– Что вы имеете в виду? – Айви направилась к той двери фургона, которая со стороны пассажира, давая понять, что рулить пришёл черёд Николаю.
– Монета стоит несколько миллионов сама по себе, – произнёс Грачевский, послушно устраиваясь за рулём. – Но по словам эксперта, и в качестве артефакта может стать огромной ценностью.
– Ключевое слово тут «может».
– Ну, у нас всё равно нет выбора, верно? – Он вывел фургон на трассу. – Итак, что мы имеем?
– Первое. И главное. Наш враг, кем бы он ни был, пожелал получить корону Мерлина к Рождеству, – сказала Айви. – Губа не дура.
– Того самого Мерлина? – уточнил Николай. – Он что, ещё живой?
– Не думаю. В смысле, не думаю, что того. Тот самый никогда не носил короны. Он же был колдуном, а не королём. Королём был Артур, но его корона к этой никакого отношения не имеет. Поэтому даже среди волшебного народа мало кто знает, что она собой представляет. Тут больше играет роль символическое название. Что-то вроде шапки Мономаха, которую только имя связывало с императором Византии. Но это артефакты одного рода. Символ власти. И корона Мерлина долгое время считалась символом власти среди чародеев.
– Вы вроде бы говорили, будто у вас нет господ и холопов?
– Верно. Но подобное положение вещей существовало не всегда. Бывали времена, когда кому-то из сильных мира сего приходила гениальная мысль согнать волшебников в кучу, построить по ранжиру и устроить именно такое государство, с государем во главе, разумеется. А потому разные недоумки время от времени пытались возложить на себя какую-нибудь корону. Мерлинова – лишь одна из них. Это во многом миф. Я даже не знаю, как выглядит его корона.
– И что даёт корона обладателю?
– Я не знаю. Возможно, ничего особенного она не даёт. Возможно, это лишь атрибут декора, а магии там не больше, чем в пакете молока. Сейчас многие из подобных артефактов власти, по слухам, хранит Триумвират.
– Триумвират? Звучит, как если бы у вас всё же завелась власть.
– Верно. Но, несмотря на грозное название, Триумвират не является правительством или чем-то таким. Признанным всеми авторитетом, да, пожалуй. По сути, это орган вроде третейского суда – разбирает всякие споры, конфликты. И артефактами власти вроде короны ни один из троих, ни все трое вместе не пользуются даже как символом. Скорее как залогом того, что никто не возжелает возвыситься над другими.
– Зачем же корону возжелал наш противник?
– Да не нужна ему корона, поймите. Он желает осквернить источник. А корону припомнил просто потому, что её сложно добыть. То есть не то чтобы это было совсем невозможно, тогда желание не имело бы смысла, как вы понимаете, но из того, что гипотетически возможно, это, пожалуй, одно из самых трудных. Засранец просто подстраховался на тот случай, если я узнаю и попытаюсь спасти источник.
Айви, решив, что разговор закончен и собираясь вздремнуть, свернула плащ и сунула его между боковой панелью и головой.
– То есть мы опять в тупике? – подвёл итог Николай. – Слушайте! Но ведь помните, вы говорили, что, исполняя желание, нельзя манипулировать словами, потому что их не произносят, бросая монетку. А если желание неискреннее, направленное только на то, чтобы заполучить источник, то как могло оно быть воспринято этими вашими тонкими сферами? Ведь, бросая монету, он будет на самом деле думать не о короне Мерлина, а, например, об источнике, который жаждет заполучить.
– И что с того? – Айви приоткрыла один глаз.
– Ну как же. Два желания наложились одно на другое. Одно мы прочли – корона Мерлина, но второе, которое наложилось на него, расшифровать не удалось. Даже этому вашему крутому перцу Читающему. И я подумал, а что, если это желание второго слоя и было, собственно, желанием, чтобы его схема сработала. Ох, мать! Вот ведь ответ! Он пожелал, чтобы Варварин цапнул монетку! Это ведь и есть первое условие в его хитрой схеме? Варварин! Не зря он мне всё время на ум приходил. Всё вертелся в голове…
– В этом есть определённый резон. – Айви выпрямилась и убрала плащ, видимо, передумав дремать. – Я как-то не думала о такой возможности, ведь до сих пор никто не проделывал со мной таких фокусов.
– Вам просто не приходилось всерьёз вертеться, чтобы заработать на жизнь.
– Думаете, всё так просто?
– А чего тут сложного? Другое дело, как этим воспользоваться?
– Это как раз понятно. Мы можем передать монету Варварину, чтобы закрыть одно из желаний контракта, и посмотреть, что из этого выйдет.
– Отдать ему монету стоимостью в три с половиной миллиона долларов? Я правильно понимаю? Просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет?
– Зачем отдать? – двинула бровью Айви. – Дать подержать в руках. Думаю, коллекционер не откажется рассмотреть её поближе.
– А сработает?
– Ну, если вы правы, то, следуя логике нашего противника, его интересовал не вопрос собственности, а то, чтобы коллекционер узнал монету. И чтобы она не ушла на благотворительность обычным путём. Она и не ушла благодаря вам, – не удержалась от колкости овда. – А если мы закроем вопрос и с Варвариным, то… может сработать.
– Хорошо, – кивнул Николай. – Тогда возникает ещё один вопрос.
– Какой же?
– Возможно, как только монета окажется в его руках, наш с вами оппонент, почуяв крах замыслов, примчится спасать дело. Или пригонит каких-нибудь очередных злобных гоблинов.
– Верно. И это будет хорошим способом подловить засранца. Прежде чем вы сунете монету в руку Варварину, я расставлю ловушку. И тогда, быть может, охотник превратится в дичь.
– Что-то до сих пор не слишком получалось.
– До сих пор инициатива была на его стороне. Он выбирал поле боя, навязывал темп, ставил ловушки. Но и у меня, поверьте, есть кое-что в запасе.
– А что, если он каким-то образом пасёт Варварина? Должен же он отслеживать этапы своего заговора?
– Необязательно.
– Тем не менее.
– Что ж, риск есть всегда. И я думаю, когда мы навестим Варварина, то всё заодно и проверим. Если наш противник с ним связан, остались какие-нибудь следы.
* * *Варварин жил в одном из престижных домов сталинского проекта с ненужной лепниной на фасаде и в подъездах, высокими потолками в квартирах и совершенно прогнившими перекрытиями. В рыночную эпоху такие дома постепенно заселялись людьми зажиточными, даже богатыми, за их счёт и реставрировались, но далеко не все «старички» сдавались, а потому и ветхих домов пока что хватало. В одном из них как раз и проживал Варварин, постоянно ворча на соседей, не желающих вкладываться в ремонт, и грозясь переехать. Но, будучи и сам почти стариком, что-то радикально менять в жизни отнюдь не спешил.
Николай с Айви перехватили его возле дверей подъезда.
– Привет, Палыч! – раскрыл объятия Грачевский и двинулся навстречу бывшему сослуживцу. Айви же осталась стоять в стороне. Она хоть и знала в музее каждого, её саму
