Бах! Бах! Бах!
Наперебой загромыхали орудия. И им сразу стали подпевать луки да разнообразный ручной огнестрел…
Первый ряд легионеров словно косой скосило. А Иван Васильевич аж вздрогнул, будто это в него попали. Упало разом человек триста, не меньше. Однако остальные, вместо того чтобы дрогнуть, ринулись вперед, стремясь как можно скорее сократить дистанцию и выйти из зоны поражения артиллерии.
Тридцать секунд – и легионеры достигли вала и сразу поперли наверх. Стены редута были слишком высоки для того, чтобы самостоятельно на них взбираться. Но бойцы действовали, как на тренировке. Двое становились и, скрепив руки в замок, подсаживали набегающего бойца, который легко заскакивал на бруствер редута. А стрелки тем временем прикрывали участок от излишне любопытных противников.
Раз. И боец на бруствере. Раз. И еще один там.
И так по всему фронту.
Надо сказать, что османы оказались сильно обескуражены появлением легионеров на бруствере редута. Лестниц штурмовых никто не вязал и не тащил с собой, поэтому комитатов ждали в проходах, сосредоточив там самых сильных рукопашников в лучших доспехах. Даже часть пушек туда спустили и развернули. А тут такой сюрприз…
Что к тому моменту собой представляли легионеры?
Хорошее питание и постоянные тренировки за несколько лет превращали их в очень крепких парней. Турник, брусья, силовые снаряды, бег, прыжки, марш-броски и так далее шли рука об руку со строевой и боевой подготовкой. Прекрасные доспехи по меркам Востока и весьма действенные в свалке фалькаты только дополняли их достоинства, как и доведенные чуть ли не до инстинктов привычки к строевому бою. Запрыгивая на бруствер, они стремились сбиться в кучу, организоваться и действовать заодно, прикрывая друг друга.
Это стало еще одной неприятной неожиданностью для османов. Конечно, среди сипахов имелись воины и много лучше. Но они были одиночками и воевать сообща не умели. Против них же дралась стая, прикрывающая друг друга стая…
Это сражение длилось около часа.
Редут был взят. А остатки войск либо разбежались куда глаза глядят, либо отступили к Рагарду, где шехзаде Мустафа со своими янычарами безрезультатно осаждал крепость. Ну как осаждал? Стоял неподалеку и проводил беспокоящий обстрел из возведенного им редута. А татары Шах-Али обеспечивали прикрытие и контроль довольно приличной территории.
В результате получилась довольно странная обстановка. Полной осады Мустафе добиться не удалось. Однако торговлю через Волгу перекрыл и удерживал в крепости два батальона комитатов – прекрасно обученных полевых войск.
Хотя, конечно, всех этих подробней Иван Васильевич не знал и сильно опечалился тем, что его враги отступают к Рагарду. В его понимании это означало, что город взят. А ведь это могло поставить под удар всю кампанию…
– Сколько же тут этих чертей?! – в сердцах воскликнул Басилевс, глядя вслед бегущим османам.
– Государь… – тихо произнес главный медик.
– Что?! – рявкнул разозлившийся Иван.
– Что прикажешь делать? Раненым нужно оказать помощь. Их много. Нужно ставить лагерь.
– Черт! Сколько?!
– Их очень много, – как можно спокойнее произнес медик. – Но большинство из них ранены легко. Если им оказать помощь – быстро в строй встанут.
– Ладно… действуй, – произнес Иван Васильевич медленно, буквально выдавливая из себя эти слова.
Однако усидеть у Дона он не смог. Взял два полка улан, несколько батарей конной артиллерии и отправился к Рагарду. Туда османы отступали в полном беспорядке и невеликом числе. Да и преимущественно балканские всадники, потому как большинство сипахов погибло либо под Тулой, либо здесь, на редуте. А значит, никакой серьезной угрозы не было. Терять же время было, по его мнению, преступной осторожностью. Шехзаде Селим, удравший вместе с остатками войск к Рагарду, явно что-то знал…
Глава 9
1553 год – 9 августа, Рагард
Подход измученных и потрепанных остатков армии шехзаде Селима вогнал его брата Мустафу в уныние. Он-то прекрасно знал, где должен был в это время находиться «любимый» братишка и что делать. И насколько далеко расположена Тула от Рагарда, тоже прекрасно представлял. А значит, что? Правильно…
Этот нехитрый вывод сделал и Шах-Али, смотавший удочки из ставки Мустафы настолько быстро, что его даже в заложники взять не успели, дабы татар удержать при себе. Просто испарился в клубах дорожной пыли.
А ведь Селим не сгущал красок. Напротив, он рассказывал, что войско Басилевса очень сильно потрепано и сейчас в полном разладе. То есть имелся немалый шанс уничтожения армии русских. Если действовать одним кулаком и единым натиском. Что легионеры изнурены и не готовы к тяжелому рукопашному бою с янычарами.
Но Шах-Али не услышал Селима. А следом за татарами ушли и северокавказские союзники. Они тоже умели складывать два плюс два. От чего Мустафа чуть не взвыл. Он в отличие от Селима свою армию не потерял. Да, имелись потери, но, вовремя смотав удочки и задействовав союзных татар, он не только сохранил боеспособность, но и отбил утерянную осадную артиллерию. Частью. Однако, судя по тому, насколько сильными бойцами оказались легионеры, это было ценно. Очень ценно. Мало того, он смог удержать хотя бы видимость осады в виду столь опасного противника и перекрыть Волгу. А что сделал брат? Провалил все дело! И кто за это ответит? Конечно, он, Мустафа! Ведь Селиму отец все простит, так как любит женщину, родившую его. А ему не простит…
К обеду девятого августа в лагерь Мустафы как ошпаренные прилетели всадники с разъезда, стоявшие на западной дороге, ведущей в Донгард. Им даже докладывать ничего не потребовалось. И так все понятно.
– Ты хочешь сражаться? – удивился Селим.
– У нас есть выбор?
– Да. Мы можем отойти к Хаджи-Тархану к Шах-Али.
– Который нас бросил?
– И что с того? Ему все равно деваться некуда.
– Ты его слишком плохо знаешь… – грустно усмехнулся Мустафа. – Шах-Али изначально не стремился к союзу с нами. Его устраивала дружба с Басилевсом. Он его предал только под давлением обстоятельств и угрозы уничтожения всей его семьи. Полагаешь, что теперь, когда мы проиграли кампанию, он окажет нам поддержку?
– Мы заставим его!
– Как? – усмехнулся Мустафа.
– У нас еще есть твои янычары. Да и у меня тысячи две кавалерии осталось!
– Он просто переберется на левый берег Волги и заберет с собой все свои лодки, оставляя нас в ловушке, в которую мы себя сами загоним. Ногайцы охотно его примут. У них, как ты знаешь, борьба за власть не закончилась. Явного лидера нет. А тут – мудрый хан, ушедший вовремя из-под страшного удара. Ведь их последний лидер снова пал в борьбе с этим северным правителем. Татары уважают тех, кто знает, когда нужно сражаться, а когда отступать.
– Мы должны попробовать… – неуверенно
