– Любой источник силы есть также и огромная ответственность, – возразила Айви. – Именно поэтому мне пришлось изрядно побегать последний месяц.
– О да! Небольшой сбой, какая досада, – усмехнулся Митридат. – Но ведь это не было предусмотрено, правда? Ты так всё устроила, крошка, что собиралась до конца жизни ничего не предпринимать. Не шевельнуть и пальцем во благо или даже во вред кому-то, кроме себя самой.
– А ты, значит, из любителей шевельнуть? – с сарказмом произнесла Айви. – Ну так никто тебе не мешает завести собственный источник. Ты можешь принести себя в жертву ради людей, твои дети со временем создадут сосредоточие силы, а уже твои внуки смогут черпать её оттуда по мере надобности.
– Это слишком долгий путь, в котором мне отведено незавидное место. Но я нашёл тропинку покороче. Уже существующие и простаивающие без дела источники ничем не хуже того, что можно создать с помощью собственной жертвы. Я уже получил три из них. Твой будет четвёртым. Но и на нём я не остановлюсь.
– То есть ты решил всё захапать себе? Сосредоточить силу в одних руках?
Айви, кажется, удивилась этой простой идее, а вот Николай – ничуть.
– Именно! – прогремел злодей. – Только сильная власть может быть источником истинной справедливости, истинной благодати и истинного гнева! Ни ваши корыстные взаиморасчёты, ни тем более происхождение неспособны стать основой настоящего мира.
Митридат замолк, задумался и, похоже, пришёл к тому же выводу, что чуть раньше и Николай.
– Ты удовлетворила своё любопытство, а я – тщеславие, – сказал он. – Другим-то я не мог рассказать всего, они оставались в неведении до тех пор, пока не лишались источника, а потом и… впрочем, всему своё время. Увидишь.
Он хлопнул в ладоши. Дверь за их спинами отчётливо лязгнула замками и запорами. Нарисованные тени вдруг ожили, наполнились объёмом, сошли со стен. Николай не успел сунуть руку в карман, как почувствовал, что и руки, и всё остальное обездвижено цепкой хваткой нескольких беспалых, но пластичных конечностей. Раздался хохот, который длился, впрочем, недолго.
– Ты, верно, гадала, крошка, как можно восстановить силу источника после нарушения контракта? – спросил Митридат. – Какую жертву нужно принести? Что ж, удовлетворю на прощание и это твоё любопытство. Ты, моя дорогая, и есть такая жертва. Что может лучше бывшей хозяйки источника загладить вину перед силой?
– Это уже не секрет, – спокойно проговорила Айви. – Я видела скелет и жертвенный нож под Поющим Водопадом.
– Ну, тогда, кажется, мы закрыли все вопросы, – криво улыбнулся Митридат.
Айви, похоже, согласилась с ним. Что-то упало на пол и раскатилось с треском, точно горсть гороха или бисера. Комнату наполнил звук или даже вибрация, вызывающая непроизвольный зубовный скрежет и расслабление сфинктеров. Казалось, что резонировали сами молекулы, из которых состоит тело, и оно превращалось в гремучий студень, дрожащий в нетерпении и готовый вот-вот взорваться. Николай отвлечённо подумал, что так, наверное, чувствует себя пища в микроволновке. Хватка вокруг его рук и тела ослабла. И, едва вибрация оборвалась, он выхватил из кармана зажигалку. Однако и хозяин оказался не лыком шит. Что-то взорвалось под потолком, без огня, но громко. Их накрыло плотной водяной пылью. Вряд ли целью имелась именно зажигалка. Магические способности Айви, по-видимому, тоже снизились от воды, словно у промокшей бороды Старика Хоттабыча. А быть может, ей стало неудобно от прилипшего платья, которое из полупрозрачного стало совсем прозрачным. Как будто хоть кто-то сейчас обратит на её фигуру внимание.
На «калашников», однако, вода не подействовала. Николай пустил веером длинную очередь, расстреливая тёмные фигуры почти в упор. Щедрая раздача серебра не причинила вреда. Лишь кинетическая энергия пуль приостановила на короткое время вражеский напор. Этого, впрочем, хватило. Айви успела высадить дверь какими-то мощными чарами или пустила в ход артефакт, так что та, слетев с петель, ушла в тёмное небо, вращаясь с небольшим боковым сносом, подобно гигантскому бумерангу. Они вырвались из дома и побежали к фургону. Николай на ходу ещё раз попытался высечь искру, но проклятая зажигалка намокла и никак не хотела срабатывать.
– Подмоги, похоже, не будет! – крикнул он.
– Ничего, – ответила Айви с каким-то совершенно домашним спокойствием.
Николай достал одну из ампул и, порезав палец, сковырнул головку. Через мгновение после броска среди теней вспух огненный шар. Айви одобрительно кивнула и добавила собственных боеприпасов. Пять или шесть слёзок отправились в сторону врага, создав настоящую стену огня между ними.
Однако, если бы слёзки были всесильными, то и стоили бы куда дороже. Чёрные силуэты, защищённые магией или просто по природе своей неуязвимые для драконьего огня, прошли сквозь него без ущерба. Николай сменил магазин и встретил их автоматной очередью. Свинец оказался не более действенным, чем серебро. Пули проходили сквозь сгустки тьмы, замедляясь, будто чёрные силуэты обладали плотностью воды или состояли сплошь из пресловутых бозонов Хигса, но вреда не причиняли.
Запасные обоймы остались в фургоне. Там же могло найтись кое-что посильнее свинца и драконьих слёзок, но едва они пробежали половину пути, медленная молния прилетела откуда-то сверху и превратила заднюю часть «Транспортёра» в огненный шар.
Как раз в этот момент в небе раздался рокот мотора и свист винтов. Бросив взгляд вверх, Николай увидел вертолёт – лёгкий, гражданский, без пулемётов и направляющих для ракет. Он успел удивиться, как такое сражение до сих пор обходилось без внимания полиции и обывателей сонного шведского городка. Но вертолёт оказался не местным. На полозьях, заменяющих шасси, стоял, держась рукой за дверной проём, Митридат.
– Ведьму не убивать! – выкрикнул главарь чёрного воинства. – Она мне нужна живой.
Он спрыгнул на землю и начал сплетать какое-то сложное заклинание (словно писал его в воздухе арабской вязью левой и правой руками, причём с двух сторон сразу), но Айви опередила колдуна, швырнув в него маленькую огненную комету. Ему пришлось разорвать начатое колдовство, чтобы отразить атаку, а девушка уже готовила следующий удар, куда серьёзнее, но и требующий большего времени.
В какой-то момент Николай понял, что Айви не успевает. По её закушенной губе, или по кривой ухмылке врага, или как-то ещё, но понял. И тут он, повинуясь больше инстинкту, чем разуму, совершил нечто неожиданное для себя и, как выяснилось, для окружающих. В памяти вдруг всплыли навыки, зафиксированные в
