На следующий день небо затянули тучи. Мы взошли на небольшой холм, оставив позади долину Сэферна. Дыма пожарищ нигде видно не было, вверх тянулись лишь тонкие струйки от кухонных очагов. На западе высились валлийские холмы, их вершины исчезали где-то в облаках. Если бы даны пошли в атаку, я бы уже об этом услышал. На дорогах суетились бы гонцы, спешащие доставить весть, или беженцы, спасающиеся от захватчиков. Мы же ехали мимо мирных деревень, мимо полей, на которых жнецы спокойно вязали снопы, и все это время продвигались по римской дороге с верстовыми камнями.
Дорога полого спускалась к Ди. Ближе к середине дня начался дождь, и в тот вечер мы нашли укрытие в одном из домов рядом с трактом. Дом был небогатым, его стены почернели от огня, которому все же не удалось поглотить его полностью.
– Они пытались, – рассказала нам хозяйка, вдова. Ее мужа убили люди Хэстена, – но Господь ниспослал дождь, и у них ничего не вышло. Правда, ущерб мне получился большой.
Даны, добавила она, никогда не уходят далеко.
– А если не даны, тогда валлийцы, – с горечью проговорила женщина.
– Тогда почему ты здесь? – спросил Финан.
– А куда мне идти? Я прожила здесь больше сорока лет. Как мне начать все сначала? Кто купит у меня эту землю?
Всю ночь шел дождь, и сквозь тростниковую крышу капала вода. К рассвету небо очистилось. Мы были голодны, потому что у вдовы не хватало продуктов для всех. Чтобы накормить нашу ораву, ей пришлось бы забить всех своих петухов, которые так воодушевленно кукарекали, и свиней, которых она собиралась увести в ближайшую березовую рощу. Мы принялись седлать лошадей. Осви, мой слуга, затягивал подпругу на моем жеребце, а я прошел к канаве, прорытой на северной стороне участка, и стал мочиться, глядя вдаль. Над горизонтом висели низкие, тяжелые тучи. А что там за темное пятно?
– Финан, – позвал я, – вон то – дым?
– Кто его знает, господин. Будем надеяться, что да.
Я расхохотался.
– Надеяться, что это дым?
– Если мир затянется, я сойду с ума.
– Если он затянется до осени, мы поедем в Ирландию, – пообещал я, – и прикончим парочку твоих врагов.
– Не в Беббанбург?
– Для Беббанбурга мне нужно не менее тысячи человек, а чтобы вооружить тысячу человек, мне нужны военные трофеи.
– Всем нам мечты доставляют страдания, – с тоской произнес он и устремил взгляд на север. – Думаю, это дым, господин. – Он нахмурился. – Или просто грозовая туча.
И тут прибыли всадники.
* * *Их было трое, и они галопом скакали с севера. Увидев нас, съехали с дороги и, пришпорив своих заляпанных грязью, уставших лошадей, направились к дому. Это были люди Мереваля, он отправил их предупредить Этельреда о том, что даны атакуют.
– Их тысячи, господин, – возбужденно рассказывал один из гонцов.
– Тысячи?
– Их трудно сосчитать, господин.
– Где они?
– В Вестуне, господин.
Название ни о чем мне не говорило.
– А где это?
– Недалеко.
– В двух часах езды, господин, – уточнил другой.
– А Мереваль?
– Отступает, господин.
Они пересказали мне сообщение, которое Мереваль передал Этельреду. Оно состояло лишь в том, что армия данов налетела со стороны Сестера и врагов оказалось слишком много, чтобы небольшой отряд Мереваля мог сдержать напор или хотя бы вступить в бой. Даны продвигались на юг, и Мереваль, помня, какую тактику я применял против Зигурда, решил отступать к валлийской границе в надежде, что с холмов спустятся дикие племена и атакуют захватчиков.
– Когда они напали? – спросил я.
– Вчера, господин. В сумерках.
Странное время, подумал я, хотя, с другой стороны, самое подходящее, чтобы застать людей Мереваля врасплох. И если они рассчитывали именно на это, то их план провалился. Мереваль был начеку, разведчики предупредили его, поэтому он успел отойти.
– Сколько у него сейчас человек? – спросил я.
– Восемьдесят три, господин.
– А кто возглавляет данов? Какие знамена ты видел?
– С вороном, господин, и еще одно с топором, разрубающим крест, и еще с черепом.
– Там еще были драконы, – добавил второй гонец.
– И два с волками, – припомнил третий.
– И олень с крестами на голове, – сказал первый.
Он показался мне самым умным и внимательным из троих.
– Там был летящий ворон? – спросил я у него.
– Да, господин.
– Это Зигурд, – сказал я. – Топор – это Кнут, а череп – Хэстен.
– А олень, господин?
– Этельвольд, – с горечью ответил я.
Выходит, Оффа был прав: даны атаковали из Сестера, а это означает, что они направляются на юг, и ведет их, скорее всего, Этельвольд. Я перевел взгляд на север и напомнил себе, что даны могут быть очень близко.
– Господин Этельред, – обратился я к первому гонцу, – скорее всего, отправит тебя к королю Эдуарду.
– Возможно, господин.
– Потому что ты видел данов, – продолжал я. – Так что передай королю Эдуарду, что мне нужны люди. Скажи ему… – Я замолчал, пытаясь принять такое решение, которое не будет погублено ходом времени. – Скажи ему, что они должны ждать меня в Вигракестере. А если окажется, что Вигракестер осажден, пусть ищут меня в Сирренкастре.
Я уже понимал, что нам придется отступать, и к тому моменту, когда Эдуард ответит и пошлет людей – если вообще пошлет, – может получиться так, что даны выдавят меня на юг, к Темезу.
Гонцы поскакали дальше, а мы стали пробираться на север, выслав вперед и по флангам дозор. Теперь я знал: то темное пятно в утреннем небе было не грозовой тучей, а дымом от горящих крыш.
Уже и не сосчитать, сколько раз за свою жизнь я видел этот знак войны, эти черные клубы дыма, поднимающегося над деревьями, и понимал, что еще одна деревня или еще один дом превращен в пепел.
Мы медленно продвигались на север, и я своими глазами видел, что миру, за который так ратовал Плегмунд, пришел конец. То был мир, недоступный пониманию. Это фраза из священной книги христиан, и мир Плегмунда действительно оказался выше понимания. Даны затихли очень надолго, и это заставило Плегмунда поверить в то, что его бог ослабил врагов. Сейчас же они разрушили трудное для понимания спокойствие, и уже вовсю горят деревни, фермы,
