Обстановка в офисе Читающего сильно отличалась от того, что он видел, скажем, у Лизы. Никакой неформальной атмосферы, никаких поцелуйчиков, обнимашек, никакого виски со льдом. Но зато офис заполняло множество антуражных предметов, собранных, казалось, из разных эпох со всех концов Нового и Старого Света, включая Африку и Дальний Восток, несмотря на их закрытость: китайские фонарики и вазы, японская акварель, африканские маски, барабаны, индейские тростниковые коврики. Сам хозяин был одет в пончо с изображением кактусов, но на голове носил таджикскую тюбетейку, а на груди монисто.
Читающий Сполохи предложил гостям сесть на подушки, мельком взглянул на свиток контагиозной машины и вернул его Айви.
– Не потребуется. Там всё ясно. Руны наложились на общую картину. Часть штрихов перекрывает друг друга, утолщая линии или, наоборот, поглощая их.
Он взял никель и рассмотрел его через хрустальный шарик, точно такой же, какой имелся у Айви, Тарана или Лизы и, похоже, производился у чародеев серийно, ну или, во всяком случае, не считался особой диковинкой. Читающего стандартное изделие, однако, не удовлетворило. Он убрал шарик в шкатулку и, открыв дверцу шкафа, выкатил оттуда шар побольше. Даже на вид тот тянул пуда на три, а его массивная чугунная оправа с тремя кривыми короткими ножками, словно у старинной ванны, весила, наверное, с полтонны, во всяком случае, колёсики на ножках скрипели и грозились продавить дощатый пол.
– Руны – это всего лишь руны, – произнёс Читающий, возжигая яркий светильник, в котором пламя раскаляло добела полупрозрачный камень. – Прежде рун наложились воздействия. Полагаю, это были желания?
Айви кивнула.
– Два, – уточнил Читающий. – Аура проецирует то и другое. Поэтому печать вышла нечёткой. Контагиозные машины, увы, несовершенны.
– Но вообще можно истолковать хоть что-то? – спросила девушка.
– Попробую.
Читающий поставил светильник под шар, положил на предметное стёклышко монетку, сполохи теперь проецировались на белую стену, по-видимому, оставленную чистой специально для таких целей. Затем хозяин включил самый обыкновенный компьютер и долго возился с программой, отдалённо похожей на графический редактор.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я ошибся. Три слоя наложились друг на друга. Три, а не два. Очень необычно.
– Возможно ли, что одно из желаний основное, а остальные наведены для маскировки? – спросила Айви.
– Хм. Я бы не исключал такого варианта, хотя считаю его маловероятным. Воздействие подобного рода не приемлет лжи. Надо обмануть себя самого, прежде чем обращаться к магической силе с фальшивым желанием. Это возможно под чарами убеждения, конечно, но они и сами наложили бы на ауру определённый штрих. Нет, я бы заметил.
– Хорошо, – Айви задумалась. – А можно ли определить, какой из слоёв главный, а какие второстепенны, независимо от того, подлинные они или наведены для маскировки?
– Три слоя осложняют дело. Учитывая, что есть несколько вариантов прочтения каждого из них. Да и то лишь в том случае, если мы сможем их внятно прочесть.
Он повозился с программой, меняя настройки.
– Кажется, основной – этот, – несколько пульсирующих линий на проекции оконтурили цветные пятна и полосы. – Если принять два других за наносные и избавиться от отражения, то я чётко различаю знак Мерлина и знак короны.
– Корона Мерлина? – В голосе Айви послышалось удивление, даже недоверие.
– С вероятностью в девяносто процентов я бы интерпретировал символы именно таким образом.
– Это всё? – Голос овды вновь стал ровным и беспристрастным.
– Нет. Есть символы Рождества. Мне кажется, они определяют условие времени для того же главного слоя.
– Условие времени, – повторила Айви. – До Рождества или в Рождество?
– Я бы предположил скорее первое.
– До первой звезды, стало быть… – произнёс Николай. – Кстати, Рождество католическое или православное?
– Что за странное деление? – Читающий взглянул на него, как профессор на нерадивого студента. – То, что вы называете католическим Рождеством, отмечают многие другие конфессии, в том числе большинство православных церквей.
– Всё, что я имел в виду, это календарь.
– Молодой человек, вы много видели уцелевших магов или даже алхимиков, которые продолжают пользоваться несовершенным календарём Созигена?
– По правде, ни одного, – честно ответил Николай.
– Потому что такие не выживают. В нашем деле даже десятый знак после запятой важен, а тут разница в две недели.
– Правда? Но знаки после запятой не мешают вам оперировать двенадцатью зодиакальными созвездиями, в то время как их на самом деле тринадцать. Змееносца вы списали, и ничего – живы-здоровы.
Не то чтобы имело смысл поспорить, но Николаю вдруг захотелось осадить напыщенного сноба.
– Очень умно! – Читающий фыркнул, как лошадь. – Объяснение займёт слишком много времени, избытка которого нет ни у вас, ни у меня. К тому же лично вы вряд ли поймёте хотя бы треть терминов.
– Слились? Ну да ладно. А что с другими слоями?
Читающий взглянул на Николая с величайшим раздражением, но всё же ответил, переведя взгляд на Айви:
– Второй слой слабее. Он почти нечитаем. А третий как-то связан с самой монетой.
– Но это не маскирующее колдовство? – вновь подняла вопрос Айви.
– Не думаю. Скорее некие подспудные желания, что наложились на первое, главное. Люди, бывает, думают о нескольких вещах одновременно, или в последний момент их что-то сбивает с мысли. Тут может быть множество вариантов. Я не специалист по магическим контрактам. Теоретически таковой не должен распространяться на то, что невозможно сформулировать чётко. Но на практике всегда существует возможность того, что скрытые мысли доставят массу хлопот. Узнать можно будет только постфактум по изменённой ауре монеты.
– Что ж, с этим придётся как-то жить.
Читающий прикрыл глаза и задумался чуть ли не мечтательно.
– Если вам удастся закрыть такой сложный амрун, то монета станет мощнейшим артефактом, – тихо сообщил он. – Одним из дюжины самых могущественных в своём классе, обретённых за последнюю пару веков.
– Вы меня пугаете.
– Но это так.
– А человек, который оставил астральное отражение, что вы можете сказать о нём? – спросила Айви.
– Вы обращались к Погонщику?
– Да. И он не смог нам помочь.
– Хм.
Читающий вновь взял свиток. Затем стал рассматривать проекцию. Он хмыкнул ещё несколько раз, потом откинулся в кресле, сплёл пальцы рук, прикрыл глаза и просидел так минут пять.
– Странно, но астральное отражение человека тоже имеет второй слой, – сказал он после раздумий. – Очень слабый, но тем не менее. Я думаю, это и сбило с толку духов Погонщика. Они неспособны к анализу.
– Оборотень?
– Возможно. Хотя есть множество иных вариантов. Защитные чары, проникновение и даже поглощение чужой личности.
– А возможно каким-то образом убрать наложения?
– Нет. Почистить могу, конечно, но не настолько, чтобы духи добились успеха.
– А это мог быть шизофреник? – спросил Николай. – Который и загадал два наложившихся желания, по одному для каждой из своих ипостасей.
– Хм. – Читающий взглянул на Николая чуть более уважительно, нежели раньше, и вновь взялся за свиток, монету и шар.
Всё повторилось.
– Нет. Версия любопытная, но – нет. Наложились отпечатки разных людей. Физически разных, а не только ментально.
* * *– Любопытно. Получается, что и правда деньги
