Через час мы увидели данов. Вернулись разведчики и доложили, где находится враг, хотя на это и без того четко указывали столбы дыма, тянущиеся в небо, и толпы беженцев на дороге. Мы поднялись на гребень невысокого лесистого холма и смотрели, как пылают жилые дома. На склоне холма была ферма с амбарами и сараями, и между постройками толпились люди. У дома стояла крытая повозка, в нее поспешно загружали недавно собранный урожай.
– Сколько их там? – спросил я у Финана.
– Три сотни, – ответил он, – как минимум.
Еще больше людей собралось у подножия холма. Отряды данов рыскали по лугам, выискивая беженцев. Я увидел кучку женщин и детей, которых вооруженные мечами северяне вели куда-то, наверняка на рынок рабов, к морю. Еще одна крытая повозка, загруженная горшками, вертелами, граблями, мотыгами, ткацким станком и всем, что может оказаться полезным, уже ехала на север. Вслед за ней брели захваченные в плен женщины и дети, несколько человек гнали огромное стадо домашнего скота. Кто-то уже сунул горящий факел в тростниковую крышу. Откуда-то из долины донесся звук рога, и даны, пешие и верховые, потянулись к дороге.
– Господи Иисусе, – произнес Финан. Я увидел человеческий череп, насаженный на длинный шест. – Хэстен, – добавил он.
Я взглядом искал Хэстена, но внизу было слишком много всадников. Других знамен я не увидел, во всяком случае таких, которые были мне знакомы. Меня так и подмывало поднять своих людей, галопом скатиться с холма и порубить отставших данов, однако я преодолел искушение. Основные силы врага ушли недалеко, и нам бы тут же дали отпор. Даны продвигались неспешно, у них были отдохнувшие и сытые лошади, и сейчас моя задача состояла в том, чтобы обогнать их и наблюдать за тем, что они делают и куда направляются.
Мы вернулись вниз, на дорогу. Весь день мы отступали, и весь день даны дышали нам в затылок. Дом той самой вдовы уже горел, на востоке и на западе небо потемнело от густого дыма, и это говорило о том, что захватчики разоряют окрестности. Они даже не удосужились выставить дозоры, поскольку знали, что при их численности им по силам справиться с любым противником. Моим же разведчикам приходилось держаться на расстоянии, так что я был практически слеп. Я не представлял, какое количество данов движется на юг, просто знал, что их сотни и что они оставляют после себя пепелища. Я был зол, настолько зол, что мои люди старались не встречаться со мной взглядами. А вот Финана моя злость не пугала.
– Нужен пленный, – заметил он.
Но в этом даны соблюдали осторожность: держались группами, слишком большими, чтобы мы могли справиться хотя бы с одной.
– Они никуда не спешат, – озадаченно произнес Финан, – и это странно. Ни малейшей спешки.
Мы поднялись на следующий холм, продолжая наблюдать за противником. И сошли с дороги, потому что по ней продвигались даны. А еще по ней шли беженцы, спасаясь от захватчиков. Они направились было за нами, стараясь держаться поближе к нам, но я велел им продолжать свой путь на юг – их присутствие делало нас более уязвимыми, – и мы переместились к востоку, где нам было удобнее наблюдать за данами. К концу дня я был полностью сбит с толку. Как заметил Финан, даны никуда не спешили. Они рыскали по округе, как крысы по пустому амбару, обыскивали каждую хижину, каждый дом, каждую ферму и забирали с собой все мало-мальски полезное. Однако этот край был бедным. Он уже не раз подвергался разграблению, потому что находился в непосредственной близости от Мерсии, и трофеи захватчиков были скудными. Основная добыча была южнее. И почему же они не торопятся? Ведь черный дым предупреждает об их приближении, и люди успевают спрятать ценности или взять их с собой. Здесь даны собирают объедки, а главное пиршество – впереди, но они туда не спешат. Так что тогда затевают?
Они же знают, что мы наблюдаем за ними. Невозможно спрятать сто сорок три человека на практически безлесной местности. Северяне наверняка давно заметили нас, но не знают, кто мы такие, так как я намеренно не развернул свое знамя. Если бы они узнали, что Утред Беббанбургский близко и что он ведет за собой небольшой по численности отряд, то, возможно, и предприняли бы какие-то действия.
Ближе к вечеру даны попытались выманить нас на бой, но тоже без особого энтузиазма. Семь их всадников выдвинулись на юг по опустевшей дороге. Они ехали рысью и нервно поглядывали на лес, в котором скрывались мы.
– Заблудились, – усмехнулся Ситрик.
– Это наживка, – буркнул я.
То, что это наживка, было совершенно очевидно. Они хотели, чтобы мы атаковали их, и собирались тут же повернуть вспять, галопом поскакать к своим и тем самым заманить нас в ловушку.
– Не обращать внимания, – приказал я.
Мы снова тронулись в путь и вскоре, когда на землю опустился обманчиво тихий вечер, впереди показался Сэферн. Я спешил найти такое место, где мы могли бы переночевать в относительной безопасности, подальше от данов. Но внезапно я увидел едва заметный отблеск среди длинных теней вдали, слева от нас, и долго смотрел в ту сторону. И когда уже решил, что мне это почудилось, отблеск появился снова.
– Ублюдки, – процедил я, ибо понял, почему даны не проявляли особого энтузиазма, преследуя нас.
Оказывается, они выслали отряд, который обошел нас с востока и уже почти блокировал нас. Заходящее солнце отразилось либо от шлема, либо от наконечника копья, и теперь я увидел их, далеко-далеко, людей в кольчугах среди деревьев.
– Вперед! – заорал я своим людям.
Шпоры и страх подгоняют лошадей. Сумасшедший галоп вниз по склону, стук копыт, щит, бьющий по спине, ножны со Вздохом Змея, колотящиеся о седло. Слева от меня из-за деревьев вылетели даны. Они тоже гнали своих лошадей во весь опор. Я знал: если мы успеем добраться до Сэферна, у нас будет шанс. Мы загоним лошадей в воду, переплывем реку и потом, если выживем, станем защищать дальний берег. Я велел Финану скакать туда, где мы в последний раз видели отблески солнца на воде. Я пропустил своих людей вперед и поехал за ними, не обращая внимания на комья грязи, летящие из-под тяжелых копыт.
Тут Финан издал предупредительный возглас, и я увидел впереди всадников. Чертыхнулся, но лошадь не осадил и выхватил Вздох Змея.
– В атаку! – закричал я.
Больше ничего нам не оставалось. Мы оказались в ловушке, и другого выхода, кроме как пробиться сквозь данов, у нас не было. К тому же мы, по всей вероятности, превосходили их числом.
– Рубить не останавливаясь! – завопил я и пришпорил лошадь, чтобы возглавить атаку.
Дорога – раскисшая, взрытая копытами, с
