– Сейчас! – ответила дверь голосом Лисса Кройсона.
В ожидании королевского секретаря они снова принялись целоваться. От принца пахло ягодным морсом, и Матушке нравился этот запах.
Появлению Яна предшествовал, как и всегда, вежливый стук в дверь.
– Входите! – приказал Аркей, умудрившись чмокнуть жену в нос и вернуться за стол до появления секретаря.
Грошек, войдя, застыл в поклоне. Несмотря на поздний час, он был собран, опрятен, одет с иголочки и держал в руках неизменную папку, обшитую красным бархатом. «Спит он с ней, что ли?» – подумала Бруни, отведя взгляд, чтобы не рассмеяться.
– Ян, вы помните всё, – сказал принц, и на щеках королевского секретаря заиграл приятный румянец, – в каком документе говорится о том, что королева курирует социальную политику Ласурии?
– Указ Его Величества, вашего отца, номер УКЛ-436.
– Есть там что-нибудь о преемственности власти?
Грошек на мгновение задумался, затем взглянул на Бруни и покачал головой:
– Нет, ваше высочество! Однако ваш отец официально передал вам полномочия его величества, следовательно, её высочество Брунгильда на этот период может считаться исполняющей обязанности королевы, а её действия подпадают под названный Указ.
– Распорядитесь довести Указ до моей супруги и помогите ей дать ход этим документам, – принц протянул ему папку Бруни. – Но это на завтра. Сейчас вы свободны.
– Благодарю, ваше высочество! – вновь поклонился Грошек – ему, а затем Бруни – и вышел.
– Лисс! – позвал Аркей.
Тот появился, как демонёнок из табакерки.
– Тут, мой командир!
– С утра переговори с кастеляном. Мне нужен второй стол в кабинет и удобный стул – для моей супруги.
– Будет исполнено!
– Свободен, Лисс. На сегодня всё. Добрых снов!
Бруни смотрела на мужа во все глаза. Она так переживала, как он воспримет её инициативу, а он разрешил сомнения и дал делу ход за какой-то десяток минут!
– Что? – улыбнулся принц. – Что ты так на меня смотришь?
– Я люблю тебя, знаешь об этом? – серьёзно спросила она. – Твоё внимание к мелочам, твой ум, твою силу…
Принц поднялся и подошёл.
– А что ещё моё ты любишь? – шепнул он, заставляя жену покраснеть, подхватил её на руки и понёс в спальню.
Позабытые бумаги грустно белели на столе.
* * *Вита размяла в руках листик, понюхала ладони. Дерево, похожее на ласурскую берёзу, имело аромат лаванды, и от этого впору было сойти с ума! Она поморщилась, бросила лист в кучку золы. Посередине небольшой полянки был оборудован очаг из камней, оборудован с основательностью и аккуратностью, отличающими представителей подгорного народа. А на веточках окружающих кустарников можно было найти белые волоски со шкуры барса. Итак, они были здесь! Вирош, нашедший эту полянку, идентифицировал по запаху рю Воронна и своего собрата. Запаха сопровождающего их гнома он не знал, но Вита не сомневалась в том, что это почтенный Йожевиж, Синих гор мастер. По словам Гроя, «хорьки» провели на поляне несколько дней, будто ждали чего-то, а затем покинули её, отправившись в неизвестном направлении. Впрочем, направление скоро будет установлено – оборотень, приведя сюда своих спутников, сменил ипостась и ушёл по следу вниз по склону холма.
– Да что ж это такое! – в очередной раз возмутился Варгас.
Он так и не смирился с тем, что не может установить местонахождение группы. Более того, магия здесь не действовала. Энергетические потоки подцеплялись, заклинания сплетались, но на выходе получался пшик.
– Может быть, ты уже уймёшься, почтенный? – фыркнула фарга. – Что толку себя мучить?
Вителья не расслышала ответа – собственная Сила сжалась в тугую пружину, завибрировала, рождая в теле неприятные ощущения. Подобное она испытывала лишь однажды – в пещере, где обнаружился пресловутый бог Хаоса. Аналогия не радовала.
«Ты тоже это чувствуешь? – изумился Кипиш, появляясь у неё на плече, невидимый для остальных. – Это место… Будто огромная гробница! Вот только пустая!»
Волшебница поёжилась. Повеяло от его слов одиночеством существа, застрявшего в Вечности.
Над головой что-то мерзко заскрипело.
– Земные недра! – побледнела Виньо.
Вита проследила за её взглядом. По стволу дерева лазало странное существо. Оно имело оперённые лапы и крылья, оканчивающиеся когтями, а также клюв, по обеим сторонам которого были ясно видны острые клыки.
«Глазам не верю! – констатировал Кипиш. – Вита, ты видишь то же, что и я? Страшненькое пернатое зубастое существо, слизывающее муравьёв с древесной коры?»
Девушка кивнула.
«Страшненькое пернатое зубастое существо» посмотрело на божка одним глазом и издало зубодробительную трель.
– Нет, я больше не выдержу! – произнесла фарга, поднимаясь с брёвнышка, на котором сидела рядом с гномеллой, и скрываясь в кустах.
Спустя мгновение оттуда мягко выпрыгнула огромная жёлтая кошка, прорысила к древесному стволу и запрыгнула на него, выпустив страшные когти.
Замерев, бригада разглядывала спутницу, которую впервые видела в природной ипостаси. Тариша была красива, невзирая на уродливый шрам, портивший шикарную «маску» на морде. На шкуре были и другие отметины: на спине и боках. Уже заросшие шерстью, они определялись только по нарушению рисунка полос.
Птицезверушка, издевательски скрипя, поднялась по стволу. Фарга в азарте лезла за ней, нащупывая лапами наиболее толстые ветви.
«Перед нами псериоархус, – важно заявил Кипиш, – древнейшая вымершая птица подкласса ящерохвостых!»
Вымерший псериоархус радостно какнул фарге на голову. Тигрица, зарычав, ударила по стволу лапой и… обрушилась вниз, ломая ветви.
С земли поднималась злая, как тысяча демонов, Тариша Виден в человеческом обличье. Шипя и ругаясь, потирала спину и бок.
Издав победоносный крик, ископаемый псериоархус спланировал на соседнее дерево и скрылся в подкронном мраке.
«Так ты говоришь, он вымер?» – уточнила Вителья. Ей всё больше хотелось ущипнуть себя, чтобы заставить проснуться от кошмара.
«А какает, как живой!» – констатировал Дробуш.
* * *Лампадка была накрыта треугольным колпаком из цветного стекла. Не хватало лишь помпончиков сверху, чтобы принять его за шутовской. В полумраке спальни, превращённом лампой в радужную сказку, на шикарной кровати под балдахином лежали, обнявшись, Король Шутов, Повелитель Смеха, Господин Шуток и Хозяин толп, то есть Дрюня Великолепный, и Старшая Королевская Булочница.
Дрюня с блаженным видом гладил внутреннюю сторону бедра супруги, размышляя, отчего у полных дам всегда такая обалденно восхитительная нежная кожа, и слушал болтовню Ваниллы о том, как прошёл день. Из-за постоянной занятости обоих такие моменты были редки, потому супруги ценили их, даже когда хотелось спать. Шут невольно зевнул: кутить с его величеством – занятие не из лёгких!
– Как ты думаешь, кем он будет? – вдруг спросила Ванилла, приподнявшись на локте.
– Кто? – изумился Дрюня, на мгновение прекращая ласкательные движения.
– Да ребёночек же!
Он пожал плечами. Пресловутый отпрыск всё ещё оставался для него мифическим существом, предметом дворцовых сплетен, не более. А сплетни могли возникать и на пустом месте! Кроме того, беременность полной супруги на этом сроке заметна не была вовсе. Разве чуть отяжелели её груди, что приводило Дрюню в восторг – это надо же, такое богатство держать в ладонях, взвешивая с довольным видом!
– Шутом, наверное…
– Почему – наверное? – уточнила жена.
Дрюне вдруг вспомнилась другая комната, полная массивных предметов мебели из тёмного дерева. Его родители были
