Марк ахнул. Когда он схватился за открытую ладонь командира – в спешке тревоги Белый забыл про боевые перчатки, то и сам Белохвост ахнул. Такого мощного биения ауры Жизни он еще не видел. Белый посмотрел на Синьку. А когда на нее же посмотрел Марк, они оба поджали губы – аура Синьки едва-едва была различима.
– Живчик, – подобострастным шепотом возвестил Марк. И это имя, как ветер, облетело весь лагерь.
Маленький старичок, как ураган, летал между ранеными, а от него – закрутились и остальные в этом вихре жизненной силы маленького старика.
На месте осталась лишь троица друзей: Ястреб, Белый, Марк – и Инквизитор. Личина шлема Инквизитора смотрела на спускающегося с вершины высотки Хранителя. И когда высокий, но очень худой человек дошел до них, Великий Инквизитор склонился перед человеком в рванье, как минуту назад перед ним склонялись трое друзей.
– Здравствуй, Хранитель! – голос Инквизитора трепетал. – Мы давно уже ждем вашего пробуждения.
– Но пробудили меня не последователи Света, а Мерзость! – тихо ответил Хранитель.
– Место вашего упокоения было тайным, а после Катастрофы – утерянным, – поклонился виновато Инквизитор. – Предлагаю вам наше гостеприимство. Мы излечим вас, поможем восстановиться.
– Я услышал тебя, юноша. Но я уже обязан этим молодым воинам. И помогу им завершить их Урок.
Инквизитор промолчал, поклонившись.
На них ураганом налетел Живчик, тараторя, как птица трещотка:
– Люди в ужасном состоянии! Немедленно ко мне! Немедленно! Иначе будут необратимые последствия!
Инквизитор молча шел за Живчиком, прикосновением руки перемещая тех, на кого указывал Живчик. Первыми исчезли искалеченный Хранитель и Пятый.
– Эй! – крикнул Белый и побежал, когда ладонь Инквизитора легла на голову Синьки.
– Вы чуть не убили девочку, юноша! – отчитывал Живчик Белохвоста. – У нее выжжены магические каналы. Ее плод – на грани гибели! Как и она сама! Она спасала жизни ваших людей, а вы не желаете спасти ее? Знаете, что для мага – потеря дара?
Белый кивнул. Выжженные каналы делают мага бессильным. А для познавшего магию это как стать подобием Пятого – ослепнуть, оглохнуть и потерять все конечности разом.
Исчез и Живчик.
– Все ваши люди вернутся к вам, – пробасил через шлем Инквизитор. – Но в моем Оплоте условия для работы магов Жизни несравнимы с этой Пустошью.
Белый, у которого все еще стоял ком в горле, молча поклонился.
Инквизитор провел рукой над землей, и на ней встали три штабеля ящиков – ряд с флаконами Жизни, два ряда – с Мертвой Водой. А потом – бочонки с красками и кисти, ворох накидок – красных с белыми крестами. С грохотом на землю сыпались щиты, копья, собранные по-походному, самострелы и вязанки стрел.
Инквизитор почти скрылся за ворохом вещей, вываленных им из своего Мешка. Но все увидели, как он кивнул командиру, стоявшему совсем рядом, и исчез.
После исчезновения Инквизитора командир сел на груду щитов, крашенных в красный цвет с белым крестом, концы которых были похожи на ласточкины хвосты. У Белого ноги ослабели разом.
– Что это было? – простонал он.
– Плюшки, – гоготнул Ястреб, – и намек на благодарность за выполнение работы.
– И намек, что мы – не одни, – добавил Марк, плюхаясь на щиты рядом с Белым, утирая лоб и шею грязным платком.
* * *Командир осмотрел лагерь, полный людей, но не воинов. Лучшие бойцы его отряда либо погибли в быстром, но яростном бою с темными, либо были унесены Инквизитором. Из воинов остались только они с Ястребом, Зуб, Слет да десяток Паладинов Черного Братства. И от былого богатства магами остались крохи – Ронг, Марк да две Воронихи. Два разумника, две кровопийцы. И ни одного стихийника.
– Пора уносить ноги, – сказал Ястреб, стоящий рядом и, видимо, думающий о том же.
И они вместе развернулись на север.
– Прибыток! – взревел командир. – Сворачиваемся! Быстро! Слет! Мне надо знать, как близко к нам враг. Зуб! Самое время научить людей ехать верхом! Да, да, драгуны, будь они не ладны! И пора вспомнить старый обычай оруженосцев. За каждым воином закрепи по паре-тройке мальчишек. Пусть учатся быть воинами. Будем лепить воинов из того, что есть, раз мужчин не осталось. Распредели самострелы, сформируй новые расчеты. И… время! Время! На ходу будете все делать! И спать на ходу! У нас теперь просто некому обороняться. А тьму мы порядком разозлили!
С криком, суетой, с неизбежной бестолковостью пустых метаний сотни людей стали выстраиваться в поезд каравана.
Чтобы не терзать свое истрепанное тело и сознание напрасной злостью от вида подобной неорганизованности, командир и его неотступные спутники – Марк и Ястреб, все, что осталось от стражи командира, выехали севернее, на вершину ближайшего холма.
– Погодников не стало. Жаль. Ливень севернее сейчас был бы очень кстати, – сказал Ястреб.
– Марк, а почему ты не делал в бою те разрывы? Ну, как в тот раз. Когда ты делал какой-то разрыв внутри врагов, от чего они взрывались, – повернулся к Марку Белый.
– Делал, – покачал головой Марк, поджав губы, – вернее – пытался делать. Но для этого Плетения нужно время. Немного, но – все же. И сосредоточенность. Слишком много времени и внимания на одиночную цель. Слишком. Вы намного быстрее кромсали их. А когда появились достойные цели для этого Плетения, то оказалось, что создать Пустоту в теле Паладина Тьмы я не могу. Трижды пытался. И только один раз получилось – схлопнул мозги одному из них. Получилось создать Пустоту у него в голове. Но он в тот момент стоял неподвижно, отрубив ноги Нису. Зато у меня получилось вот что…
С рук Марка стекли два жгута полупрозрачного, слегка темноватого тумана, закрепившись в форме двух клинков.
– Доспехи Паладинов рассекал даже лучше, чем твой пламенный клинок, – горделиво возвестил Марк.
– А что это такое? – спросил заинтересованный Белый. Он впервые видел подобное. Это Ястреб уже видел. И эффективность этой магии имел возможность оценить.
– Сам не знаю, – пожал плечами Марк. Полосы туманных, непрозрачных клинков втянулись обратно в его ладони. – Получилось как-то. По наитию. Или – озарению. Не знаю.
На горизонте показалась пыль. Как грозовой фронт – по всему горизонту наступала тьма поднимаемой пыли.
– Сколько же их! – застонал командир.
– Где же мы их всех хоронить-то будем?! – простонал Ястреб, явно издеваясь над Белохвостом. – Не о том думаешь! Пошли, пожрем, пока Марк весь котел себе в рукав не захапал. Вот, уж верно тебя Дед «мойшей» называл.
– Чёй-то? – удивился Марк.
– Где мой меч, мойша? – крикнул Ястреб. – Мой! Изумрудный клинок! Дар Деда!
– Вообще-то это был фамильный клинок Дома Лебедя, – вставил реплику Белый.
– Мой! С боя взят. Дедом мне дарен! Он мне дорог, как память!
– А я при чем? Сам его Корню отдал. А
