– Это нормально, – согласился я, – вот если бы хотелось постоянно…
Вода в турке начала мутнеть от восходящих пузырьков. Я уменьшил огонь и аккуратно всыпал кофе, а потом чуть-чуть подавил ложкой образовавшуюся горку, смачивая ее. Наступило молчание – момент был ответственным. Вскоре по краю турки начала вскипать тонкая кайма. Я быстро помешал кофе и убавил огонь на самый минимум. Спустя несколько секунд наверх всплыла густая пенка.
– Снимай! – Софья встала и теперь в нетерпении нависала над моим левым плечом.
– Тсс! – вскинул я ладонь, прислушиваясь к тихому гудению, что исходило от турки.
Прошло секунд десять, и пенка по краям начала набухать, приподнимаясь.
– Оп! – Я переставил турку на соседнюю конфорку и накрыл горлышко фарфоровым блюдцем. – Все, пусть настоится немного.
Софья вернулась на свое место и взмахнула рукой:
– Излагай дальше.
– Так вот… – Я зазвенел выставляемой на стол посудой. – Я тут провел определенные изыскания… Знаешь, есть такой тип женщин, что как лианы: им нужен ствол, вокруг которого можно обвиться. Они даже могут испытывать к этой древесине искреннюю благодарность. Но если, чтобы проползти поближе к солнцу, понадобится переброситься правее или левее, они сделают это не задумываясь.
– Книжки умные читал, да? – На щеках Софьи заиграли ехидные ямочки.
– Навроде того, – ответил я, с трудом отводя от них взгляд. – Так вот, к счастью – это как раз тот самый случай.
– К счастью? – переспросила она.
– Угу. Со взаимной пламенной любовью бороться было бы сложнее. Возможно, и никак.
С этими словами я добавил в турку немного холодной воды и сразу начал разливать кофе по чашкам. Софья бухнула в свою сгущенки и заболтала ложкой, разводя.
– Варвар, – пробормотал я, – с кем живу…
Она проигнорировала. Хлебнула свою бежевую жижу, зажмурилась от удовольствия, а потом продолжила разговор:
– Ну хорошо. А я тут где?
Я внимательно посмотрел на нее:
– Ты как себя вообще видишь? В будущем?
Софья вернула чашку на блюдце и пару раз переложила с места на место чайную ложку, словно никак не могла найти для той подходящего места. Потом ответила тихо:
– Сейчас и не знаю уже. Уволят меня, наверное, как с больничного выйду… Комендантша обещала главврачу наябедничать. И куда я теперь? Назад, в Сарапул?
– Паспорт не нашла?
– Не-а… – Она зябко обхватила себя руками.
– Дела… – протянул я, прихлебывая. – Слушай, а профессия тебя устраивает?
– Да! – Софья пару раз энергично кивнула и посмотрела на меня с неясной надеждой.
Я пожевал губы, раздумывая.
– Надо тебе на специализацию идти, в институт усовершенствования врачей. Хватит уже по дворам бегать.
– А ты попробуй на их стипуху проживи! Да и где я после той учебы жить буду?! – воскликнула она в сердцах, а потом пояснила: – Вот как раз специалистов в Ленинграде – как собак нерезаных, общежитий под них уже не дают.
– Замуж за ленинградца? – предположил я.
Она зло усмехнулась:
– Спасибо, не надо. Наелась я вами.
– Ну ты так-то не обобщай… – Я задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Да и не видно никого стоящего… – поморщилась после небольшого молчания Софья и, опустив взгляд, потянулась за кофе.
– Ладно, – качнул я головой, подводя черту, – диспозиция понятна. Надо тебя выпихивать на учебу и решать твой квартирный вопрос. Первое достаточно просто, второе тоже возможно.
Софья торопливо, так и не сделав глотка, вернула чашку на стол.
Наступила тишина – пришла моя очередь вертеть в руках свою чайную ложку.
– Давай разделим задачу на две части, – произнес я наконец. – Бабетта и ты.
– Бабетта? – Рука Софьи невольно дернулась к полотенцу на волосах.
– Тьфу ты… – рассмеялся я невесело и пояснил: – Это я так батину полюбовницу называю. Понятно почему, да? Так вот что я придумал… Нет, давай начну издали: те проблемы, что решаются деньгами, я могу решать. Даже если денег надо очень много.
Софья помолчала прищурившись. Потом спросила неожиданно серьезно:
– Клад нашел?
– А, и это тоже было пару раз, – усмехнулся я и продолжил: – Потом покажу тебе при случае, как червонцы золотые выглядят. Шитье – далеко не самый главный источник моих денежных поступлений. И давай договоримся сразу, что ты об этом молчишь.
Я посмотрел на нее выжидающе. Она медленно и оттого чуть торжественно кивнула.
– Хорошо, – принял я ее согласие. – Так вот, как я все это вижу в общем виде: сейчас мы возвращаем в семью блудного батю. План как – у меня есть. Сразу после этого займемся твоим квартирным вопросом. По осени, а лучше уже этим летом, ты должна быть с приличной двушкой. И я бы хотел, чтобы Мелкая пока пожила с тобой. Надо ее до паспорта дотянуть… Еще годик, до следующего июня. – Я чуть помялся. – Ты ведь, если что, ей поможешь?
– Если что? – обеспокоенно встрепенулась Софья.
– Ну… – промычал я неопределенно. – Жизнь – она такая, везде соломы не настелешь. Я денег на Мелкую оставлю тебе на всякий случай, до ее паспорта.
Софья закрыла лицо ладонями и некоторое время молчала, мерно покачиваясь взад-перед. Потом опустила руку и посмотрела на меня одним глазом:
– Денег на год?
– Да, и с запасом.
– На всякий случай?
– Да, – подтвердил я.
Она глубоко вздохнула, словно пытаясь успокоиться. Потом вдруг резко подалась вперед и, перегнувшись через стол, схватила меня за грудки.
– Ты! – прошипела, притягивая к себе. – Ты во что влез, гаденыш мелкий?!
Я заставил себя не сопротивляться: пусть выплеснет, от меня не убудет.
Тут она неожиданно и почти без размаха отвесила мне крепкого леща.
– Валюта?! Наркотики?! – Голос ее сорвался.
– Фу-у-у… – выдохнул я, на миг опешив. Потом сказал, ровно и размеренно: – Нет, не наркотики. И не валюта. Даже рядом нет. Отпусти.
Несколько длинных секунд мы мерились взглядами, потом кисть ее разжалась.
Я распрямился, одернул рубаху.
– Слушай, ты, женщина из Сарапула, –
