Джерри покачал головой:
– Не совсем.
– Не совсем? А что это тогда?
– Чипсы из синей кукурузы.
По комнате пробежал возмущенный шепот.
– Кукурузные чипсы. Не идеальное соответствие, прямо скажем.
Джерри пожал плечами.
– И что это за чипсы?
– В смысле?
– Какой марки?
– «Месье Кранчеро».
– Ты хотел сказать «Сеньор Кранчеро»?
– Нет, «месье». Они канадские.
– Потому что типичную мексиканскую еду всегда покупают в Саскачеване, – согласился жрец.
Джерри откинул капюшон мантии и оказался очень молодым, рыжим, рябым, с намеком на усы.
– В магазине других не осталось.
Жрец вздохнул.
– Не в этом дело, Джерри. Что случилось с черным вепрем?
– Убежал.
– Убежал?
– А ты попробуй удержать взрослого вепря на месте в грозу! Все вокруг мокрое и скользкое. Темно, хоть глаз выколи. Я порезался этим чертовым ножом. Так получилось. Извини.
В комнате зашептались. Послышались слова «хрень» и «дебил». Жрец вздохнул.
– Я не знаю, что делать. Ты купил какие-то левые чипсы…
– Из синей кукурузы! Нужного цвета!
– Молодец, Джерри. Ты попытался подсунуть нам чипсы, как будто Калексимус, который, черт возьми, бог, не заметит разницы. А теперь ты говоришь, что потерял вепря. Ты знаешь, сколько в наше время стоит хороший вепрь?
– Нет, – Джерри покачал головой.
– До хрена! – крикнул кто-то.
– Примерно столько же, сколько тонна сраных чипсов, – объяснил жрец, – ты купил тонну сраных чипсов?
– Нет, один пакет.
– То есть мы вызывали Калексимуса, но нам нечего ему предложить.
Джерри оглядел комнату.
– Извините, пожалуйста.
Жрец, которого звали Стив, откинул капюшон. Он тоже был рыжий, но постарше, с морщинистым мятым лицом.
– Я не знаю, что делать, сын мой. Видимо, ты несерьезно относишься к концу света.
– Серьезно!
– Ты что, хочешь, чтобы авадонийцы из Бербанка первыми вызвали своего ложного бога и начали апокалипсис?
– Нет, – ответил Джерри, – терпеть их не могу.
– Молодец. Ты же понимаешь, что наш апокалипсис – единственный настоящий апокалипсис и никто, кроме нас, не может принести в жертву землю и неверующих?
– В задницу авадонийцев! – крикнула женщина в углу.
Все закивали и повторили:
– В задницу авадонийцев.
– Отлично. А теперь потише, – велел Стив, – в соседней комнате старики ужинают своими спагетти. Не надо портить им аппетит.
Все засмеялись. Стив Саллис, жрец, повернулся к мальчику и покачал головой:
– Ладно, Джерри. Тебе есть чем заняться.
– Я знаю.
Стив посмотрел на остальных:
– Для тех, кто опоздал и не услышал, у меня хорошие новости. Мы получили новые сведения о Сосуде Призыва, так что мы сможем привести Калексимуса на землю прямо сейчас.
В комнате снова зашептались, на этот раз более радостно.
– Но найти его будет нелегко. Мне нужны добровольцы, – сказал Стив.
– Выдвигаю Джерри, – крикнул кто-то.
Джерри оглянулся.
– Иди на фиг, Томми.
Но Стив уже смотрел на него.
– Что скажешь, Джерри? Готов исправить свою чипсовую ошибку?
– Наверное, – угрюмо сказал он.
– Вот и чудненько.
Стив обратился к остальным:
– Один он не справится. Еще добровольцы?
Ни одной руки.
– Прекрасно, просто прекрасно. Калексимус безумно гордится вами всеми, мудаками, простите за мой французский. Тогда так. Пойдут все. Ясно?
Послышались восклицания вроде «о боже» или «а за няню кто заплатит?».
Стив расстегнул мантию. На спине у нее красовалась вышитая молния с орлом и головой вепря. Сьюзи вышила ее к третьей годовщине свадьбы.
– Думаю, можно официально назначить призыв на ночь. Зажгите свет кто-нибудь.
Лампочки замигали на стенах двойного трейлера, припаркованного на строительной площадке в Глендейле. Столы и стеллажи отодвинули к стенам, чтобы освободить место для церемонии.
Складывая мантию, Стив позвал:
– Джерри?
– Да, папа?
Стив перевернул две шляпы и высыпал туда чипсы.
– Калексимусом клянусь, что, если ты купил чипсы, но не взял гуакамоле и сальсу, я сдеру с тебя шкуру живьем, и на следующем собрании будем есть тебя.
Мальчик не мог точно решить, пошутил ли он.
– В машине, – ответил он.
– Ну так принеси.
Стив оглядывался, ища взглядом жену.
– Сьюзи, милая, открой пивко. Погасите свечи, пожалуйста. Апокалипсис может и подождать пару дней, главное – уложиться до новолуния.
Остальные тоже принялись разоблачаться. Хорхе, совместно со Стивом владеющий маленькой строительной фирмой, крикнул с другого конца трейлера:
– А где хранится Сосуд Призыва?
– В офисе в городе. Нужно вломиться туда и забрать его.
– И как мы это сделаем?
Томми, который выдвинул кандидатуру Джерри, сказал:
– Мой шурин работает там охранником. Может нас впустить.
Стив воздел руки к потолку.
– Во имя Калексимуса и уничтожения человечества!
– Во имя Калексимуса и уничтожения человечества! – подхватили другие.
– Они даже не поймут, что с ними случилось. – Стив улыбнулся.
– И еще очень долго этого не узнают, – сказал Хорхе.
Все радостно рассмеялись и стали расставлять мебель по местам. Сьюзи вернулась с пивом и взъерошила Стиву волосы.
– Не ругай мальчика, милый. Он очень старается.
– Я знаю. Только у него не больше здравого смысла, чем у стаи белок.
– Ну да.
Стив глотнул пива.
– Не пей слишком много, – сказала Сьюзи, – ты обещал мне помочь с пирогом на ярмарку.
Стив вздохнул.
– Да, кстати. Ты точно хочешь участвовать? Любой магазин в городе скажет, что апокалипсис вреден для бизнеса.
Сьюзи тоже взяла бутылку.
– Да, но мне нужен повод испечь еще один яблочный пирог. Я не собираюсь отправляться в ревущее пламя преисподней, пока не поставлю на место эту сучку Рэнди Хьюстон и ее чертовы лимонные квадратики.
Стив обнял жену за плечи.
– Хорошо, милая. Еще одна ярмарка.
Сьюзи чмокнула его в щеку и вытерла ладонью след от помады.
– Слава Калексимусу, – сказала она.
Девять
Незнакомец сидел в одиночестве в отдельной кабинке ресторана «У большого Ларри» в Ред-Блаффе, калифорнийском городе, расположенном примерно в пятистах милях к северу от Лос-Анджелеса. День выдался солнечный, и через окно он видел одновременно шоссе I-5 и реку Сакраменто. Он пока не определился насчет рек. Текущая вода ему нравилась, но реки вечно изгибаются под странными углами. Какие-то они слишком меандровые. Наверное, с этим надо что-то делать.
Под потолком висели картинки и всякие вещицы времен Золотой лихорадки и позднее, когда Ред-Блафф стал станцией железной дороги. Прямо напротив его столика красовалось фото Лео Горси из «Тупика» с автографом.
Незнакомец был высок и строен, с выдающимися скулами, какие бывают только у греческих статуй и у богачей, которые заплатили хирургам, чтобы выглядеть как греческие статуи. Дорогие черные оксфорды покрывала дорожная грязь. Хотя на улице было тепло, он кутался в длинное пальто – в другой, более нервной, обстановке это пальто заставило бы людей… занервничать? Как будто он что-то под ним прятал (на самом деле и правда прятал). Когда он снял солнечные очки, оказалось, что один глаз у него черный, а второй – ярко-голубой. Он полагал, что это придает ему лихой вид. Другие люди обычно думали, что ему не помешала бы медицинская помощь или доза живительного огня.
Он взял со стола меню и открыл его с таким почтением, как будто это была Библия Гуттенберга.
Меню ему нравилось. Ему вообще нравились меню. Они всегда были покрыты глянцевым пластиком и заполнены цветными фотографиями красивой еды. Ему казалось, что фотографии – это современные иероглифы, так что каждое меню представлялось чем-то вроде засаленной копии египетской Книги мертвых. Меню – идеальная система. Чтобы ею воспользоваться, не нужно уметь читать или знать английский. Достаточно
