Я отодвигаю занавески на кровати, выскакиваю и бегу вниз по лестнице. От ужаса моя кровь уже буквально кипит.
Я выскакиваю за дверь.
– Джеб!
Он почти в самом низу лестницы. До берега, где ждет лодка, совсем недалеко.
– Джеб, постой!
В то самое мгновение, когда он спускается с последней ступеньки, я расправляю крылья и взлетаю. Песок хрустит под моими босыми ступнями, когда я приземляюсь между ним и лодкой, вне досягаемости света с маяка.
– Не надо.
Он напрягается, так что под футболкой вздуваются мускулы.
– Я должен.
– Ты не виноват.
– Речь не о том, кто виноват. Это судьба. У меня больше всего шансов против Червонной Королевы.
Я хмурюсь.
– О чем ты говоришь?
– Поверь мне. Мы же художники. Мы знаем, что такое краски и как они сочетаются. Магия Червонной Королевы и Морфея… – Джеб поднимает руку, на которой светится татуировка. – Вот почему у моей магии фиолетовый цвет.
Я роняю челюсть.
– Так ты знал?
Я так потрясена, что даже не двигаюсь. Джеб обходит меня.
– Знал с самого начала. А ты когда догадалась? – спрашивает он, отвязывая от столбика причальный канат.
– Когда заглянула в твои комнаты.
Он медлит и, шумно выдохнув, садится на борт лодки. Упершись локтями в колени, Джеб крутит в руках канат.
– Значит, ты понимаешь, почему я не могу сейчас уйти. Мои творения… я им нужен.
Как больно слышать, что Джеб предан кому-то другому…
– И потом, эта… ненависть. Она слишком велика для мира людей. Я могу причинить кому-нибудь вред. Джен, маме. Тебе. Тогда я буду совсем как мой папаша.
Я внушаю себе, что глаза щиплет от соленого воздуха.
– Нет. Ты никогда не будешь таким, как твой отец. Ты сознательно решил не быть таким. Пусть даже яд Червонной Королевы отравляет твою душу, ты со мной по-прежнему нежен.
– Если верить Морфею, месяц назад, в мире людей, я тебя чуть не удушил. Когда напился тумтумового сока в студии. Ты так отчаянно пыталась скрыть от меня, что заключила нерасторжимую сделку…
Я в ярости. Значит, Морфей все-таки ему рассказал. Только потому, что мне не хватило ума добиться от него клятвы, что он не проболтается. Что ж, довольно наивности и неосторожности в отношении слов. Отныне я буду давать такие клятвы, которые смогу обернуть к своей выгоде.
Вот почему у Джеба не получался мой портрет. Дело было не в ненависти Червонной Королевы, а в том, что он сам мучился совестью, после того как чуть не задушил меня. Мое сердце словно съеживается – не от волшебного уменьшающего снадобья, а от сострадания.
Я смотрю, как вьется в руках Джеба веревка. Движения его пальцев изящны, несмотря на мужественные очертания рук.
– Я не хочу, чтобы тебе приходилось с этим бороться. Я ошиблась.
Он жмет плечами:
– Ну, не знаю. Судя по тому, каковы мои создания.
– Нет. Причина – в самóм этом месте. В воздействии Червонной Королевы. Тебе просто нужно уйти отсюда. Избавиться от ее магии. И тогда ты вновь станешь собой.
Джеб качает головой:
– Я много лет подавлял гнев. Когда я попал сюда и укрылся в горе, у меня появилась отдушина. Всё вышло на поверхность. Теперь, когда я дал гневу волю, я не уверен, что смогу опять его контролировать.
Он снова становится похож на обиженного маленького мальчика. Морфей был не прав. Джеб отказался не от меня, а от себя.
Я придвигаюсь ближе по сыпучему песку – и вдруг понимаю еще кое-что.
– Подожди… если ты с самого начала знал про магию Червонной Королевы, значит, ты подыгрывал Морфею и позволял ему думать, что он обманывает тебя.
– Ну да, – отвечает Джеб и подмигивает. – Я обманул плута. Ловко, да?
В его глазах поблескивает гордость, и они обретают цвет весенней листвы.
– Ты мог обратить силу Червонной против Морфея. Навредить ему. Но ты ничего такого не сделал. Почему?
– Потому что тебе было бы больно.
От этого признания у меня подгибаются ноги. Я сажусь на борт рядом с Джебом. Крылья бессильно повисают, между пальцами ног просачивается теплый песок.
– Неужели ты сам не видишь?
– Чего?
– Я – твоя главная ценность, даже вопреки тому, что ты чувствуешь. Ты полностью контролируешь свой гнев. Настолько, что предпочел не вредить Морфею, потому что он мой друг.
Спина Джеба напрягается.
– И не только. Ты хочешь быть с ним. Жить в Стране Чудес. Вечно.
Он с наигранным равнодушием похлопывает себя веревкой по бедру, но уныло опущенные плечи его выдают.
У меня в горле встает комок.
– О чем ты говоришь? Клятва, которую я дала, охватывает только двадцать четыре часа.
– О вечере перед выпускным, – говорит Джеб и встает. – Когда я помог твоей маме и вернулся к тебе в комнату.
Он отталкивает меня от лодки.
Я встаю и пытаюсь согреть руки. От того, в какую сторону движется разговор, мне стало холодно.
– Джеб, я не хотела этого поцелуя.
– Но сегодня, когда я вернулся, ты была у него в комнате. Ты раскраснелась, и твоя одежда помялась.
Я заливаюсь румянцем. Значит, он заметил.
– Прости…
Как же я устала от неуклюжих извинений.
– Кажется, я не могу обрести равновесие. Мои две половины… они вечно воюют. Но поверь, я не пытаюсь обмануть тебя. Или его.
Джеб хмурится еще сильнее.
– Я знаю, что ты не обманываешь. Ты не из тех девушек, которые будут целоваться безо всякой причины.
– Ты прав. В первый раз я это сделала, чтобы получить обратно свое желание. А сегодня… я просто хотела чмокнуть его в щеку. Он сам…
– Перестань! –
