Зрелище было загадочным и завораживающим. Брат Пьетро вместе со своими спутниками встали на краю причала, глядя вниз, на утекающую воду. Море продолжало откатываться все дальше. Кони на палубе громко заржали: корабль тяжело осел на дно. Суда поменьше повисли на веревках у причальной стенки, а те, что были покрупнее, опускались на бок и послушно ложились на борт. Вода убегала из-под них, оставляя на дне якоря, которые завязли в донном иле – громадные, неповоротливые и бесполезные.
– И простер Моисей свою руку, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею – и расступились воды! – изрек Иоганн, обращаясь к толпе.
На пристани раздались восторженные крики и детский плач.
Пройдя сквозь толпу, Иоганн встал на краю причала и посмотрел вниз, где крабы бегали по илистому дну гавани, а рыбы били хвостами в мелких лужицах.
– И простер Моисей свою руку, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь, и сделал море сушею – и расступились воды! – повторил Иоганн. – Видите: Господь сделал море сушею – Он сотворил для нас чудо! Вот наша дорога в Иерусалим!
Холодные пальчики Изольды пробрались на ладонь Луки.
– Я боюсь!
Лука задыхался от возбуждения.
– Боже мой! Даже не думал, что это возможно! Иоганн был уверен, что так и будет, а я не поверил ему.
Ишрак и Изольда встревоженно переглянулись.
– Это – чудо твоего Бога? – осведомилась Ишрак. – Он приказал морю расступиться прямо сейчас?
Кони и осел, которые находились на корабле, брыкались, пытаясь освободиться от привязи, и рвались на берег. Фрейзе ходил между ними, тщетно стараясь успокоить животных. Они натягивали поводья, били копытами в перегородки стойл. Деревянные сходни рухнули вниз вместе с кораблем: они раскололись, переломились и теперь их куски уходили в донный ил.
– Ш-ш, красавцы, угомонитесь! – говорил коням Фрейзе. – Все закончилось. Мы на суше. Бояться нечего, право. Будьте смирными, ребята, через минутку я вас выведу.
– За мной! – воскликнул Иоганн, спускаясь по ступеням в гавань. – Вот он – наш путь в Иерусалим! Мы видим прямую дорогу в Святую землю!
Дети тотчас последовали его примеру, радуясь приключению. В задних рядах кто-то запел молитву святого Симеона Богоприимца: «Ныне отпущаеши раба Твоего, по глаголу Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовил пред лицем всех людей»…
– Господь указал нам путь! – крикнул Иоганн. – Бог ведет нас в Землю обетованную! Он сделал влагу сушей, и мы дойдем до Иерусалима!
– Нам присоединиться к нему? – спросила Изольда у Луки дрожащим от страха и надежды голосом. – Мы стали свидетелями чуда?
Лицо Луки сияло.
– Не могу поверить! Но так и должно было случиться! Иоганн сказал, что до Иерусалима будет суша – а сейчас море на наших глазах отступает!
Дети пели тысячеголосым хором, спускаясь в гавань. Некоторые спрыгивали с влажных камней, со смехом проваливаясь по щиколотку в толстый слой мокрых водорослей, и тогда у них под ногами с хрустом ломались раковины. Они шагали, взявшись за руки: десятки, сотни детей и подростков. Они огибали суда, севшие на дно, и обходили старые костяки затонувших кораблей. Паломники уверенно направлялись к выходу из бухты, а море продолжало отступать, убегая все дальше к горизонту. Вода уходила с огромной скоростью, как будто специально воздвигла для детей мост до самой Палестины.
– Думаю, нам надо идти, – решил Лука, у которого отчаянно колотилось сердце. – По-моему, это истинное чудо. Иоганн… он настоящий пророк, Изольда. Все случилось, так, как он и предсказал.
Лука приблизился к каменным ступеням. Брат Пьетро нагнал юношу.
– Как ты думаешь, оно истинное? – крикнул Лука с горящим взором.
– Да! – подтвердил его старший спутник. – Мне довелось увидеть чудо! Хвала Господу!
– Что вы делаете? – спросила Ишрак. – Опомнись, Лука!
– Я должен идти, – бросил Лука через плечо, не отрывая взгляда от исчезающего моря. – Я должен узреть новую землю. Иоганн ведет детей в Иерусалим. Я не брошу их.
Внезапно Фрейзе, который успокаивал коней на палубе, громко вскрикнул от боли. Карман его куртки дергался и прыгал. Юноша запустил руку внутрь – и отдернул окровавленные пальцы. Со второй попытки он извлек на свет рыжего котенка. Тот превратился в комочек шипящего ужаса: шерстка встала дыбом, зеленые глаза безумно блестели. Котенок бешено забился у Фрейзе в ладонях – и тот отпустил его на палубу. Зверек тут же бросился наутек, юркий, как обезьянка: взлетел по натянутому канату на пристань и помчался к гостинице. Однако он не юркнул в дверь, а вскарабкался по виноградной лозе, росшей у входа, прямо на черепичную крышу. Не успокоившись на этом, он полез к дымоходу. Устроившись на самом высоком скате крыши, котенок заскользил коготками по глиняной черепице и истошно замяукал.
– Нет! – неожиданно завопил Фрейзе, перекрывая детское пенье.
Он перепрыгнул через фальшборт[7] и тяжело приземлился в месиво на дне гавани. Обогнув корабль, Фрейзе пробрался к первой ступени, поскользнулся на водорослях, с трудом удержался от падения и ухватился за швартовочное кольцо. На четвереньках, то и дело съезжая со ступеней, Фрейзе наконец выбрался наверх. Лука, охваченный религиозным экстазом, уже готовился спускаться. Фрейзе налетел на него, схватил за пояс и вытолкнул обратно на причал, изо всех сил потянув в сторону постоялого двора.
– Я хочу увидеть… – Лука начал вырываться. – Фрейзе, отпусти меня! Я пойду с ними!
– Это очень опасно, господин, – забубнил Фрейзе. – Котенок понял, да и кони кое-что сообразили. Да поможет всем нам Бог! Случилось нечто ужасное. Нам надо бежать отсюда. Лука, поднимись на чердак, залезь на крышу, если сможешь! Посмотри на котенка! Море вот-вот на нас нахлынет.
– Оно расступается, – возразил брат Пьетро, не сдаваясь. – Ты же сам видишь! Иоганн сказал, что он доберется до Иерусалима пешком. Мы тоже присоединимся к Крестовому походу и пойдем по дну морскому.
– Нет! – Фрейзе грубо толкнул Луку к гостинице, с досадой хлопнув его по плечам. – Забери Изольду и Ишрак! – крикнул он в лицо улыбающемуся Луке. – Иначе они утонут. Ты ведь не хочешь их смерти, правда? Ты не хочешь увидеть, как вода вернется и утащит Изольду?
Лука очнулся от мечтаний:
– Ты считаешь, что море
