– Доброе утро, – отозвался я. – Еда?
– Еда, еда. Сейчас обратно поедем, только съедим что-нибудь, мне градус сбить… Градус сбить. Как тебе у нас?
– Понравилось! – честно ответил я, вспомнив про спящую в палатке Милену. Хорошая девушка, однако.
– Да уж заметно, – хмыкнул Вербицкий. – Давай присоединяйся, порубаем, что Перун послал…
– А разве Перун пищу посылает? – Я нашел ложку, присел ближе. Вербицкий по-простому поставил котелок на землю, принялся за еду.
– Да кто его знает. Ну, тогда Симаргл. Какая разница? Вкусно, так и ешь.
– Это точно! – Плечи сразу отозвались болью. Молчан хорошо вчера прошелся. Через костры прыгали уже позже, а до того меня хорошо так погоняли по плацу… То есть по полянке, какой тут еще плац? Синячищи на плечах ого-го какие! А завтра еще тренировка на фирме, что же будет…
Хорошо, что присмотрел, как рубить надо. Во сне, когда сержант своих гонял.
Вдруг я понял, что меня сон совершенно не беспокоит. Поят, кормят, дают. Ну что еще надо для полного-то счастья, а? Надо бы еще там в путешествие отправиться. Или это… Или даже групповуху устроить, ну кто может отказать королю? Как говорится, четыре сиськи лучше, чем две.
Глава 9
Вай не буду горевати,Буду танцевати… Верка Сердючка– Мой малыш! – Меня облапили, положили ладони на щеки и покрутили из стороны в сторону. И все это при большом скоплении народу. Да еще и духами чуть не отравили.
– Совсем худой такой! Кто кормит? – Голос сменился на рык. – Плетей всыпать повару два десятка! – И снова такое умильно-ласкающее. – Как ты, мой хорошенький?
– Мам, нормально! – соврал я от души.
Большой корабль у причала. Матросы и воины, тоже все в кольчугах и шлемах, начищенных, как у кота яйца. Охрана, такие же морды, что и тронный зал охраняют, на полголовы выше моих охранников. Флаги на пристани. С десяток разных карет, из которых вылезли надушенные и накружавленные аристократы, в сопровождении толпы лакеев и негров с опахалами и чашами с водой. Денек выдался жаркий, ветер с суши тащил в море душную вязкую жару.
Ну, и мама.
Тетя меня чуть повыше, зато в ширину как три меня, в цветастом, как у цыганки, платье, увешанная золотом да драгоценными камнями, аж глаза слезятся от блеска. Правда, для меня драгоценные камни как куски бутылочного стекла от «Балтики № 3», без разницы, все равно я в них не понимаю ничего. Как и в серебре-золоте, все эти кольца-браслеты мне тоже как-то по барабану. Да и одежка у них так себе, у нас Китай лучше шьет.
– Где Иштван? Иштван!
– Я тут, ваше величество!
– Как мой сын?
– Мастер Клоту говорит, что никогда не видел ребенка здоровее, ваше величество.
– Не наврал! – Всплеснула руками мамаша. – Как не наврал! Ну, в дом, все в дом…
Меня схватили за руку и поволокли в здоровенную крытую карету под флагом Соединенного Королевства.
Золото, ковры, бархат и атлас, и запряженная шестеркой… Нет, восьмеркой… Да нет же…
Заволокли в карету раньше, чем успел лошадей сосчитать.
Ну и началось. Меня так даже в детстве не тискали. Маманя новообретенная все за щеки норовила пощипать, дала какой-то липкий леденец, который я благополучно спустил под бархатную подушку. Мамаша не заметила, сунула второй.
От королевы пахло какими-то терпкими духами, да так, что у меня начала кружиться голова. Пришлось сесть к окну поближе, легкий сквозняк сбивал запах духов, и начало вонять застарелым потом немытого тела.
Карета ехала мягко, гораздо мягче, чем бричка. Наверное, в этом были повинны рессоры и большие колеса. Внутри бархат и изящно выделанная кожа, сиденья набиты не иначе как пухом, я наполовину провалился, раздвижной столик, на котором в коробочке слиплась горсть леденцов, и даже застекленные окна.
– В Империи делают! – Погладила пухлой рукой королева-мать по бархатному сиденью. – Дорого, дорого! Седдик, мальчик мой, тебе нравится?
– Очень, очень! – покивал я, стараясь дышать ртом.
Вихрем ворвалась королева в замок, и тут началось…
Как линкор через бурю, королева во главе свиты следовала коридорами и переходами. Вокруг нее начинался хаос.
Хотя замок мыли и чистили уже неделю, но сразу нашлось, за что кому плетей выдать. Через полчаса в парке уже слышались вопли поротых слуг.
Досталось и кому повыше, одну девушку мигом удалили со двора, аристократ, невзначай попавшийся королеве в коридоре, получил веером по лицу и повеление «год при дворе не показываться». По мне совершенно ни за что, просто так.
Ого, а кто это у нас тут? Вот эту морду я знаю!
При входе в тронный зал стоял, горделиво поставив ноги, басистый бородач из моего второго или третьего сна. Тот самый, в золотом халате и с саблей на поясе.
– Любезный граф Дюка! – Раскинула объятия королева.
Значит, вот эта борода-бас зовется графом, да еще и Дюком?
– Ваше величество! – Склонился в ловком поклоне граф, избегая царственных объятий. – Для нас всех большое счастье видеть вас во дворце! Хорошо ли прошло ваше путешествие?
– О, любезный граф, ужасно! Эти моряки такие невежды… Настоящие варвары!
Предупредительные лакеи распахнули большие двери, и мы вошли внутрь.
Из рук графа королева приняла большой скипетр, два умытых и выбритых лакея возложили ей на голову корону, и она уселась на здоровущий трон в центре.
– Ну, кто за порядком глядел? Граф?
Начался скучный доклад.
Постепенно в зале набивалось народу больше и больше, мелькнул где-то в толпе хам-генерал Ипоку в золотом доспехе, надувавший щеки под шлемом. Аристократы рассредоточились по стенам, их растолкала охрана королевы, выходя на свои места. Мою охрану вообще выперли за дверь и заставили ждать там.
Выходили перед королевой люди, один за одним, кланялись, делали доклады. Королева скучала, но старалась вникать. Кому-то доставалось плетей. Кому-то пара золотых или какая-то побрякушка. Кому-то просто молча кивали, следующий, мол. Иштван подсовывал королеве свиток за свитком, граф басил справа, я сидел на стульчике слева.
От скуки
