– Финан! – крикнул я вниз. – Принеси мне огня!
В крышу ударила стрела, подтвердив, что Гутлак и вправду увидел дыру. Он, наверное, подумал, что я пытаюсь увести своих людей через брешь в тростнике, и теперь его лучники били по крыше. Но они занимали неудобную позицию, чтобы посылать стрелы прямо в дыру. Они могли стрелять только поверх рваной бреши, а значит, всякий, кто попытается через нее спастись, будет подстрелен, как только вылезет наружу. Но я не для того обрушил рассыпающийся тростник.
Я оглянулся на девушек:
– Мы скоро уйдем. Если хотите отправиться с нами, одевайтесь, спускайтесь и ждите у передней двери.
* * *А после все было очень просто. Я швырял куски горящего плавника, принесенные из очага таверны, как можно дальше и наблюдал, как они падают на тростниковые крыши домов неподалеку. Я обжег руку, но счел это малой ценой, когда пламя охватило тростник и ярко вспыхнуло. Дюжина моих людей передавала горящие головни вверх по лестнице, а я швырял подальше пылающие куски дерева, пытаясь поджечь как можно больше домов.
Никто не может спокойно наблюдать, как поджигают его город. Огонь – это великий страх, потому что тростник и дерево легко горят и пламя с одного дома быстро перекинется на остальные.
Люди Гутлака, услышав вопли женщин и детей, бросили своего управляющего. Они граблями стаскивали с крыш горящий тростник и несли из реки ведра с водой, а нам осталось только распахнуть дверь таверны и отправиться на корабль.
Большинство моих людей и две шлюхи из таверны так и поступили, промчавшись по пирсу, и невредимыми добрались до корабля, где находились вооруженные воины Осферта в доспехах.
Но мы с Финаном свернули в проулок рядом с «Гусем».
Город был объят пламенем. Люди кричали, собаки лаяли, разбуженные чайки вопили. Огонь ревел, и паникующие жители пытались что-то доказать друг другу, отчаянно спасая свое добро. Груды горящего тростника наполнили улицы, небо покраснело от искр.
Гутлак, стараясь сохранить «Гуся», требовал, чтобы обрушили ближайшее к таверне строение, но в суматохе никто не обращал на него ни малейшего внимания. Да и Гутлак не заметил нас с Финаном, когда мы появились на улице позади таверны.
Я вооружился бревном, взятым в «Гусе» из груды топлива для очага. Изо всех сил размахнулся и ударил по шлему Гутлака, сбоку. Он упал, как бык, которого пронзили между глаз. Я ухватил его за кольчугу и отволок обратно в проулок, а потом протащил по пирсу. Он был тяжелым, и, чтобы перенести его через торговый корабль и бросить на «Сеолфервулфа», понадобились трое моих людей.
Потом, убедившись, что команда в безопасности, мы отдали швартовы.
Наступающий прилив понес корабль вверх по течению, и мы налегли на весла, чтобы противостоять потоку, табаня в ожидании, когда начнется отлив.
И наблюдали, как горит Дамнок.
Шесть или семь домов уже полыхали вовсю, пламя ревело, как в топке, изрыгая искры в ночное небо. Огни освещали всю сцену, бросая дрожащий свет через реку. Мы видели, как люди сносят дома, надеясь, что пламя не переметнется через разрыв. Видели, как они передают по цепочке ведра с речной водой, – и наблюдали за всем этим, забавляясь.
Гутлак, придя в себя, обнаружил, что сидит без кольчуги, связанный по рукам и ногам, на маленькой носовой площадке.
Я снова водрузил волчью голову на нос судна.
– Гутлак, наслаждайся зрелищем, – предложил я.
Тот застонал, потом вспомнил о поясном кошельке, куда положил серебро, которым я заплатил за наши припасы. Управляющий пощупал в кошельке и понял, что там не осталось ни одной монеты. Он снова застонал и посмотрел на меня снизу вверх. На сей раз он точно увидел воина, который убил Уббу Лотброксона у моря. Я был в полном военном облачении, в кольчуге и шлеме, со Вздохом Змея, висящим на усеянном серебром поясе.
– Я исполнял свой долг, – буркнул Гутлак.
Я увидел людей в кольчугах на берегу и понял, что воины господина Гутлака – кто бы ни был его господином – наконец-то явились. Но ничего не могли с нами поделать – если бы только не решили сесть на один из пришвартованных кораблей. Однако они не сделали такой попытки. Просто наблюдали, как полыхает город, и иногда смотрели в нашу сторону.
– Они могли хотя бы помочиться на огонь, – с упреком проговорил Финан. – Сделать хоть что-нибудь полезное!
Он нахмурился, глядя сверху вниз на Гутлака:
– С этим что, господин?
– Думаю отдать его Скади, – ответил я.
Гутлак покосился на Скади, та улыбнулась, и он содрогнулся.
– Когда я впервые встретил ее, – обратился я к пленнику, – она как раз пытала тана. И убила его. Некрасивая смерть.
– Я хотела узнать, где он прячет золото, – объяснила она.
– Это было очень некрасиво.
Гутлак вздрогнул.
«Сеолфервулф» замер на неподвижной воде – прилив кончился. Теперь вода стояла высоко, и река казалась широкой, но то было обманчивое впечатление – под дрожащей поверхностью, отражающей красный огонь, таились отмели из ила и песка.
Течение скоро поможет нам, но я хотел подождать до тех пор, пока дневного света будет достаточно, чтобы разглядеть отметки фарватера, поэтому мои люди шевелили веслами, чтобы удержать нас у горящего города подольше.
– Все, что ты должен был сделать, – это привести своих людей в таверну, пока мы пили, – объяснил я Гутлаку. – Ты бы, конечно, потерял несколько человек, но, по крайней мере, у тебя был бы шанс.
– Ты собираешься высадить меня на берег? – жалобно спросил он.
– Конечно, – любезно ответил я, – но не сейчас. Посмотри на это!
Дом только что рухнул в пожирающий его огонь, и огромные балки и стропила взорвались сгустками огня, дыма и искр, устремившихся к облакам. Крыша «Гуся» теперь была охвачена пламенем, и, когда оно ярко взметнулось в небо, мои люди разразились радостными криками.
Мы покинули город без малейшей царапины, заскользив вниз по реке при первом бледном свете дня. Мы гребли к концу канала, где воду покрывала белая пена на длинных и широких отмелях. Там я развязал Гутлака и пихнул его на корму «Сеолфервулфа». Я встал рядом с ним на рулевой площадке.
Прилив нес нас все дальше в море, и корабль содрогался и становился на дыбы на терзаемых ветром волнах.
– Прошлой ночью, – обратился я к Гутлаку, – ты сказал нам – добро пожаловать в Дамнок. Ты дал нам позволение мирно провести ночь, помнишь?
Он молча таращился на меня.
– Ты нарушил слово.
Пленник все еще молчал.
– Ты нарушил слово, – повторил я, и все, что он смог сделать, – это в ужасе потрясти головой. – Итак, ты хочешь отправиться на берег?
– Да, господин.
– Что ж, как хочешь, – проговорил я и столкнул его за борт.
Он завопил; там, где упал Гутлак, раздался всплеск, а потом Финан выкрикнул приказ налечь на весла.
Позже, много
