– Большое дело рак! – произнесла овда. – Между прочим, не самое скверное заболевание. Им больше пугают. Поэтому ей и не пришло в голову пожелать излечения. Люди стали прагматичными и, как я уже говорила, даже надеясь на чудо, загадывают что-то реализуемое.
– Стоп! – сказал Николай. – О чём мы тогда вообще говорим? Зачем убивать женщину или вынуждать отказываться от желания, если есть лучшее решение?
Он посмотрел на Айви со строгостью судьи международного трибунала. Она подняла правую бровь.
– Вот что, – заявил Николай. – Вы сделаете этот эликсир, или чем вы там врачуете рак, а я выменяю его на отказ от пожелания смерти.
– Ну, это, во всяком случае, проще, чем грабить банки.
Всё же ему показалось, что Айви попросту морочит ему голову.
* * *Не то чтобы это оказалось проще. И в любом случае не быстрее. Сама Айви изготавливать чудодейственный препарат не взялась – её познания в магической медицине, по собственному признанию, зияли прорехами, а врачующие с успехом предки такой заразы, как рак, не знали. Поэтому они обратились к специалисту. Но и тут возникла масса проблем. Специалист оказался тем ещё фруктом. Даже встретиться с ним было не так-то просто. Меняя города и таксофоны, пришлось долго вызванивать и уговаривать, прежде чем Знахарь согласился на встречу. К себе он их не пригласил, а, соблюдая конспирацию, подсел в фургон в условленном месте, каковым оказался самый центр Барселоны.
– Какого беса мы меняли номера? – ругалась вполголоса Айви. – А уж машина доставки канцелярских товаров из штата Небраска выглядит в Барселоне, как попугай на Северном полюсе.
Она притормозила у тротуара в месте, где остановка строго запрещалась. Николай отодвинулся, уступая место молодому мужчине в массивных очках с сильно плюсовыми линзами, одетому в толстовку и широкие штаны. Короткую, но неаккуратную его бороду гармонично дополняла причёска (вернее, отсутствие таковой), напоминающая о бунтарских модах семидесятых годов.
– Николай, – представился Грачевский.
– Никаких имён, – быстро замотал тот головой. – Знахарь. Просто Знахарь. Говорите.
– У нас больная раком, – сказала Айви, выруливая на проспект.
– Что за больная? Какая форма рака? Какая стадия? Результаты осмотров, анализы?
– У нас при себе ничего этого нет, – сказал Николай.
– Плохо! – мужчина тряхнул нечёсаными космами и поправил очки. – Тогда так: раздобудете результаты последних осмотров, обследований. Все записи, все анализы. Можно на цифровом носителе. Особенно важны кровь и урина. Имейте в виду, что лекарство имеет узконаправленное индивидуальное действие, и в его разработке нужно будет отталкиваться от параметров конкретного больного. Надеюсь, это понятно? Время терпит?
– Пока ещё боли не слишком сильны, – сказала Айви. – Но она немолода и держится с трудом.
– Значит, время есть. Притормозите вот здесь. Когда раздобудете всё, что нужно, позвоните. А пока не о чем говорить. Да, и звоните вот по этому телефону. Прежний забудьте.
Мужчина сунул Николаю в руку обычную визитку и выскочил из фургона возле станции метро.
* * *Совершить налёт на онкологическую лечебницу, где состояла на учёте больная, похитить анализы, а также скопировать записи из компьютера оказалось, пожалуй, потруднее, чем ограбить провинциальное отделение банка. И охрана не хуже, и поиски цифрового досье, закрытого кодами и паролями, времени заняли больше, чем запихивание наличных в сумку. Тем не менее они справились. Айви пришлось пару раз превращаться в сову, а Николаю надевать лыжную маску и бродить по этажам клиники, разыскивая серверную. Но всё обошлось. Затем они вновь долго вызванивали Знахаря, а потом перехватывали его на оживлённой площади Мадрида, откуда они втроём перебрались в небольшой домик, арендованный загодя на берегу Женевского озера. Там Знахарь принялся за исследования, им же пока предстояло заняться чем-то иным, и Айви предложила размяться, как раньше, на «возвращенцах».
…Первого клиента из длинной череды недотёп, желающих вернуться в холодную Россию, Николай подкараулил в уличном кафе Нью-Йорка. Мужчина пил безобразный кофе из безобразного пенопластового стакана и заедал его безобразным гамбургером. Впрочем, низкое качество американского кофе на поверку оказалось не более чем очередным мифом, и Грачевский, находясь круглые сутки на трассе, вполне осознал, что когда приходится лакать стимулирующее пойло литрами, крепкий напиток убьёт скорее.
– Здравствуйте! Меня зовут Николай. Я из России и работаю в службе безопасности, это бывший КГБ, если вы не в курсе. Но разумеется, мы больше не используем прежние варварские методы, и вообще стоим на страже демократии и прогресса.
Мужчина выкатил глаза и чуть не подавился гамбургером. Но встать и убежать или, скажем, заорать на всю улицу не решился, хотя пару раз и дёрнулся в порыве. Николай злобно ухмыльнулся и кивнул, намекая на правильность выбора.
– Так вот. Вы посещали недавно нашу страну, а мы, конечно, за вами всё время наблюдали. Демократия демократией, знаете ли, а безопасность прежде всего. Так что, да, наблюдали. Например, вот эту монетку, достоинством в десять центов, вы обронили возле Музея традиционных ремёсел, узнаёте?
Николай протянул клиенту дайм, то бишь десятицентовую монету. Мужчина, отставив кофе, взял её в руку, точно загипнотизированный. Вокруг был Нью-Йорк, но холод Лубянки вымораживал хребет незадачливого туриста. А всё потому, что надо меньше смотреть сомнительные фильмы и читать сомнительные книжки. И уж тем более не стоит кидать в волшебные фонтаны презренный металл.
– Как нам стало известно, вы желаете ещё раз посетить нашу страну, – продолжил между тем Николай. – И мы готовы оказать вам помощь. Считайте это нашим маленьким презентом к юбилею спецслужб.
Он раскрыл записную книжку с совершенно чистыми листами, о чём клиенту знать, конечно, не следовало.
– От вас необходимо только согласие на визит. Заполните пару анкет, подпишите бумажонку, и никаких хлопот. Итак, какой месяц вас больше устроит? Есть возможность съездить к нам на Рождество и Новый год. Аутентичная зима. Русская баня. Купание в проруби. Или предпочитаете лето? Август?
– Вот что я вам скажу, – прорвало наконец господина. – Я больше не хочу к вам ездить. Ни в августе, ни в декабре, ни в каком-либо другом месяце!
Николай чуть склонил голову набок, выслушивая длинную и не очень-то приятную речь в адрес родины.
– То есть вы отказываетесь? – спросил он, стерев улыбку с лица.
– Отказываюсь, чёрт вас побери!
Николай щёлкнул пальцами, от чего парня чуть не хватил удар.
– Вопросов больше не имею! А монетку оставьте себе. На память о нашей стране…
– Ну как? – спросил он у Айви, забираясь в фургон минуту спустя. – Чисто сработано? Мне даже
