Достаточно скоро мои всхлипы начинают напоминать нормальное ровное дыхание, и я вспоминаю, зачем нахожусь здесь. Сбросив одеяло, иду прямиком к бутылке виски, которая, как хвасталась Киара, спрятана в обувной коробке в шкафу. Собираюсь выставить ее безбожницей, коей она и является. Так накачать, чтобы родители, когда найдут ее в абсолютно неправедном состоянии, отправили дочь либо к психологу, либо изгонять бесов. А если найду дневник с описанием ее абсолютно не христианского поведения, будет совсем отлично! Копаясь в вещах Киары, случайно натыкаюсь на кое-что куда более интересное. Под стопкой футболок из христианского лагеря спрятана металлическая коробочка, закрытая на крошечный замочек от дневника. Хватаю с туалетного столика пилочку и вмиг вскрываю замок. Вроде девчонка, которая вот-вот окончит школу с отличием, должна быть посмышленее, а тут такой хлипкий замок… Но когда я вижу, что внутри, все посторонние мысли сразу улетучиваются. Если есть место, куда родители Киары хотели, чтобы их дочь попала больше, чем в рай, то это Гарвард. Я никогда не ставила под сомнение хорошие баллы Киары или ее стремление попасть в Лигу Плюща. Почти все девчонки в команде – сильные соперники и в спорте, и в учебе. Но… В коробке решения самых разных домашних заданий по всем предметам, написанные разными почерками! Сидя в теле Киары на полу и разбирая листок за листком ответы и сочинения, которые писали за нее другие, понимаю, насколько крупную аферу она затеяла.
Вот это контрольная, явно выполненная ребятами из математического кружка, а это – домашка по основам государства и права, сделанная выпускником-отличником. Есть даже стихотворение, написанное десятиклассником, который ведет в школе новый журнал. А еще список, который можно охарактеризовать как лист учета: там указаны все ученики, которых Киара угрозами заставляла делать за нее работы. Интересно, когда она перестала отнимать карманные деньги у тех, кто слабее, и стала использовать их способности? Автоматически хватаю ее телефон и включаю приложение фотокамеры над коллекцией, подтверждающей нечестность этой змеи. Но когда палец зависает над иконкой камеры, замираю. Судя по списку, Киара годами использовала труд всех этих учеников. И если я ее сдам, им ведь тоже не поздоровится… Часы на телефоне показывают, что прошла еще минута. Нужно что-то решать… И я поступаю так, как на моем месте поступила бы Киара.
Щелкаю все что есть. Потом загружаю изображения, где нет прямого указания на имена ее невольных сообщников, на страницу «Фейсбука» в посте «И пусть наказание соответствует преступлению». Остальное, в том числе список, пересылаю по почте Уэсу и стираю письмо из отправленных, чтобы адресата нельзя было отследить. Потом пишу письмо самой Киаре, с ее же адреса: Если потащишь кого-то за собой, выложим оставшееся.
Жму «отправить» и швыряю телефон на кровать. Собираю все листочки, засовываю их в металлическую коробку, аккуратно водружаю на место замок и возвращаю хранилище тайн на место. Отхожу от шкафа и ловлю отображение в зеркале. Демонстративно смотрю прямо в лицо горгоне, чью голову я только что отрубила.
Сажусь на кровать Киары и жду, когда покину ее тело и снова вернусь в сон.
Я жду…
Жду…
Жду…
Ни боли, ни намека на выход. Меня охватывает паника. Может, внутри держит лишняя таблетка «Дексида», которая намертво связала меня с реальностью Киары? Но я очень хочу отсюда выбраться! Встаю и начинаю мерить шагами комнату. А вдруг зайдут ее родители? А вдруг я застряну в Киаре навсегда? Неужели придется в ней жить? Ругаю себя за то, что не послушала Грейди, за то, что высокомерно решила, что все продумала. Я увеличила дозу лекарства, про которое нам толком ничего не известно. Хотя нет… Известно многое, но ничего хорошего. Как можно быть такой дурой? Принять лекарство, которое запускает сознание в бессознательном состоянии, которое дает возможность воровать тела людей? И я еще что-то хочу… Умоляю…
Я оскорбила высшие силы и за это наказана: буду заперта в теле задиры, лицемерки и обманщицы всю оставшуюся жизнь!
Зубы скрипят, в груди что-то давит. Пытаюсь успокоиться. Но сосредоточиться не могу, дыхание слишком неровное. Думай, Сара, думай! Когда я была в теле Грейди, что спровоцировало тот припадок? А когда Уэс вызвал у Джиджи приступ эпилепсии? Я ощущала невероятные страх и волнение. И то и другое сейчас в избытке, но я все еще здесь. А как было с Джиджи? Что я чувствовала, когда меня выбросило…
Замираю. Из тела Джиджи я вышла не так, как из тела Грейди. Там я была вне себя от ярости. И буквально пробила себе дорогу обратно.
Я иду в дальний конец комнаты Киары, потом швыряю ее тело об стену, уж как получится… По дороге спотыкаюсь, голова Киары врезается в гипсокартон розового цвета и… я вылетаю из ее тела!
Шших.
Хлоп.
Я снова во сне Киары. Уэс нарезает вокруг круги, держась на приличном расстоянии от Головешек, которые караулят на танцполе. Хватаю его за руку, мы пробиваемся через толпу, выбегаем с церковной дискотеки в освещенный уличными фонарями сумрак полуразрушенного мегаполиса.
Как и во сне Джиджи, чем дальше мы от сновидца, тем меньше Головешки хотят нас преследовать. Когда мы отбегаем на достаточное расстояние, я увлекаю Уэса в пустынную улочку и с силой толкаю его к мокрой бетонной стене. Месть – как и то, что пока она сошла с рук, – делает из меня хищницу. Но Уэс не против.
Мы целуемся, мы тяжело дышим, пока нас не разлучает утро…
Глава семнадцатая
В школе только и разговоров, что о признании Киары. Я поздно вернулась из клиники и не успела вовремя полюбоваться на то, как ее с первого урока по английскому сопровождали в кабинет директора. Но, как оказалось, я пропустила лишь анонс. Основной показ был впереди.
Уэс перехватывает меня по пути на перекличку и ведет к кабинету директора, где мы пристраиваемся в конце на редкость многолюдного для такого времени дня коридора. Некоторые ребята здесь по праву: в этом месте – внезапно получившем статус «премиум» – стоят их шкафчики, но большинство собравшихся зевак, как и мы, отчаянно жаждут занять лучшее место на представлении.
На скамейке у кабинета униженно сидит Киара, директор Хатч приглашает ее родителей войти. Она свирепо обводит толпу нехорошим взглядом и в какой-то момент даже рычит, устрашающее выпятив грудь: «Чего уставились?» – но назад никто не сдает.
Пока взгляды всех собравшихся прикованы к двери, буря надвигается совсем с другой стороны. По коридору, бешено топая, идет Эми Лоуренс, отличница и автор многих
