз (черви при этом вздрагивали, по телу Николая будто пробегал электрический разряд), решил сделать перерыв.
– Каллё! – произнёс он, и хватка червей ослабла.
Послышались шаги, звон стекла, раздалось бульканье и жадные глотки. Затем чиркнула по коробку спичка, и до почти ничего не чувствующего Николая донесся сладкий запах табачного дыма. Ему нестерпимо захотелось курить. Пожалуй, даже больше, чем выпить. И даже больше, чем подняться из саркофага и сбежать. Но в планы Тернера не входило давать ученику длительный отдых. Через пять минут он вернулся к саркофагу, прокашлялся в последний раз и, вновь активировав червей, выдал очередную серию команд.
Время текло, и Тернер ещё дважды прерывал чтение и отходил промочить горло и выкурить сигарету, а Николай воспринимал это как ещё одну изощрённую пытку, потому что страстно желал и того и другого. В какой-то момент он перестал ощущать себя и окончательно выпал из времени и пространства. Команды звучали, черви впивались, нервные окончания реагировали, но мозг записывал поступающую информацию как бы в беспилотном режиме.
Затем Николай пришёл в себя и осознал, что червей в саркофаге больше нет, а тело вновь обрело способность чувствовать холод. Холод и боль.
– Можешь подниматься, парень, – произнёс из угла Тернер. – Здесь тебе не гостиница, чтобы дрыхнуть.
Николай уцепился руками за борта саркофага и с трудом сел. Тело одеревенело, но всё же слушалось, а болело так, будто его долго и упорно били. Подумав и примерившись, Николай вынес ногу и после некоторых усилий поставил её на пол. Затем сумел перенести через край саркофага центр тяжести. Дальше оказалось проще.
Тернер сидел на стуле за небольшим столом, хлебал из гранёного стакана какое-то пойло, похожее цветом на дешёвый ром или виски, и курил. Как только Николай выпрямился, он достал с полочки ещё один стакан, дунул внутрь, освобождая от пыли, и налил в него из бутылки до половины.
– Выпей, полегчает, – добродушным и чуть пьяным голосом предложил хозяин склепа.
Николай и не подумал отказываться. Выпил залпом. В стакане действительно оказался ром. По телу прошла тёплая волна. Боль не исчезла, но притупилась, а к рукам и ногам начала возвращаться гибкость.
– Можешь, собственно, одеваться, – сказал Тернер.
Пока Николай одевался, хозяин плеснул ему ещё, да и себя не забыл.
Николай на этот раз без приглашения взял стакан и уселся на свободный стул.
– Ничего удивительного, – сказал хозяин. – Кстати, кури, если хочешь. Тысяча дней тренировок спрессованы в один. Это нелегко осознать и переварить. Зато теперь ты сможешь поломать любого, кто, разумеется, сам не прошёл подобной инициации. Или не провел тысячи дней тренировок в реальном времени.
Николай достал из кармана собственные сигареты и прикурил от свечи. Ещё одна тёплая волна смыла очередной слой боли. Теперь остались тупая ломота и неприятные воспоминания от прикосновений к коже шевелящейся массы.
– Зачем ты впихивал в меня приёмы, которые предусматривают применение магии? – спросил он.
– Заметил? – улыбнулся Тернер. – Случайно перепутал листы. Ничего, думаю, не повредит. Главное, не рассчитывай, что они тебе помогут во время боя, а то пропустишь удар. У меня бывали случаи и посложнее. Как-то раз…
Он замолчал, внимательно осмотрел бутылку, покачал её, разглядывая, как плещется ром, и налил ещё по одной.
– Будь здоров! – поднял стакан хозяин склепа.
Они выпили. Николай наконец почувствовал голод, осмотрелся в поисках закуски, но ничего съедобного не увидел. Тернер между тем поднялся и направился к саркофагу, заметно при этом покачиваясь.
– Это мой 3D-принтер, – с гордостью сказал он и похлопал по изголовью саркофага. – На нём я выпекаю настоящих бойцов…
Тут хозяин склепа задел ногой подставку. Один из листов бумаги, что до сих пор держались на ней, сорвался и спланировал прямо в саркофаг. Тернер попытался перехватить его на лету, но промахнулся, затем нагнулся, чтобы подобрать, и вдруг сам повалился внутрь. Николай вскочил, уронив стул. Бросился было на помощь, но понял, что вмешательство не требуется. Из саркофага раздался храп. Николай тем не менее подошёл ближе и заглянул внутрь. Сейчас его интересовало не состояние хозяина, а то, не полезут ли из дырок черви, а если полезут, чему они станут обучать своего пастыря? Черви, однако, не полезли, Тернер спокойно спал на боку, подложив ладони под голову. Николай побарабанил пальцами по стенке саркофага так, как в детстве стучал по стенке аквариума, зовя рыбок к кормушке. Но на червей сигнал не подействовал, видимо, они не слушались чужака или нуждались в особом слове. Тогда Николай вернулся к столу и вылил в стакан остатки рома, а когда поставил под стол бутылку, отметил, что та звякнула о другую, тоже пустую. Похоже, хозяин долго ждал его пробуждения.
Николай едва успел выпить, как снаружи раздался отрывистый автомобильный гудок. Он встал, покачнулся и, опираясь рукой о стенку, поднялся по ступенькам. На кладбище было темно, но где-то вдали уже занималась заря.
– Я смотрю, вы успели отметить окончание тернинга? – хмурым взглядом встретила его Айви.
– Меня нельзя оставлять одного, барышня! – ответил он, с трудом забираясь в кабину. – Зарубите это себе на носу.
Они поехали. Тело до сих пор ныло, а кожа помнила прикосновение миллионов червей. От дешёвого рома гудела голова.
– Вы могли бы придумать для обучения рукопашной борьбе что-нибудь вроде тех капель, которые учат английскому, вместо того чтобы укладывать меня в саркофаг.
– Давайте, вы не будете учить чародеев технологии колдовства, – бросила Айви. – А они не станут учить вас напиваться и лазить в фонтаны.
Николай замолчал. Айви коротко взглянула на него и пожала плечами.
– Для боевых рефлексов, как, впрочем, и для вождения, стрельбы и многого другого, важна мышечная память, – пояснила она. – Поэтому медикаментозные средства там не срабатывают. Либо саркофаг, либо изнурительные тренировки обычного типа.
Глава 10
Американские гастроли
Айви остановила фургон возле огромного корпуса заброшенного завода или склада, подальше от людских глаз и камер слежения. Натянув комбинезон, она вытащила из-под сиденья комплект регистрационных номеров штата Небраска. Помимо, собственно, номера, на раскрашенных в цвета неба и пастбища жестянках была изображена корова с бычком, а внизу шла надпись «Говяжий штат». Пока Николай размышлял над объектом гордости американской глубинки, а также гнал мысль о хорошем бифштексе, девушка покинула фургон. Разумеется, она даже не подумала попросить о помощи,
