– Где вас черти носят? – спросил он, подходя к Моху. – Я вас по всему городу разыскивал.
– Что случилось? Вы что, в огне побывали? – выпалил в ответ Мох. Он оглядывался, ощущая неловкость от внимания, которое они привлекали.
– В огне? Да я запалил его, лошадиная вы задница, – сказал Шторм.
Мох схватил Шторма и подтолкнул его к лестнице. И следовал за ним до прибрежной полосы.
– Что значит, вы огонь запалили?
– Я отыскал их, Мох. Отыскал большую чёрную конную карету. Её припрятали позади театра, прикрыв брезентом. Я искал повсюду, но вас не нашёл. И что мне делать, спросил я себя. Не хотел, чтоб они ускользнули. Мне надо было действовать. И уж я устроил!
Мох тряхнул его за плечи:
– Что вы натворили?
– Я часами ждал, надеясь, что они покажутся. План мой состоял в том, чтобы перестрелять эту проклятую дьявольщину из окна здания позади театра. Но, вы думаете, они объявились? Нет, карета просто стояла там. Тогда я придумал выкурить их.
– Идиот, – застонал Мох.
– Идиот? Да вы неблагодарный негодяй! Я ради вас это сделал! – Шторм вытянулся во весь свой рост, скрестив руки на груди.
– Что сделали-то? Полгорода в огне спалили?
– Как только вполне светло стало, чтобы видеть, что делаю, я полил солому вокруг кареты бензином. Моя, что ли, вина, что в театре столько мусора было? Огонь с соломы перекинулся на декорации, прислонённые к стене; я и сообразить не успел, что к чему, как всё чёртово здание заполыхало. Я думал, что эта ведьма-дьяволица по меньшей мере выскочит, но вместо этого откуда ни возьмись появилось её чудище и уволокло карету. Сильное, как ломовая лошадь. Тогда-то я и разглядел хорошенько этого чёртова… а, зовите его демоном, если нравится.
– Что вы видели?
– Как я уже сказал, оно взялось совершенно ниоткуда. И состояло изо всяческой ерунды. Кости, тряпки, волосы, опилки – не знаю, что ещё. – Шторм истерично размахивал руками. – У него были самые необыкновенные глаза. Необыкновенные!
– Вы это не ради меня устроили. Вы меня понимаете? Понимаете? Вы сами это устроили. В театре могли быть ни в чём не повинные люди. Где же карета сейчас?
– Откуда мне знать? – Шторм негодующе сплюнул. – Мне свою шкуру спасать надо было.
Мох прижал Шторма к свае. Поднял кулак, чтобы врезать, но в последнюю секунду отпустил его.
– Держитесь от меня подальше, – рыкнул Мох. – Не желаю вас больше видеть. Вы с ума сошли! Нам конец!
Шторм отряхнул одежду и сплюнул на землю у ног Моха.
– Конец, Мох? Мы уже сторговались. Не забывайте этого. Если я своего не получу, вам лучше в Ступени-Сити больше ни ногой, не то конец как раз вам придёт. Это не пустая угроза. Вы снова окажетесь в брикскольдской тюрьме, где вам и положено быть, уж я позабочусь об этом. – Шторм рассмеялся. – Это в том случае, если «Красная минога» не отловит вас первой. Думаете, они простят вам убийство Агнца? А? Они уже разыскивают вас, Мох. И полиция – тоже.
Мох повернулся к нему спиной и пошёл прочь. Делать из Шторма врага было ошибкой. Он чуял это, как бы зол ни был. Кто знал, какие у Шторма связи или что и в самом деле движет им? Ведь удавалось же Шторму до сих пор как-то выслеживать их. И всё же хитрость, с какой было обставлено его неожиданное появление в поле, похоже, напрочь пропала в этой жуткой оплошности с пожаром. Пропала ли? Не подталкивал ли Шторм Моха к тому, чтоб тот осознанно недооценил его? С их первой встречи в книжном магазине Мох чувствовал, будто им крутят и вертят. Ему даже приходило в голову, что Имоджин, возможно, права, опасаясь, что Шторм входит в «Красную миногу»; может даже, он из тех, кому Агнец поручал приглядывать за тем, что вокруг творится. Мох отнёс рубиновую заколку к совпадению, но, наверное, совпадением это не было. Он дошёл уже до начала лестницы, когда Шторм выкрикнул:
– Удобно, наверное, быть таким болваном.
Мох открыл было рот, чтобы ответить, но потом понял, что ему больше нечего сказать Шторму. В голове лишь одна мысль сидела: найти Имоджин и катить дальше по северной дороге как можно быстрее. Если бы им удалось опередить карету, они сами могли бы найти способ перебраться на остров и отыскать Глазок. Наверняка они могли бы передвигаться по коварной местности острова быстрее, чем Эхо с каретой. Он поднял ногу и взбежал по лестнице.
Большой пожар Оперного театра был, скорее всего, самым захватывающим событием для целого поколения жителей городка. Из-за ажиотажа вокруг рухнувшего здания обезлюдели окружающие улицы. Мох добежал до гостиницы, не встретив ни души, и, задыхаясь, вбежал в ворота. Сердце у него ёкнуло: грузовика на месте не было.
Выкрикивая имя Имоджин, он ворвался в пустой номер. Тот казался сумрачным и незнакомым. Постель была не заправлена, на полу валялась бумажная тарелка с остатками еды. Ручка, вновь собранная, в целости лежала на периле кресла. Мох распахнул шторы и глянул во двор, надеясь, вдруг – каким-то чудом – грузовик вновь появится там. Возбуждение спадало, он пытался думать. Номер был не прибран, но явных следов насилия не заметно. Мох осмотрел стол, надеясь найти записку. И был разочарован. За спиной скрипнул пол. В дверях стояла девочка, дочка хозяина гостиницы, переминаясь с ноги на ногу.
– Это… сэр?
– Да?
– Это вам. – Девочка протянула сложенную бумажку. – Вот… э-э… эта леди велела отдать это вам.
Мох нетерпеливо кивнул, просматривая записку.
Мох!
Сожалею, что мы повздорили. Меня обида терзала. Это единственное оправдание тому, как я поступила, и словам, что сказала. Я что угодно сделала бы, чтобы взять их обратно. Короче, мне тут неспокойно. Я не верю Ш., а мужики, напавшие на нас вчера, разыскивают нас по городу. Знаю, что ты вернёшься, но ждать тебя не могу. Я двину дальше в надежде, что ты меня догонишь: само собой, я не могу вернуться в Ступени-Сити, этот мост мы решительно сожгли. Агнца теперь уже нашли и моё исчезновение заметили. Непременно буду ждать тебя на сужении пути столько, сколько смогу. Если не приедешь, попробую отыскать М. сама. У меня пожар за спиной. Мох, прошу тебя, поторопись. Буду выглядывать тебя на всём пути.
До встречи.
С любовью,
Имоджин.Мох поднял взгляд:
– Она сама дала тебе это?
Девочка кивнула:
– Я же только что это сказала.
Он положил бумажку в карман и, оттеснив девочку, вышел.
Во дворе заметил старый мотоцикл, прислонённый к стене дома. Девочка нерешительно мялась у него за спиной.
– И что вы теперь делать собираетесь? – спросила она, широко раскрыв глаза, больше от любопытства, чем от испуга.
– Эта штука работает?
– Ещё как.
– Я могу одолжить его?
– Можете,
