– Каким это образом? – спросил из-за их спин Варгас.
В присутствии любезного эльфа он моментально мрачнел.
– По уникальному рисунку линий, что есть на ладони любого живого существа, – охотно пояснил Дариан. – О-о! Прекрасный рисунок, моя дорогая! Всё, как в книге, крупными буквами написано!
– И что же там такое? – невольно заинтересовалась Вителья.
Эльф задумчиво поводил пальцем по её ладони.
– Скоро вы встретите любовь всей своей жизни, – наконец выдал он. – Вас также ожидают приключения и богатство… И хорошие друзья, не всем из которых стоит доверять!
Пока он говорил, процессия медленно поднималась по лестнице.
«Любовь всей твоей жизни – это я! – довольно заявил Кипиш в голове у волшебницы. – Приключений у нас и так по самое брюшко, а богатство завоюем!»
«Не-а, – подал мысленный голос Дробуш, – про тебя там другое – хороший друг, которому не стоит доверять!»
«ДРОБУШ? ДРОБУШЕК?!»
Вителья споткнулась о ступеньку и едва не покатилась вниз, но её поддержали сразу двое – эльф и маг. Посмотрев на них отсутствующим взором, девушка пробормотала слова благодарности.
– Не будем торопиться, – разулыбался Дариан, – идти нам ещё долго. Давайте лучше познакомимся!
«Вита?» – взволнованно спросил Дробуш.
«Вителья? Что случилось?» – в один голос с ним сказал Кипиш.
«Вы разве не слышали его?» – беззвучно ответила, теперь уже внимательно глядя под ноги, чтобы не спотыкаться.
«Кого?» – в один голос воскликнули собеседники.
«Дикрая Денеша Охотника Мглы!»
* * *Аргониэль стояла, облокотившись на парапет, и смотрела в ночь. Ягорай рю Воронн не был первым встреченным ей человеком – однажды при дворе Владыки она присутствовала при прибытии Крейской делегации, после имела короткую беседу с послом, приятным мужчиной средних лет и масленых взглядов, от которых хотелось скрыться в тени. Черноволосый пленник отца – а Арго прекрасно представляла себе их участь, коли отец не получит желаемого! – был другим. Да, вожделение плескалось в его взгляде, как пряное вино, но оно было чистым, правдивым и… запретным для него самого. Наверное, там, откуда он прибыл, у него есть женщина, думала эльфийка. Но разве может человеческая женщина сравниться с той, в которой природа столетиями оттачивала красоту и грацию? Конечно, нет! Тогда почему он так холоден, хоть она и видит противоположное в его глазах?
Арго сердито передёрнула плечами. Унизительное задание отца, на которое она согласилась только ради выживания нации, приобрело черты личной заинтересованности.
– Дочь моя!
Отец подошёл как всегда неслышно, однако окликнул ее за пару шагов, чтобы не испугать.
Она обернулась, склонила голову.
– Дани!
– Почему не спишь?
– Ты хочешь спросить, почему я не сплю не одна? – уточнила она. Никакой дерзости отцу, просто сразу расставленные точки над и.
Ровиниан едва заметно улыбнулся. Детьми он гордился, и не зря.
– Отец, он избегает меня, хотя желает сильно! Я не понимаю почему! Почему?
Владыка цитадели встал рядом с ней. Темнота леса, разукрашенная лималльскими огнями, как тканое полотно – золотым и серебряным шитьём, отразилась в его красивых глазах.
– По-видимому, он не глуп, дочь. И подозрителен. Такой человек во всех будет видеть врагов.
– Но он принял моё приглашение!
– А что ему оставалось на нашей земле? – улыбнулся Ровиниан. – Не принял бы – привели бы в цепях, вон их сколько в подвале болтается… Надо бы там уборку, что ли, сделать… Не расстраивайся, милая! Ты – копия своей матери, а пред её красотой не мог устоять никто, даже я! Куда уж какому-то простому смертному!
– Простые смертные умеют преподносить сюрпризы, отец! – раздался с порога голос Дариана.
Подойдя, принц встал рядом с отцом и сестрой.
– Отпусти Арго спать, надо поговорить!
Владыка поцеловал дочку в лоб.
– Иди, дитя! Тени плохих снов да не коснутся тебя!
– Да, дани, – дрогнула ресницами та, – я лишь пожелаю добрых снов маме!
Придерживая подол платья, она выбежала из комнаты.
Ровиниан посмотрел ей вслед с хорошо скрытой болью. Затем обернулся к сыну.
– Что случилось, Дари?
– Наши новые гости… Как ты думаешь, отец, с какой целью они прибыли в Лималль?
– Я даже не сомневаюсь: они разыскивают тех, кого мы удерживаем в цитадели, – пожал плечами он. – Впрочем, здесь их никогда не найдут! А этих циркачей мы подержим для вида пару месяцев и вышлем.
Дариан покачал головой.
– Выслать из страны бриллиант в сотню каратов?
Владыка внимательно посмотрел на сына. Губы того лукаво улыбались, но глаза были серьёзны и… алчны.
– Что тебе известно? – резко спросил Ровиниан. – Говори сейчас же!
– Одна из них – рокури аркаэлья, отец. Роковая звезда.
* * *Аргониэль легко бежала по коридорам цитадели. Центральную лестницу она не любила, ей больше нравился большой боковой коридор, спиралью тянущийся между двумя рядами древних деревьев, образующих внешние стены цитадели. На самом деле коридоров в обители Владыки лесных эльфов было бессчётное множество, особенно потайных, ведомых лишь избранным. В них рос фосфоресцирующий разноцветный мох, делавший любой путь, даже на кухню, полным волшебства. По таким коридорам Арго спешила вниз – одышка эльфам была неведома, они запросто преодолевали огромные пространства бегом. Поэтому, наверное, в Лималле почти не было лошадей, лишь их мифические прародственники единороги до сих пор таились в укромных местах, объедая головки цветов и листья с молодых веток.
Наверху, где было больше воздуха и света, проникавшего в цитадель через неровные, образованные сплетениями ветвей окна, мох играл светлыми и яркими цветами спектра – красным, жёлтым, оранжевым, но чем ниже спускалась эльфийка, тем темнее становилось свечение, пока не превратилось в фиолетовое. Очень красивое и очень мрачное, даже пугающее. Здесь, ниже уровня земли, где кончались корни огромных мэллорнов, раскинулись известковые пещеры, подобно кротовьим норам прошивающие пространство под Лималлем. В пещерах парили горячие источники, некоторые из них были целебными, другие – ядовитыми. Пройдя пещеры, полные горячего влажного воздуха, Аргониэль очутилась в огромном подземном зале, в стенах которого переливались в неярком свете разложенных на полу магических шаров-светильников самоцветные камни и драгоценные жилы. Гномы отдали бы бороды ради такого великолепия, но никогда нога ни одного гнома не ступала сюда – эльфийская магия была сосредоточена именно здесь, и кокон её силы никому, кроме самих хозяев, преодолеть не удавалось.
В сиянии светильников помещение отдавало жутью, ибо на полу, на шкурах единорогов, лежали многочисленные тела. Лежали неподвижно, сложив руки на груди, смежив веки и стиснув челюсти. Как то и полагается мёртвым.
Арго шла, неслышно ступая, и пол холодил босые ступни. Дойдя до одного из тел, положенного между двумя светильниками на каменную плиту, она опустилась на колени.
Эльфийка, замершая в смертном сне, была прекрасна, величава и спокойна. Улыбающиеся алые губы казались свежим бутоном розы, щёки были бледны, длинные тёмные ресницы роняли неподвижную тень на нежную кожу. Светлые волосы волной ниспадали с ложа, трижды струились сияющей лунной рекой вкруг него. Шестьдесят лет как её не стало! Шестьдесят – как неизведанная болезнь в одночасье прекратила жизни всех эльфов, лежащих здесь, рядом с Тириноиэль, матерью Арго!
