Харальд поскакал к ней, протянув руку, и она взметнулась в седло позади него.
Скади посмотрела на меня, прикоснулась пальцем к губам и вытянула руку в мою сторону.
– Ты проклят, господин Утред, – с улыбкой крикнула она.
Потом Харальд ударил коня в бока и вернулся на дальний берег реки, туда, где женщин и детей вели обратно под деревья с густой листвой.
Итак, датчанин получил что хотел.
Но Скади желала стать королевой, а Харальд хотел меня ослепить.
– И что теперь? – спросил Стеапа низким рычащим голосом.
– Мы убьем ублюдка, – ответил я.
И, как слабую тень в пасмурный день, я ощутил проклятие Скади.
* * *Той ночью я наблюдал за заревом костров Харальда, не за ближайшими в Годелмингаме, хотя они были довольно яркими, а за слабым отсветом более отдаленных огней. И заметил, что теперь бо́льшая часть неба стала темной. Последние несколько ночей огни были рассыпаны по всему Уэссексу, но теперь они стали ближе, значит люди Харальда собирались в одной точке.
Без сомнения, он надеялся, что Альфред останется в Эскенгаме, поэтому собирал свое войско не для того, чтобы взять нас в осаду, но, вероятно, для того, чтобы совершить внезапную стремительную атаку на столицу Альфреда, Винтанкестер.
Несколько датчан пересекли реку и объехали вокруг стен Эскенгама, но большинство оставались на дальнем берегу. Они делали то, чего я хотел, однако в ту ночь на сердце у меня было тяжело, хоть я и притворялся уверенным.
– Завтра, господин, – сказал я Эдуарду, сыну Альфреда, – враг пересечет реку. Они будут преследовать меня, а ты позволишь им проехать мимо бурга, выждешь один час, а потом последуешь за ними.
– Понимаю, – нервно ответил он.
– Следуй за ними, но не вступай в бой до тех пор, пока не доберешься до Феарнхэмма.
Стеапа, стоявший рядом с Эдуардом, нахмурился.
– А если они кинутся на нас?
– Не кинутся, – ответил я. – Просто выжди до тех пор, пока их войско не проскачет мимо, а после следуй за ними до самого Феарнхэмма.
Это казалось несложным заданием, но я сомневался, что все получится так легко. Большинство врагов пересекут реку одним рывком, полные нетерпения, в погоне за мной, но отставшие будут следовать за ними весь день. Эдуарду придется оценить, когда самая бо́льшая часть армии Харальда окажется в часе пути впереди него, и тогда, не обращая внимания на отставших, преследовать Харальда до Феарнхэмма. Трудное решение, но советчиком Эдуарда станет Стеапа. Может, Стеапа и не слишком умен, зато обладал инстинктом убийцы, и этому инстинкту я доверял.
– У Феарнхэмма, – начал Эдуард, потом заколебался.
Показавшийся между облаками месяц озарил его бледное встревоженное лицо. Эдуард походил на отца, но в нем сквозила нерешительность, что было неудивительно. Ему исполнилось всего семнадцать лет, однако на него взвалили обязанности взрослого мужчины. С ним будет Стеапа, но, если Эдуард собирается стать королем, ему придется научиться нелегкому делу – принимать решения самому.
– У Феарнхэмма все будет просто, – небрежно бросил я. – Я и мерсийцы встанем к северу от реки. Мы займем холм, защищенный земляным валом. Люди Харальда пересекут укрепление, чтобы нас атаковать, а ты нападешь на них с тыла. Когда ты это сделаешь, мы атакуем их авангард.
– Просто? – эхом повторил Стеапа с намеком на веселье.
– Мы раздавим их, зажав между нашими войсками.
– С Божьей помощью, – твердо проговорил Эдуард.
– Даже без нее! – прорычал я.
* * *Эдуард задавал мне вопросы почти час, вплоть до того, как колокол позвал его на молитву.
Он, как и его отец, хотел все понять и все обустроить, уложив в аккуратные списки, но это была война, а война никогда не бывает аккуратной. Я верил, что Харальд погонится за мной, верил, что Стеапа приведет бо́льшую часть армии Альфреда вслед за Харальдом, но я не смог бы дать Эдуарду никаких обещаний. Он хотел определенности, но я планировал битву и почувствовал облегчение, когда наследник ушел молиться вместе со своим отцом.
Стеапа оставил меня, и я стоял на укреплениях один. Часовые меня не тревожили, каким-то образом почувствовав мое дурное расположение духа. Услышав шаги, я не обратил на них внимания, в надежде, что, кто бы там ни был, он уйдет и оставит меня в покое.
– Тот самый лорд Утред, – произнес с ласковой насмешкой голос, когда шаги стихли за моей спиной.
– Та самая госпожа Этельфлэд, – отозвался я, не обернувшись.
Она сделала еще несколько шагов и встала передо мной:
– Как Гизела?
Я прикоснулся к молоту Тора у себя на шее:
– Собирается снова родить.
– Четвертый ребенок?
– Да, – ответил я и вознес молитву к дому богов, чтобы Гизела выжила в родах. – Как Эльфинн?
Эльфинн была дочерью Этельфлэд, еще младенцем.
– Растет и процветает.
– Единственный ребенок?
– И останется единственным, – горько проговорила Этельфлэд.
Я посмотрел на ее профиль, такой изящный в лунном свете.
Я знал Этельфлэд с младенчества. Тогда она была самым счастливым, самым беззаботным из детей Альфреда, но теперь ее лицо сделалось настороженным, как будто она съежилась после дурного сна.
– Отец зол на тебя, – сказала она.
– А бывало иначе?
На лице Этельфлэд промелькнула слабая улыбка.
– Он хочет, чтобы ты дал клятву Эдуарду.
– Знаю.
– Тогда почему ты ее не дашь?
– Потому что я не раб, которого передают новому господину.
– О! – В голосе ее звучал сарказм. – Значит, ты не женщина?
– Я забираю свою семью на север.
– Если мой отец умрет… – Этельфлэд заколебалась. – Когда мой отец умрет, что станется с Уэссексом?
– Им будет править Эдуард.
– Которому нужен ты.
Я пожал плечами.
– Пока ты жив, господин Утред, – продолжала Этельфлэд, – датчане задумаются, прежде чем на нас напасть.
– Харальд не задумался.
– Потому что он – дурак, – пренебрежительно бросила Этельфлэд. – И завтра ты его убьешь.
– Может быть, – осторожно ответил я.
Звук голосов заставил Этельфлэд повернуться, она увидела выходящих из церкви людей.
– Мой муж, – проговорила она – эти два слова были пропитаны ненавистью, – отправил послание господину Алдхельму.
– Алдхельм возглавляет войско мерсийцев?
Этельфлэд кивнула.
Я знал Алдхельма. Он был любимчиком моего кузена и человеком непомерных амбиций, коварным и умным.
– Надеюсь, твой муж приказал Алдхельму отправиться к Феарнхэмму.
– Так он и поступил.
Потом понизила голос и заговорила быстрей:
– Но еще он послал Алдхельму распоряжение отступить на север, если враг будет слишком силен.
Я подозревал, что это случится.
– Итак, Алдхельм должен сохранить мерсийскую армию?
– А как еще мой муж сможет захватить Уэссекс, когда мой отец умрет? – спросила Этельфлэд шелковым невинным голосом.
Я покосился на нее сверху вниз, но она глядела только на огни Годелмингама.
– Алдхельм будет сражаться? – спросил я.
– Нет, если это ослабит мерсийскую армию, – ответила она.
– Значит, завтра мне придется убедить Алдхельма выполнить свой долг.
– Но у тебя нет над ним власти, – сказала Этельфлэд.
Я похлопал по рукояти Вздоха Змея:
– У меня есть это.
– И у него пять сотен воинов, – продолжала Этельфлэд. – Но есть тот, кого он послушается.
– Ты?
– Поэтому завтра я поеду с тобой.
– Муж тебе запретит.
– Конечно запретит, – спокойно произнесла она, – но
