Морфей говорит возвышенно и ласково, и в глубине души я знаю, что он прав. Но сколько мне придется ждать, чтобы Джеб набрался храбрости и признал это сам?
Морфей касается шрамов на моей ладони.
– Но все-таки давай не забывать, что ты пожертвовала своей кровью ради меня. Так кому же принадлежишь ты, Алисса?
Это напоминание пробуждает во мне бурю эмоций. Морфей профессионально умеет выбивать почву из-под ног.
– Я выбрала мир смертных.
– Не уходи от ответа.
– О, мне было у кого учиться.
Он посмеивается, и его черные глаза оглядывают меня с головы до ног.
– Ну и ладно. Играй со своим солдатиком. Но ты теперь взрослая женщина, и в твоих жилах течет огонь Страны Чудес. В душе ты бунтарка – и ты ощутила вкус власти. Однажды тебе снова захочется летать. Не сомневайся, тогда я буду наготове. Во всех смыслах.
Его крылья окутывают меня плотным коконом и притягивают ближе к нему.
Я не знаю, в чем дело, – в том, что Морфей пробудил во мне женщину, или в том, что в моей душе укоренилось безумие Страны Чудес – но я покоряюсь. Его теплые губы, пахнущие лакрицей, касаются моего носа. Я собираюсь оттолкнуть Морфея, прежде чем он успеет коснуться моих губ – не желаю снова предавать Джеба, пусть даже он выбрал другую, – но Морфей целует меня в лоб, ласково и целомудренно. А потом выпускает.
Мы смущенно молчим. Выудив из кармана перчатки, он надевает их. Видимо, это значит «до свиданья». И мне становится грустно и приятно.
– Я хочу кое-что сказать, прежде чем уйду, – говорит Морфей, словно прочитав мои мысли. – Когда я убил брандашмыга, то не обнаружил и следа Червонной Королевы…
Я замираю.
– Ты же не думаешь, что она где-то здесь и ищет меня…
– Не исключаю, что она скрылась и где-то умерла, не найдя другого тела, чтобы в него вселиться. Но даже если она кого-то и нашла, порталы очень хорошо охраняются. Я бы сам ни за что не выбрался, если бы не нечистая совесть Паутинки. Она и другие феи отвлекли эльфов-рыцарей. Я предупредил Сестер насчет Королевы, а о себе уж позабочусь. Один раз я сразился с колдуньей ради тебя. И сделаю это снова, если понадобится.
В этом я не сомневаюсь. Положив ладонь Морфею на грудь, я слышу, как бурно стучит сердце.
– Ни за что бы не догадалась.
– О чем? – спрашивает он хриплым шепотом.
– Что ты из тех подземцев, которые обладают редким даром доброты и смелости.
– Ха, – говорит Морфей и накрывает мою руку своей, в перчатке. – Только когда есть выгода.
Улыбнувшись, я привстаю на цыпочки, берусь за лацканы пиджака и целую каждый драгоценный камень на лице Морфея, так что они становятся темно-фиолетовыми, как пассифлора.
– Как красиво, – шепчу я, коснувшись пальцем одной из сверкающих точек.
Морфей перехватывает мою руку и целует шрамы на ладони.
– Согласен.
Мы смотрим друг на друга, и между нами вновь натягивается незримая нить. Она крепнет с каждой секундой.
Кто-то внезапно звонит в дверь. По пути я смотрю на кухонные часы, а затем, жестом велев Морфею молчать, заглядываю в глазок.
– Джеб!
Сердце у меня бешено бьется, когда я заправляю цепочку с ключом под майку и дрожащими пальцами отпираю замок.
– А ты, пожалуйста… – обращаюсь я к Морфею, указывая на его крылья. – Ну, понимаешь…
Он подходит ближе и горячо дышит мне в затылок.
– Я буду наблюдать за тобой. Мы изменили правила. Перехитрили магию.
– И теперь придется за это заплатить? – спрашиваю я шепотом, пожимаясь от неприятного ощущения в животе.
– Возможно. Но опять-таки, не исключаю, что мы уже заплатили.
В его словах звучит нотка грусти. Морфей отходит и кланяется, сложив крылья изящной аркой.
– Навеки твой преданный слуга, прекрасная королева.
Он в последний раз смотрит на меня, а потом превращается в бабочку и выжидающе трепещет у порога. Как только я открываю дверь, он стремительно вылетает, целясь Джебу в голову.
Тот пригибается.
– Ого!
И смотрит на махаона, зависшего в воздухе у него за спиной.
– Это такая же бабочка, как у тебя на освежителе в машине?
Потрясающе. Он ничего не помнит.
– Хочешь, я ее тебе поймаю? – спрашивает Джеб, не дождавшись ответа.
– Нет. Надеюсь, она сама разобьется о чье-нибудь стекло.
«Врешь», – шепчет Морфей в голове и уносится куда-то с теплым ветерком. Я подавляю улыбку.
– Она украсила бы твою мозаику, – говорит Джеб, явно требуя моего внимания.
Его низкий бархатный голос звучит как самая приятная музыка, – теперь, когда я знаю, что могла потерять Джеба навсегда. Я усилием воли подавляю желание броситься ему на шею.
Ветерок доносит до меня его запах. На Джебе рваная футболка и короткие, испачканные маслом рабочие брюки. Он пришел проверить мою машину. Джеб, как всегда, заботится обо мне.
Мой эльф-рыцарь.
Я рассматриваю загорелые руки Джеба, покрытые шрамами. Вспоминаю ночь в лодке – каково было спать в его сильных объятиях. Все эти воспоминания теперь принадлежат мне одной. Я должна буду держать язык за зубами.
Неприятно, что между нами есть еще какие-то секреты.
«Поцелуй его, поцелуй. Ты сама знаешь, что хочешь его поцеловать».
На мое плечо приземляется кузнечик. Я вслушиваюсь в белый шум, который доносится со двора, и различаю отдельные голоса. Все они твердят одно и то же. «Поцелуй его!» Но я не могу, потому что ошибиться нельзя. Я должна быть уверена, что Джеб расстался с Таэлор. Что он целиком и полностью мой.
– Эл? – Джеб снимает кузнечика и выпускает его.
Я выхожу из ступора.
– А. Извини.
– Ты очень глубоко задумалась. Всё нормально?
Я пожимаю плечами.
– Я думала про свои мозаики. Надоело убивать насекомых. Наверное, пора сменить материал. Попробую камушки и битое стекло. Есть еще бусины, проволока, ленты…
Почему бы
