«Можно, можно, не сомневайся! – подал голос Кипиш. – Вот, возьмём, к примеру, Дробуша Вырвиглота…»
«Хватит! – сердито оборвала его волшебница. – Лучше давай об эльфах!»
«Вот-вот!» – неслышно остальным поддакнул Дробуш.
«Почему ты сразу не сказал, что мы в Лималле?! – продолжала мысленно бушевать волшебница. – Почему не предупредил, что за нами следят?!»
«Да я сам не понял, куда мы попали! – возмутился божок, не решаясь появляться перед лицом разъярённой жрицы. – И этого… хлыща я заметил, только когда он снял маскировку!»
«И что ты думаешь обо всем этом? – уточнила Вителья».
«Плохи наши дела…» – грустно ответил Кипиш и умолк.
– Моё имя, – между тем говорил эльф Грою, – Дариан Ровинианиль Тирэа Кос Алкаслотль…
– Аксолотль? – громким шёпотом переспросила фарга у Виньо. – Никогда бы не подумала, что они так выглядят!
Сверху снова раздался противный скрип. Это вернулся не удовлетворённый предыдущей бомбёжкой псериоархус.
Дариан Ровинианиль и так далее и тому подобное Алкаслотль щёлкнул пальцами. Ископаемое заорало и вспыхнуло. Дымящимся метеоритом упало под ноги отшатнувшейся к Варгасу Вителье. Продолжая орать, стряхнуло с себя перья и, розовея в полумраке голой гузкой, удрало в лес.
– Мы не вредим природе, – блеснув глазами, Дариан посмотрел на Виту, – мы просто не позволяем ей взять над нами верх. Следуйте за мной, дорогие гости! Позвольте вашу руку, прекрасная незнакомка. Вы так и не назвали мне вашего имени!
Ощущая своё запястье в пальцах эльфа, как в кандалах, волшебница шла рядом с ним и думала о том, что Кипиш был прав.
* * *Вежливый зеленоглазый Дариан-как-его-там-Алкаслотль привёл членов бригады… в милое такое подземелье, вдоль стен которого стояли скамьи, а на стенах, в цепях, покоились чьи-то останки.
– Это чего такое, а? – возмутилась Торусилья, озираясь. – Обещал же, что никаких подземелий!
– Я слово сдержу, – чуть поклонился ей эльф, с явным сожалением выпуская руку Вительи, – но мне нужно доложить моему господину о вас как о нарушителях границы. Правила должны быть соблюдены!
И ушёл.
Вита растерянно посмотрела на Вироша. Тот источал насмешливое спокойствие, чем сильно успокаивал остальных. А вот в голубых глазах Виньо волшебница увидела самый настоящий ужас. Оглядываясь на трогательно белеющие в цепях кости, гномелла явно представляла на их месте почтенного мастера Йожевижа. Вита не одна обратила на это внимание, потому что старшая рубака вдруг подошла к Виньовинье и сказала, положив руку ей на плечо:
– А чего мы стоим? Сказано ждать – значит, надо ждать! Давайте споем!
– А давайте! – поддержала её Вителья, повела рукой, как театральная актриса, приглашая всех присаживаться. – о чём будем петь?
– Надо что-нибудь для поднятия боевого духа! – заметил, улыбаясь, Вирош.
– Ща! – выставила ладони Руфусилья. – Тори, запевай!
Эй, следи за спиной, салага,Не роняй понапрасну меч!После боя в кувшине брагаСможет нервы твои сберечь!Твой клинок – самый верный спутник,Остальное – как ляжет кость,Жизнь заставит – убьёшь и друга,Как бы брата не довелось…Ты, рубака, забудь о прошлом,О семье не мечтай, забудь!Звон монет – это звук хороший,Он вперёд означает путь!Ты – наёмник, и ты обязанВыполнять свой контракт всегда,Береги его пуще глаза,Остальное всё ерунда!Акустика в подземелье была потрясающая – то ли стены отражали и усиливали звук, то ли мертвецы резонировали. Вителья, не знавшая слов, но с детства имеющая музыкальный слух, подстроилась под ритм песни, выводя боевое «ла-ла-ла».
Сорок лет ты учился драться,Сорок лет ты салагой был,Стал клинок тебе лучше братца,Голос матери ты забыл,Ближе братьев друзья-рубаки,Но, однако же, будь готовУбивать их в кровавой драке,Если будет контракт таков!Дробуш принялся звенеть цепями в самые трагические моменты куплетов и делал это так энергично, что часть останков навсегда обратилась в прах.
Здесь и женщины, и мужчиныПеред сталью клинка равны.Мы рубаки, и есть причина:Дети бога самой войны!Если стал ты одним из наших,Позабудь о былой судьбе,Мы не сеем, не жнём, не пашем,Мы сражаемся на войне!Как бы мир ни стремился к миру –По окраинам кровь и бой.Мы обнимем в руках секиру,Где война, там и мы с тобой!Охраняем, прикрыв собою,Псы на службе и щит живой,Мы за золото платим кровью,Дети бога войны самой!Мрачноватая удаль рубак захватила сердца. Остальные шумели как могли: свистели, топали ногами, хлопали в ладоши и всячески подбадривали певиц. В финале даже Виньо расслабилась, заулыбалась, вскочила со скамьи, размахивая руками в такт. В конце концов, гномелла она была или нет?
В получившемся гаме никто не заметил, как раскрылись двери, и на пороге показался высокий эльф в сопровождении Дариана. Брови на его лице изумлённо поднимались до тех пор, покуда не была спета последняя строка, а слушатели не разразились криками.
– Это балаган какой-то… – пробормотал эльф и обернулся к сопровождающему: – Они что, бродячие артисты?
Грой и Тариша мгновенно перестали шуметь и недобро посмотрели на вошедшего. Оборотень поднял руку, призывая к тишине, подошёл к незнакомому эльфу, представился с лёгким поклоном. С не менее лёгкой улыбкой поинтересовался:
– Вижу, вы здесь главный! Так какова будет наша судьба, высокородный?
Тот шагнул через порог. Медленно двинулся вдоль помещения, подходя к каждому члену бригады и заглядывая в глаза. Когда он посмотрел на Вителью, она содрогнулась – во взгляде высокородного не было ничего, кроме ледяного равнодушия.
Обойдя всех, он вернулся к дверям и взглянул на Вироша:
– Если вы сообщите нам имена ваших спутников, как сообщили своё, мы сможем сделать запрос в ту страну, откуда вы прибыли. Естественно, это потребует времени!
Он замолчал, будто сказал всё и собрался уходить.
– И на это время… – мягко подсказал оборотень.
Однако прозвучало в его голосе нечто такое, что заставило эльфа взглянуть на него с изумлением.
– И на это время, – с усилием выговорил он, – я прошу вас быть гостями цитадели! Мой сын Дариан позаботится о вас!
После чего поспешил ретироваться.
– Вот видите, – улыбнулся зеленоглазый Дариан. – Я же обещал! Следуйте за мной.
Осклизлые ступени привели их на ту самую площадку, куда они попали после того, как по приказу эльфа одно из деревьев, составлявших стену цитадели, отступило внутрь, открывая проход. Миновав череду одинаковых помещений, они оказались в круглой зале, откуда начинался резной всход. Язык не поворачивался назвать это грубым словом «лестница». Вителья однажды видела в Драгобужье работы гнома – мастера-резчика по дереву. Он делал ажурные светильники в виде раскрывших крылья птиц. Дерево в его руках превращалось в тончайшую бумагу, в кружевных узорах которой терялся взгляд. Увиденный в цитадели всход поражал своей длиной, скрываясь в темноте наверху, однако казался именно таким, невесомым, и на него страшно было ступать.
– Э-э… – с сомнением протянул Дробуш, трогая балясину пальцем. – Нам туда?
– Туда, туда, – охотно кивнул Дариан и вновь предложил Вите руку. –
