Уэс ковыряется в нашей картошке, а я в трансе – не могу отойти от поцелуя. И не скажу, что мне понравилось…
– О чем болтаете? Наверное, о чем-то интересном? Сара вон даже на сообщения не отвечает.
Не поворачивая головы, кладет руку мне на плечо. Его мышцы напряжены, а объятия натянуты. Ни этот жест, ни поцелуй, которым он практически клеймо поставил, не помогают опровергнуть переживания Тессы.
Мое лицо пылает. Я в бешенстве. Уэс в бешенстве. Тесса в бешенстве. Только Эмбер непреклонна.
В считаные секунды мой мир вдруг стал плоским, а я балансирую на тонкой грани…
– Прости, это я виновата, – вдруг произносит Тесса доброжелательно, но словно раскаиваясь. – У меня тут семейная трагедия разворачивается, и Сара на правах подруги помогает ее разрулить. Наверное, мы заболтались. Рада, что ты к нам присоединился. Закажем еще картошки?
Стыдливо улыбаюсь Тессе. Хотя она высказывала претензии к Уэсу и недовольство мной, я знаю: она всегда подстрахует.
– Конечно, – соглашается Уэс и подзывает официантку. Сделав заказ, он снова обращается к Тессе: – Ты, похоже, всегда в курсе всего. Что новенького? Та цыпочка правда сняла порно?
Я напрягаюсь, а Тесса наоборот. Ничто так не бодрит мою лучшую подругу, как хорошая сплетня.
– О да! Там, конечно, все через одежду, но уф-ф-ф, и того достаточно. Замутила прошлой ночью со своим сводным братишкой, тот еще маньяк, а камеру не выключила!
– Не может быть… – Уэс расслабляется.
Если Тесса любит посплетничать, то он любит вспомнить наши подвиги. Стараюсь не смотреть на него чересчур выразительно.
– Правда! Сама видела. Такая гадость… – Она отпивает колу. – Но Эмбер, похоже, это ни капли не колышет, дикость какая-то. Количество просмотров ее страницы уже просто зашкаливает.
– Черный пиар – тоже пиар, – говорит Уэс.
– Не устаю повторять это Саре, – соглашается Тесса, и на время в мире лучших друзей и парней воцаряется спокойствие.
Я копаюсь в картошке.
– Началось даже забавно, типа пародия на второсортный порнофильм, потом все вырубилось. Где-то через минуту сигнал возобновился, а они уже увлеклись процессом, страстно так. Прям оторваться не могли, точняк, – хихикает Тесса. – Даже говорить об этом неловко, но выключить рука не поднялась.
– Кто ж тебя осудит? – посмеивается Уэс. – Не сомневаюсь, там было на что поглядеть.
Я роняю картошку. Уэс на меня не смотрит, но не почувствовать мой взгляд, ошпаривающий его щеку, не может. Конечно, мило, что Тесса с Уэсом нашли общий язык, но не уверена, долго ли смогу сдерживать свой гнев по поводу того, что он снова включил камеру, когда я думала, что мы одни… Живот пучит от плавленого сыра, и я решаю устроить ему взбучку, как только Тесса отлучится в туалет.
– А про Джиджи что-нибудь новенькое слышно? – интересуется Уэс, меняя тему.
Тесса прекращает смеяться и кривит рот.
– Да, но, по-моему, не нужно…
– Постой-ка. По-моему, я кое-что слышал… – начинает Уэс, постукивая указательным пальцем по подбородку, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. Его беспечность столь же напускная, как и забывчивость. Чтобы я услышала то, что уже известно ему, он готов разбиться в лепешку. Как и Тесса, чтобы меня от этого оградить.
Предсказание моего партнера по преступлению сбылось: Джиджи обходила меня стороной. В то утро, когда Киара угодила в опалу, она пришла в школу с новой стрижкой пикси: только волшебник мог сотворить такое чудо из искромсанного кошмара, что я оставила на ее голове. Замазать синяк и нервную сыпь удачно помогла комбинация шарф-хомут плюс тональник. Она очень старалась, выставляя свой новый образ как дань моде. Но когда во время самостоятельных занятий наши взгляды встретились над книжными полками в библиотеке, ее испуганное выражение дало понять, что когда Джиджи Макдоналд смотрелась в зеркало, то видела там далеко не мимимишный причесон.
Я успокоила себя тем, что она просто получила по заслугам. Но пока жду последние нервирующие новости о Джиджи и вижу, как Эмбер извлекает из нашей операции выгоду, моя решительность дает сбой. За последнюю неделю многое изменилось. И я не про суперсилу, а про мой внутренний мир. Хочу удариться головой об стол и зарыться в жареной картошке. Но для начала нужно узнать, что случилось с Джиджи. Только не по той причине, которую выдумал Уэс.
– Тесса, колись, – прошу я.
– Ладно, – вздыхает она, – но давай ты не будешь думать, что это твоя вина. У Джиджи своих тараканов в голове полно, и ты не должна…
– Колись! – настаиваю я.
Она бросает мимолетный взгляд на Уэса, а тот делает вид, что не заметил этого.
– Ну, похоже, новая прическа Джиджи не совсем дань моде, а скорее, острая необходимость. По непонятной причине, – Тесса интонационно выделила, что не считает меня виновной, – у нее случился срыв, и она откромсала себе все волосы. Ночью в среду. Сама клянется, что этого не делала, несет, что была одержима и подобный бред. Видимо, с того момента перестала спать и теперь боится темноты и собственной спальни. Родители записали ее в центр реабилитации с диагнозом «переутомление».
– Переутомление! – фыркает Уэс. – Разве не этим оправдываются селебрити, когда не хотят признаваться, что сидят на коксе?
Тесса склоняет голову набок, даже не стараясь скрыть отвращение на реакцию Уэса.
– Послушай. Не знаю, с чего ты взъелся на Джиджи, но она наша подруга.
– Саре она не подруга, – отрезает он, вся его беспечность мигом улетучивается.
– Нет, подруга, – медленно, чтобы до него дошло, отвечает Тесса. – Не важно, что происходит сейчас между ней и Джиджи, но я знаю: Сара такого никому не пожелала бы. Я права?
Молчу.
Тесса переводит взгляд на меня.
– Я права, Сара? – снова спрашивает она, на этот раз уже не так уверенно.
Что мне ответить? Да, я в ужасе, что здоровую психику Джиджи так поломало, искренне о ней беспокоюсь. А когда вспоминаю причину, разрушительными волнами накатывает раскаяние и становится противно. Очень хотела бы согласиться с тем, как меня оценивает Тесса, однако есть неопровержимый факт – это сделала я! Пытаюсь подобрать слова, сказать что-то, примирить эти две противоборствующие стороны моей личности, но не выходит. Тесса сверлит меня взглядом, и ничего не остается, как отвернуться.
Вскоре поруга оставляет нас под благовидным предлогом.
Когда она уходит, разворачиваюсь к Уэсу и выпаливаю:
– Какого черта?
Он перемещается на диванчик напротив.
– Какого черта что? – спрашивает он, набивая рот картошкой. Потом хватает кетчуп и стучит по выпуклой цифре 57 на боку стеклянной бутылки, пока не начинает выливаться вязкая красная масса. Я в шоке смотрю на него, а он продолжает уминать картошку.
– Какого черта было спорить с Тессой? Какого черта именно так сообщать, что Джиджи в больнице? Какого черта было без моего ведома записывать то, как мы обнимались? Да что с тобой происходит?
Уэс поставил на стол бутылку «Хайнц».
– Что со мной происходит? Это что с тобой, Сара? Джиджи теперь просто вымерший
