– Каковы были ваши побуждения к атаке головного транспорта?
– Вы лично видели пробоины в корпусе «Херсонеса» или положились на сообщение Руднева?
– Насколько действенны малые гранаты противу больших?
Лицо начальника было настолько бесстрастным, что капитан второго ранга вряд ли мог бы определить, в какой степени доволен или недоволен адмирал. И это виделось наиболее скверным. Самым же каверзным показался последний вопрос:
– Каковы, по вашему мнению, должны быть выводы в части тактики?
Тут уж командир «Морского дракона» не выдержал:
– Ваше превосходительство, осмелюсь спросить: имеете вы в виду выводы, прямо относящиеся к сражению, или же выводы, относящиеся к будущей тактике?
– Выводы, касающиеся тактики прошедшего сражения, вы уже сделали-с.
Интонация ответа Нахимова никому не показалась бы вопросительной. Не было сказано вслух: «Иначе вы были бы полным дураком».
Семаков глубоко вдохнул и выдохнул.
– Ваше превосходительство, наибольшее преимущество наших двух кораблей перед противником состоит в дальнобойности гранатомётов. Также мы превосходим его в скорости и манёвренности. К «Морскому дракону», разумеется, это относится в большей степени, чем к «Херсонесу». Поэтому если мой корабль может позволить себе атаку в условиях ограниченной видимости, то «Херсонес», на мой взгляд, при этом подвергает себя неоправданному риску…
При этих словах невозмутимая маска на лице Нахимова на мгновение обрела прищур.
– …Посему на будущее полагаю непременным атаковать группой лишь в условиях достаточной видимости, когда поражение неприятеля возможно с дальней дистанции. Думаю, не ошибусь, если скажу, что через три дня повреждения корпуса «Херсонеса» будут устранены. Полагаю весьма важным сохранение полной боеспособности пароходофрегата, ибо, насколько мне известно, в Тулоне в постройке пять броненосных тяжеловооружённых кораблей. Возможно, часть из них уже готова к спуску на воду. У меня нет оснований сомневаться в здравом смысле французов. Следовательно, они пойдут эскадрой. Справиться с таковой или хотя бы отогнать от наших берегов возможно лишь вдвоём. И при условии обретения Рудневым и его командой достаточного опыта.
– Вы настолько уверены, что сладите с такой эскадрой?
– Никак нет, ваше превосходительство, не уверен. Но это задача такого рода, что выполнить её надлежит даже ценой риска больших повреждений и потерь в людях.
На этот раз на лице Нахимова проступило явственное недовольство.
– Извольте объясниться, капитан второго ранга.
– Броненосная эскадра ничуть не поможет взять Севастополь. Самое большее, на что французы могут рассчитывать, – бомбардировка какой-либо из прибрежных целей, причём такой, где гранатомётов заведомо не имеется. Взятие же Севастополя силами экспедиционного корпуса лично я полагаю невозможным. До сего дня все штурмы бывали отбиты с великими потерями для неприятеля. Однако успех броненосцев позволит объявить по всей Европе, что Чёрное море отныне русскому флоту отнюдь не принадлежит. Мы обязаны доказать обратное.
– Вижу, вы успели обдумать сию проблему… – В словах можно было услышать одобрение. Интонация не давала оснований для подобного вывода. – Так что готовьтесь к выходу в море, но, разумеется, по окончании ремонта «Херсонеса». Ваш экипаж может отдохнуть. Желаете ещё что-то сказать?
– Ваше превосходительство, насколько мне известно, капитан-лейтенант Руднев подал представление на ордена и кресты для команды «Херсонеса». Считаю долгом поддержать его. Также имею представление для команды «Морского дракона», вот бумага.
– Представление к наградам от капитан-лейтенанта Руднева у меня уже имеется.
После этого говорить было уж совсем не о чем. Семаков козырнул и покинул кабинет. У него ещё осталось много дел.
Маэрские оружейники этого заказа не получали. Скорее, то было задание на разработку. И по окончании работ таковую представили.
Внешне оружие выглядело как скорострельная винтовка-переросток. Калибр составлял два маэрских дюйма (впрочем, рядом лежал ствол меньшего калибра, в полтора дюйма). Но оба были заметно длиннее по сравнению с обычной скорострелкой. Необычно выглядели пули: они несильно, но блестели, следовательно, были сделаны не из свинца.
Разумеется, собравшиеся желали объяснений. Они их получили.
– По просьбе военных мы создали оружие, способное поражать цели на расстоянии полутора миль и защищённые деревянной обшивкой… – Это был толстенный намёк на морское предназначение. – Обращаю внимание: винтовка вместе со станиной плохо приспособлена для переноски. Общий вес равен шестидесяти фунтам, не считая боеприпасов. Меньше никак нельзя: отдача весьма велика. Её можно гасить телемагией, но это заметно удорожает производство. Испытания показали, что вот эта пуля диаметром полтора дюйма пробивает насквозь сосновый щит в ярд. Пуля увеличенного размера пробивает такой же щит, изготовленный из самого лучшего дуба. От чисто свинцовых мы отказались ввиду их худшей бронебойности, если можно так выразиться; вместо того мы сделали пулю со стальной оболочкой толщиной в две десятых дюйма, остальное – свинец. Для подачи пуль разработали специальную металлическую цепь из плоских звеньев, вот она. Что касается кристалла…
Судя по рассказу, разработка являлась воплощением мечты военных моряков. Но вопросов она вызвала немало, и первым был о цене.
Новая скорострелка оказалась ожидаемо дорогой, примерная себестоимость её составила примерно двадцать три золотых. Пули также не отличались дешевизной – семьдесят пять сребреников за штуку. И это применительно к малому калибру; пули увеличенного размера обошлись бы ещё дороже. Правда, глава оружейников тут же отметил, что оптовая скидка может быть весьма существенной.
Наиболее каверзный вопрос задал полковник Тарек:
– Могу представить, что в течение некоторого времени боеприпасы подлежат хранению. Также возможно кратковременное хранение их в трюме корабля, то есть в сыром месте. Чем можно предотвратить появление ржавчины?
Оружейники переглянулись. Видимо, о таком они не подумали. Отвечал мастер Валад:
– Хороший слой плотной смазки предохраняет сталь надолго. Однако её перед боем надлежит удалять, и это может оказаться не вполне удобным. Но есть и другое решение. Железная руда с примесью хрома даёт возможность выплавить нержавеющую сталь. Конечно, она обойдётся дороже – и по возрастанию стоимости доставки, и по трудности обработки. Зато смазка может вообще не понадобиться.
Полковник кивнул в знак понимания.
Дискуссия продолжилась. В результате собрание приняло резолюцию: разработку не бросать, недостатки как самой винтовки, так и боеприпасов надлежит устранить.
Про себя же Сарат решил, что ещё совсем не факт, что это оружие земляне купят.
В Севастополе происходило совсем другое собрание. Председательствовал на нём не адмирал Нахимов (он был занят), а капитан первого ранга Ергомышев. Присутствовали также только что получивший это звание капитан первого ранга Бутаков, капитан второго ранга Семаков и капитан-лейтенант Руднев.
Как водится, первым заговорил председательствующий:
– Владимир Николаевич, Иван Григорьевич, извещаю вас, что нами получены свежие сведения о французских плавучих батареях. Спасибо за это графу Кржижановскому и его болтливым соплеменникам, проживающим во Франции. Впрочем, наши люди подтвердили сообщение. Итак: постройкой готовы три бронированные плавучих батареи, хотя слово «броненосцы» представляется более уместным. Известны их названия: Lave, Devastation и Tonnante. Ходовые испытания лишь предстоят, но кораблестроители гарантируют скорость не более пяти узлов. Принято решение, что от берегов Франции к
