– Мы ведь раньше появлялись здесь с нашими номерами, – напомнил он, придерживая чуть помятую отечественную жестянку, пока Айви отвинчивала винты. – Вроде бы никаких проблем не возникало.
– Раньше мы передвигались главным образом по второстепенным трассам, где никому нет дела до того, какая у тебя регистрация.
Девушка убрала винты в коробочку и стала примерять американский номер к европейскому бамперу. Крепления и формат номерных знаков не совпадали, и она со вздохом потянулась к ящичку с инструментами.
– А теперь?
– А теперь придётся ездить по городским улицам, полным любопытных людей и подозрительных полицейских. И не только ездить, но и стоять в ожидании. Могу поспорить, кто-то обязательно настучит, и нас остановят для проверки в течение первых трёх дней, если мы не замаскируемся.
Николай кивнул. К этому времени сведения, собранные бестелесными духами, были аккуратно рассортированы в волшебном блокноте овды, а желания, значащиеся на соответствующих сегментах розового свитка, расшифрованы и подшиты к делам. Выходило, что и правда большинство американских клиентов проживало в крупных городах на обоих побережьях. Фермеры и ковбои из прерий не горели желанием путешествовать по странам, столь же пустынным, как их собственные.
– А документы? – пришло в голову Николаю.
– Вообще-то техпаспорт выправлен на прежний «Транспортёр», и заводские номера не совпадают. Но с документами проблем не будет, если никто не заинтересуется нами с пристрастием.
– Ну да, в крайнем случае можно отвести глаз, – рассудил Николай, привычно мазнув по горизонту рукой. – А с другой стороны, всё это можно было проделывать и с прежними номерами.
Айви не удостоила его ответом. Она закончила возиться с передним бампером, и они перекочевали к корме. Николай огляделся. Зима здесь ещё и не думала наступать, припекало солнышко. Он даже потянулся, будто только что проснулся от зимней спячки, набрал полную грудь воздуха, но тут же выпустил его. Беззаботному расположению духа мешали мысли о до сих пор не решённой проблеме. Одного адреса в их списке недоставало. Погонщик Мёртвых весточки пока не прислал, и шансы, что даже такая могучая сущность разберётся с владельцем редкой монеты, с каждым днём умалялись.
– Я не верю в совпадение, – вслух продолжил размышлять Николай. – Допустим, есть некто, бросающий в фонтан дорогой раритет. И вот его же имя с адресом остаются единственными, сокрытыми от Погонщика.
– Скажите что-нибудь менее очевидное, – фыркнула Айви. – Пока начнём с того, что есть, а там видно будет. Погонщик ещё работает, быть может, и нападёт на какой-нибудь след, пока мы разбираемся с остальной клиентурой. А нет, тогда будем думать.
– Звучит не слишком обнадёживающе.
– Верно, но в любом случае нам и с простыми делами предстоит разобраться. Тем более не все они такие уж простые.
– Вот как?
– Помните, мы говорили о записи с пожеланием смерти? – Айви вдруг хихикнула. – Вы ещё тогда так смешно испугались…
– Я рад, что смог развеселить вас, – буркнул Николай.
Предчувствуя плохие новости, он достал сигарету и прикурил. Айви тем временем заканчивала со вторым номерным знаком.
– Мне пришлось повозиться с той записью, – продолжила она. – Но когда Погонщик отправил подробное досье, всё стало ясно.
– Не тяните же.
– Наш клиент – женщина, больная раком и возжелавшая умереть, чтобы не испытывать боль.
– Умереть, – обречённо повторил Николай. – Что за странные фантазии возникают у людей при посещении музея ремёсел?
Айви собрала инструменты, ненужные номера и отнесла всё в кабину.
– Мне вовсе не хочется никого убивать, – сказал он ей в спину.
– Это не убийство, а эвтаназия, – возразила она.
– Для меня разницы нет. Тонкости морали и правовые формулировки тут не играют особой роли. Убивать предстоит мне, а я не хочу этого делать. Вот зараза! Как же она тащилась-то, бедная, на другое полушарие, если была больна раком? И зачем? Неужели нет подобных фонтанов поближе? Я знаю прекрасный фонтан, изображающий переправу диких лошадей через реку. Не нравятся мустанги, поехала бы тогда, что ли, на Тибет, покрутила бы буддистские барабаны.
– Тогда рак только диагностировали, и она узнала приговор перед самой поездкой, – решила пояснить Айви. – Так что всю поездку только и думала о том, что будет с ней, когда наступит последняя стадия. И бросая монетку, она пожелала умереть быстро и без мучений, как только не сможет справляться с болью. Это время, похоже, пришло.
– Подробности вам нашептала на ушко контагиозная машина? – раздражённо спросил он. – Или Погонщик записался в психологи?
– Нет. Но так я себе представляю развитие событий. Случай не уникальный.
Она медленно оглядела Николая с ног до головы, пожала плечами и, достав из фургона бутылку с водой, губку и тряпку, сунула ему в руки.
– Помойте дверцы передние и задние, а потом обязательно протрите насухо. Надеюсь, работа вас отвлечёт.
Он вздохнул и кивнул. Плеснул водой на запылённую поверхность, на губку и взялся за работу. Айви присела на забытый кем-то поддон и наблюдала.
– А как можно узнать, справляется она ещё с болью или уже нет? – спросил Николай через некоторое время.
– Просто пойдём и спросим.
– Она лежит в клинике?
– Нет. У неё дом. Маленький, но отдельно стоящий. Никто не помешает.
– И мне придётся войти туда и пристрелить бедную женщину? – с ужасом осознал Николай.
– Можете ударить её топором.
– Вы ещё способны шутить? А мне вот что-то не по себе.
Он закончил с первой дверцей и перешёл к следующей. Айви забралась внутрь и стала перекладывать какие-то папки.
– Это проще простого, – ответила она. – Ни сигнализации, ни свидетелей. Родственники посещают её раз в неделю, медсестра заезжает по утрам. Раннюю госпитализацию или хоспис страховка не покрывает.
– Я имею в виду моральный вопрос.
– Клиентка уже испытывает мучения, хотя сейчас это скорее психосоматика. Но она знает, что боль будет только нарастать, пока не превратится в кошмар. Она сама жаждет смерти!
– Да, но это же конец целой вселенной.
– Это конец пыточной камеры, а не вселенной, – чуть разозлилась Айви. – Не хотите убивать? Уговорите её взять желание обратно. Только и всего.
– И что я смогу предложить человеку, испытывающему муки? Деньги?
– Деньгами её не купишь, это верно, – согласилась Айви, выбираясь из фургона со свёртком в руках. – Предложите ей наркотики.
– Наркотики? – Николай задумался. – Ну, уже кое-что. А нет, случаем, такой магии, которая могла бы просто снять боль? Не временно снять, а вообще. Без криминала, привыкания к препаратам и прочих издержек.
– Вас беспокоит привыкание к наркотикам смертельно больной женщины? – удивилась Айви. – А вообще боль – всего лишь следствие. Если бы она, кидая монетку, пожелала полное излечение, я бы, пожалуй, могла найти того, кто составит довольно сложный, но вполне доступный эликсир.
– От рака? – дёрнулся Грачевский.
Он закончил со второй дверцей и сделал шаг назад, чтобы оценить работу. Айви развернула свёрток, который распался на несколько круглых
