Просто так поехать в бар, пива попить — Вершбоу не может. Да и никто другой, равного ему ранга — выезд секретоносителей такого уровня за пределы оборонительного периметра строго регламентирован. По каждому факту выхода за периметр такого человека составляется специальное сообщение. И я его пишу, да и не только я, надо полагать.
А вот, Лоренц, кстати говоря, выезжал! Ну, так он и не военный, в общем-то, на него эти ограничения не распространяются…
Стоп…
Не военный?
Имеющий возможность вертеть подполковником как заблагорассудится?
Воля ваша, джентльмены, но я не настолько легковерен, знаете ли…
Проводя взглядом уходящую Марию, поворачиваюсь к Крамеру. Мастер-сержант внимательно разглядывает улицу. Что-то, надо полагать, ему не по нраву — на его лице виднеется выражение недовольства.
— В чём дело, Джефф?
— Не по душе мне всё это, сэр… неправильно! Мы прячемся как загнанные крысы — и от кого?! От каких-то… я даже и не знаю, как всё это выразить словами! А эти, «умники», что сидят сейчас в безопасности, и пальцем не пошевелили, чтобы нас вытащить! «Вертолеты не могут вылететь», надо же!
Понимаю его возмущение, да ещё как понимаю!
— Джефф… как там парни?
— Плохо, сэр. Лоу потерял сознание, ему всё хуже и хуже. Фергюссон — совсем паршиво, если мы не дотащим его к врачу, то можем прямо здесь, на заднем дворе, копать ему могилу. И начинать можно прямо сейчас…
— Боюсь, Джефф, что всё обстоит гораздо хуже, чем ты даже можешь себе представить!
И я рассказываю ему о своих сомнениях. Чем я рискую, в конце-то концов? Могила — так она никуда от нас пока не убежит, одну можем готовить прямо сейчас, если верить мастер-сержанту. А там и за другими не заржавеет… только будет ли кому их копать?
Выслушав мои соображения, Крамер некоторое время молчит. Интересно, а вот ему самому, что, такие мысли ни разу не приходили в голову?
Как вскоре выясняется, приходили. Да так никуда оттуда и не делись.
— Это Мюнстер, сэр. Больше просто некому.
— С чего ты это взял?
— Ну… у нас у всех есть небольшой бизнес с местными. Кто-то таскает им лекарства, кто-то бытовую технику. Это, в принципе, незаконно — но все закрывают на такие вещи глаза. Руководство базы, сэр, тоже в курсе дела.
— И никто ничего не предпринимает?
— А, простите, зачем, сэр? Мы ведь не продаем им оружие или боеприпасы!
Ну, да… этим занимаюсь я — и руководство базы. И не всегда даже продаем — иногда и так расходимся… будто бы ничего и не было! Чаще — банально расплачиваемся за различные услуги. Вот, как сейчас, например… Но это никогда не стало бы достоянием гласности — никто в этом не заинтересован!
— Такой бизнес был всегда, сэр — сколько я себя тут помню. И никого за это не наказывали — только смотрели за тем, чтобы никто уж слишком не зарывался. Да мы и сами понимаем всё… и ведём себя аккуратно!
— И всё же — почему Мюнстер?
— Он почти никогда не возил с базы никаких вещей — но деньги у него всегда имелись!
— И что? У меня тоже деньги есть, так я же ничего местным не продаю!
Ну да… у меня иной источник заработка. Сразу вспоминается толстая пачка евро, которую мне передал Панас.
— Сэр, — улыбается печальной улыбкой мастер-сержант. — Есть деньги — и есть хорошие деньги! Вы меня понимаете?
Так…
— Он почти никогда не отказывался от поездок в бар — а вот на прочие выезды всегда пытался поменяться с кем-нибудь местом. Даже и приплатить в подобном случае мог!
— И вы закрывали на это глаза, сардж?
— Я сделал ему замечание, потом ещё одно… и меня вызвали к руководству.
— К Вершбоу? — удивляюсь я. — Прямо к подполковнику?
— К майору Феллону. Тот сделал мне выговор — мол, я понапрасну придираюсь к некоторым солдатам!
Так, а вот и контрразведка нарисовалась… вот, стало быть, какую крысу я почуял…
— Я всё понял, сэр — и не стал больше трогать Мюнстера. Надо отдать ему должное — отказов от поездок сразу стало меньше. Видимо, мозги прочистили и ему тоже. И официальных поводов, чтобы высказывать ему своё неудовольствие у меня теперь, вроде бы, не осталось. Официальных… вы ведь меня понимаете, сэр?
Вот оно, значит, как… Мюнстер. А ведь он погиб одним из первых!
— Он редко заходил с нами в бар, чаще оставался в охране около автомашин.
Ну да… там к нему легко мог подойти кто угодно, что-то забрать или передать… Стоп!
— Сардж, кто готовит наши машины к выходу?
— Механики в гараже, как всегда, сэр… — пожимает плечами Крамер. — Проверяют техническое состояние, доливают масло и топливо. Наш водитель только принимает машину перед выездом и расписывается в журнале.
Угу… По инструкции, водитель не имеет права покидать автомобиль во время стоянки, он отвечает за его постоянную готовность. Соответственно, грузовой отсек им не просматривается, только в зеркала заднего обзора или при включённой передаче заднего хода. Тогда включается обзорная камера сзади и водитель может видеть, кто или что находится у него за задним бортом. Может это видеть и пулеметчик, но на стоянке, если не предполагается немедленное открытие огня, он в башне постоянно не торчит. Все верно, так заведено повсюду. Зато охрана автомашин, наоборот, должна находиться снаружи, патрулируя прилегающую местность. И на этот счет тоже есть специальная инструкция, там все подробно расписано — кто и где обязан находиться.
А место нашей стоянки возле бара… Ну да, водитель просматривает только улицу и часть дворика перед собой. И если кто-нибудь выйдет из бара,
