– Ладно, – решил я. – Тогда слушай меня внимательно. Дело обстоит так: в том волшебном месте, где мы с тобой сегодня были, исполняются все мои желания. Очень легко, без усилий, достаточно просто сказать…
– Все-все?! – ахнула принцесса. – А почему ты тогда… – она замялась, но все-таки выпалила, зажмурившись от смущения: – Почему ты не самый главный колдун в Мире или хотя бы в своем королевстве? А просто ходишь на работу? У тебя даже начальник есть! И он командует, я сама слышала. А ты его слушаешься, хоть и злодей.
Я невольно улыбнулся. Все-таки совсем маленькая девчонка. Какой с нее спрос.
Объяснил:
– Просто не хочу быть самым главным, вот и все. Это занятие не по мне. Вспомни, как живет твой великий халиф. Сколько у него обязанностей, ты в курсе? И даже в гости не может зайти, к кому сам захочет, если этого не разрешает регламент. И еще, наверное, кучу ограничений приходится соблюдать.
– Это да, – помрачнев, согласилась принцесса. – У великого халифа много дел. И времени для развлечений и наслаждений гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Я раньше удивлялась, почему великий халиф не издаст приказ, разрешающий ему не работать? Но потом поняла, что делать его работу больше просто некому. Беда в том, что наш великий халиф Кутай Ан-Арума и правда умней всех вокруг!
– То-то и оно. Если бы я хотел стать самым главным, мне бы хватило одного задушевного разговора с нашим Королем, чтобы навсегда передумать. Но я никогда и не хотел.
– Но ты мог бы сразу загадать быть самым главным и не работать. Вообще ничего не делать, только всеми командовать, когда есть настроение, и все.
– Теоретически так, – согласился я. – Но зачем? Лучше, чем уже есть, все равно не придумаешь. Хотя важно, на самом деле, даже не это. А то, что Темная Сторона вообще не для того, чтобы решать свои житейские проблемы. Если, скажем, вдруг обнищаю, денег там клянчить не стану. И если влюблюсь без взаимности, тоже за помощью не побегу. Это просто… ну, недостойно, что ли. Все равно, что ты придешь к своему халифу…
– Великому халифу!!!
– Великому, да. И он скажет тебе: проси, о чем хочешь. А ты вместо записки с мудрым наставлением, или – не знаю, как там у вас принято – благословения? Поцелуя? Совместного танца на закате? – попросишь новое платье. Оно, конечно, не преступление, но все равно как-то нехорошо. Житейская корысть оскорбляет величие момента соприкосновения с подлинным чудом. Низводит восхитительное взаимодействие с чем-то превосходящим твое понимание, до унылого, жалкого торга, вот что я имею в виду.
– Надо же! – изумилась принцесса. – Ты сейчас говоришь, как будто родился у нас в Тайной столице Хайкши и выучился на философа, а потом защитил диссертацию, или даже целых две! Не ожидала от тебя такого глубокого понимания и такой деликатности. У нас считается, что вы, жители Соединенного Королевства, хоть и великие колдуны, а люди простые и настоящих тонкостей не понимаете… Ой, извини! Тебе, наверное, обидно такое слушать?
– Ничего, – сказал я. – Здесь у нас всего полторы сотни лет назад некоторые колдуны друг друга живьем ели. Так что «люди простые и тонкостей не понимают» – это еще вполне приличная репутация за рубежом. Тут радоваться впору, а не обижаться.
– А какие желания ты исполняешь в этом волшебном месте? – спросила принцесса. – Что, по-твоему, не оскорбляет величие момента?
– Чаще всего я прошу помощи Темной Стороны, когда надо кого-нибудь спасти, а у меня не получается, – признался я, хотя и сам понимал, что это звучит как фраза из слащавых назидательных романов для юношества. Но ничего не поделаешь, с правдой часто такая беда: стоит сказать ее вслух, и самому от банальности тошно. Хоть заново учись врать.
– Да, спасать ты любишь, это я уже заметила, – согласилась принцесса. – И меня тоже ты спас. Целых два раза! Сначала напугал вероломного негодяя, а потом дал мне свою кровь. И при этом все равно злодей, каких мало. Даже не знаю, как тебе удается!
– Ну, просто я по-злодейски спасаю, – улыбнулся я. – Исключительно из вредности. Чтобы все стало по-моему, а не как кому-то другому заблагорассудилось, даже если этот другой сама судьба.
– Да, это точно! Ты очень вредный! – звонко рассмеялась она.
– Но я не об этом собирался с тобой поговорить. И, между прочим, попросил внимательно слушать. А ты меня с толку сбила совсем.
Принцесса ничего не ответила, но всем своим видом изобразила готовность искупить вину. И уставилась на меня, как первоклассница на учителя музыки, который принес на урок расписную шарманку.
– Так вот, насчет исполнения желаний. Знаешь, зачем я тебе об этом рассказал? Чтобы ты знала: я могу попросить Темную Сторону избавить тебя от связи со мной. Я имею в виду, сделать так, как будто ничего не было. Словно ты никогда не пила мою кровь. Насущной необходимости в этом больше нет, потому что все Пожиратели убежали далеко от границ сновидений этого Мира. И вряд ли вернутся на нашем с тобой веку. А даже если вернутся, дома ты будешь в безопасности. Все эти хищные чудовища только поблизости от Сердца Мира шалят.
– Ой как здорово! – воскликнула принцесса. – Но ты же пока об этом не попросил? Или попросил, но ничего не получилось? Я без тебя сейчас, конечно, два часа просидела, но не могу сказать, что это было приятно и легко.
– Не попросил. Потому что вместе с необходимостью быть рядом со мной, скорее всего, исчезнут и твои способности к магии. На самом-то деле они мои. Вместе с кровью тебе достались, как и потребность всегда за меня держаться. Вместе, одним набором. Ясно тебе?
Принцесса молча кивнула. Я видел, что она очень хочет зареветь, но держит себя в руках, старается. Такая удивительная молодец.
– Для меня лишить человека способностей к магии – почти все равно, что его убить, – сказал я. – Хотя на самом деле все совсем не так страшно, теоретически я это понимаю. Куча людей прекрасно живет без магических сверхспособностей и радуется каждому дню. Но я все равно решил, лучше мы с тобой потерпим друг друга еще какое-то время – да хоть несколько лет. Зато ты магии выучишься. С такими способностями, как тебе достались, даже год серьезного обучения это очень много. Невероятный, восхитительный опыт. Свинством было бы такого шанса тебя лишить. Но ты сказала, что не сможешь вернуться на службу к великому халифу, и хуже этого только
