Этот день унтер-офицер посчитал весьма удачным.
Глава 15
Отбитый с большими потерями натиск на Камчатский люнет не навёл неприятельских военачальников на мысль об отказе от атаки вообще. На этот раз союзники решили попробовать на зубок Селенгинский редут. На то имелись причины.
С самого начала штабисты-англичане увидели некоторую слабость артиллерии редута по сравнению с адскими пушками Камчатского люнета. И разрывы зрительно были значительно слабее, а главное, внимательные глаза наблюдателей разглядели на редуте лишь одну пушку нового типа, а не две. Впрочем, те же наблюдатели не увидели картечницы, подобной камчатской. Однако это не удивило: судя по всему, эта новинка была небольшого размера и веса, и её могли установить на боевую позицию за считаные минуты.
Второй и весьма важной причиной для атаки именно на этот редут было наличие поддержки со стороны турок. Поддержка была весьма условной: хотя термин «заградотряд» ещё не существовал, но именно он и был создан и придавал дополнительную уверенность англичанам, которые деятельно поддерживали боеспособность турецких аскеров остротой и численностью британских штыков. Турецкая первая волна должна была принять на себя основной удар защитников.
Существовала и третья причина. Так и осталось неизвестным, кто из английских артиллеристов предложил стрельбу с закрытых позиций. Позднее лорд Раглан неизменно приписывал эту заслугу себе. Но факт остаётся фактом: противостоявшие Селенгинскому редуту англичане стали строить укрепления, специально предназначенные для ведения подобного типа огня. На это требовалось, по оценкам, два дня.
Боцманмат (пока что) Кроев поставил боевую задачу подчинённым. Она отличалась простотой: переоборудованный баркас должен был пройти сдаточные испытания. Лага на судёнышке, разумеется, не установили, но на мерную милю вывели. Ради такого случая старший помощник «Морского дракона» был на борту. Конечно, Кроеву приказали задействовать «Гладкую воду». Правда, с самого начала все, включая капитана баркаса, отметили стремление судёнышка уйти вправо, но Тифор Ахмедович где-то и как-то потыкал пальцем, похмыкал, побормотал, сощурился… и после этих загадочных действий баркас шёл, как по ниточке. Испытания продолжились.
– А неплохо, – снисходительно заметил князь Мешков, несколько раз поглядев на часы и береговые ориентиры.
Скорость оказалась равной шестнадцати узлам, но лейтенант не упустил возможности заметить Кроеву:
– Учти, братец, это ты в штилевую погоду шёл; при боковом ветре скорость упадёт, а уж встречный так и вовсе её доведёт до пятнадцати узлов, а то и меньше. Хотя так и так ты большую часть вражьих судов за флагом оставишь. И всё ж постарайся, чтобы противник даже не подумал, что твой баркас вообще тут проходил. Не ровён час, начнут они этот участок сторожить… ну, сам понимаешь.
Вечером того же дня капитан второго ранга Семаков зашёл к дракону с просьбой о разведке. Таррот между делом заметил:
– Я мальчика Константина учу считать по-драконьи.
– Это как?
– Без бумаги. В уме. У моего народа бумаги очень мало, а семья моего ученика живёт бедно, купить бумагу для них дорого.
Семаков постарался, чтобы его голос звучал как можно более нейтрально, хотя дракон вряд ли мог уловить на слух подобную тонкость. Всё же крылатые слышат значимо хуже людей.
– И каковы успехи ученика, Таррот Гарринович?
– Весьма неплохо. Для человека, конечно. У нас память от природы много лучше.
Следующий вопрос был задан точно тем же тоном:
– И на что вы рассчитываете по окончании обучения?
– Насколько мне известно, у людей штурман производит много расчётов.
Человек выразил вежливое удивление:
– Таррот Гарринович, но ведь штурман должен знать множество иных вещей, его работа состоит не только и не столько в том, чтобы считать.
Дракон, похоже, подготовился заранее к этому возражению:
– Это так, но с умением быстро и хорошо считать в уме учёба станет более лёгкой для Константина. Большего сделать не могу: в человеческом понимании я не штурман.
Семаков чуть задумался.
– Пожалуй, я попробую устроить обучение мальчику. Гардемарином ему не стать, не дворянского сословия, но кое-что всё же можно сделать. Херсонское училище как раз для таких; вот только походить бы ему на торговых судах. Ладно, для начала подкину книги по истории и географии. А почему вы не считаете себя штурманом?
– Не себя, а всех драконов. Мы иначе определяем направление. Чувствуем время лучше, чем люди. Больше полагаемся на зрение.
Первый блин чуть не вышел комом: новоиспечённый капитан баркаса с трудом нашёл портал. К счастью, звук падения посылки на землю очень помог, а так верным делом промахнулся бы.
Посылка оказалась суммарным весом пудов пятьдесят. Кроев, само собой, не стал доискиваться, что находится в тяжеленных деревянных ящиках. Матросы аж взмокли, пока всё перетаскали. Баркас порядочно просел под грузом.
Боцманмат прикинул, что отяжелевший баркас наверняка потеряет в скорости, при этом опасность быть замеченным возрастает. Стоило принять меры.
– Ребята, ружья зарядить!
Разумеется, под этим имелось в виду «вставить магазины и дослать пули в стволы», но обучение сказалось: команду поняли все. Послышались негромкие щелчки.
Кроев подумал, что чужой сигнальщик может углядеть белые детали формы даже в темноте, и отдал разумную команду:
– Все залечь на дно! Самсонов, пригнись! Давай малый ход!
Матрос Самсонов управлял движками. Сам капитан баркаса держал в руке румпель.
Судёнышко не слишком охотно повернулось носом на выход из грота. Кроев чуть подрулил и добавил тихим, но свирепым шёпотом:
– Ежели кто без спросу чихнёт, кашлянет или перднёт – вот этими руками утоплю, вытащу и ещё четыре раза утоплю.
Вопреки этому недвусмысленному запрету «механик» Самсонов заговорил, хотя и еле слышным голосом:
– Господин боцман, кто-то на парусах идёт мимо, дистанция пять кабельтовых, курс на зюйд…
Боцман и сам увидел незнакомца, а потому прошипел:
– Стоп! Вот уж некстати…
Баркас совершенно бесшумно шёл вперёд по инерции. Кроев ещё подрулил. Минуты ползли улиткой, причём не из резвых. Нос баркаса чуточку высунулся из грота, но увидеть это никто из посторонних не мог.
– Не вижу супостата, господин боцман.
– До них миля, а то и больше. Кажись, ветерок поднимается. Нас не услышат и не увидят. Вон, луну тучами закрыло. Малый вперёд! А теперь средний.
Баркас выскользнул из грота, прошёл по прямой ещё с полкабельтова и повернул на норд, оставляя берег под правым бортом, а неприятеля – за кормой.
Картушку компаса было видно, но сам курс оставался бы тайной, не будь неподалеку берега, а он виделся чёрной полосой на фоне неба, да и негромкий шум прибоя было слыхать. Кроев шумно вздохнул. Теперь-то он отменно понимал, чего стоит должность командира боевого корабля.
Про себя боцманмат решил приложить все усилия, но раздобыть чёрные робы для своих матросов («А
