Грохнул выстрел. И стало тихо.
Изнемогая, я упал лицом в траву – она была восхитительно зеленого цвета и восхитительно молчала, и пахла свежестью.
* * *Леся мягко тронула меня за плечо и позвала:
– Пригоршня! Хватит валяться! Солнце сядет!
Внезапно, обычно она ко мне по имени.
– Да оставьте вы его, Ржавый. Алеша спал полчаса, Никите досталось крепче.
– Мне тоже досталось. Он мне нос расквасил.
– А если бы я не пристрелил эту дрянь, расквасил бы вам что-нибудь другое. Или себе голову. Как вы, бывалый сталкер, вообще не поняли, что происходит?
– Меня тоже зацепило. Так звенело – аж в голове помутнело.
– Нам повезло, что мутант был один.
– Да уж…
Вроде никто из них – не Леся. Я с трудом разлепил глаза. Лоб болел. Рядом со мной во дворе дома сидели Алеша, Полковник и Ржавый. Нос у Ржавого был цел – сталкер уже подлатался «гематогеном».
– «Гематогенку» мне, – попросил я.
– Сейчас, – засуетился Алеша, доставая запасной контейнер, – сейчас сделаем. Живой!
– Вон, – мотнул головой Ржавый, отвечая на незаданный вопрос.
Я поднялся, как гордый лев, на четвереньки. Мотало меня будто с похмелья. Сейчас подлечусь, и все будет хорошо, но сперва надо посмотреть, кого подстрелил Полковник.
Мутант валялся под деревом, и сразу понятно было, почему я не видел его, а только шатающуюся веточку – он и был веточкой, вроде жука-палочника. Кожа – как кора, лапы – ветки, голова – как обломанный сучок, только вместо морды раструб вроде дула старого ружья. Даже листики кое-где. Меня передернуло.
– Надо бы его в базу внести. – Посоветовал Ржавый. Наверное, они скопом нападают, просто все на Гон отправились, а этот не смог уползти.
– Потом. Не будем терять времени. – Я с трудом поднялся. – Сейчас подлечусь – и вперед, и так час здесь проторчали.
* * *Дальше шли без приключений – только Ржавый совсем надулся и замолчал, да и у Алеши настроения не было говорить. Полковник усиленно мотал головой, а я, хоть и чувствовал после «гематогена» приятную бодрость, никак не мог сосредоточиться. Мною овладела мания, до трясучки сильное желание ускориться, добраться до Химика и вцепиться ему в горло.
Если бы был телепорт – я бы в него прыгнул.
От основного шоссе на восток уходила дорога на Зубово, указатель гласил: «Зубово», и еще была стрелка «ДОЛ Орленок». Полоска разбитого асфальта тянулась мимо поселка слева и поля справа, вдоль обочины вымахал здоровенный – метра под три – борщевик, густой и непролазный.
Заметно потеплело, туман растаял без следа и поднялся легкий ветерок, оживляя Зону.
– Дойдем до Зубово – будет привал, – пообещал я.
Пока что получилось только на ходу выпить немного воды и пожевать орешков. Я бы не стал тратить время на остановку, но команду выматывать нельзя. Они же не виноваты в том, что я рвусь вперед, и рвения моего не разделяют.
Мы быстро проскочили поселок, на этот раз – ожидаемо пустой, – и вошли в лес.
Здесь следовало быть особенно осторожными, и фиг бы я сунулся в дебри при наличии нормального пути, если бы не спешил и не знал, что мутанты ушли! Трава и корни деревьев раскрошили асфальт, идти стало тяжелее. Под деревьями притаился сумрак, из леса густо пахло прелью, где-то скрипели ветки. Березы стояли, как обряженные в саван, и с другой стороны дороги, где на ПДА было отмечено поле, все заросло жердняком – молодым частым лесом.
Откуда-то появилась мошка, пришлось доставать репеллент и обмазывать все открытые части тела.
Я шкурой чувствовал опасность, приходилось одергивать себя, напоминать, что снаряд в одну воронку дважды не падает, и мутантов вокруг нет.
Слева лес отступил, обнажая песчаный склон – кто-то будто откусил край холма, с аппетитом, как ребенок откусывает бок пирожного. Я замер и поднял руку, подавая остальным приказ остановиться.
Кинул несколько гаек вперед и по сторонам. Падали они как обычно, но проглянувшее из-за туч солнце как-то странно отблескивало, слишком ярко, что ли.
– Непорядок, – сказал Ржавый.
– Угу. Только в чем?
Алеша тоже кинул гайку – чуть дальше. Снова – отблеск. И ничего, шлепнулась, прокатилась немного, подняв облачко пыли, замерла, лежит себе.
– Это не гарь, не топь… Не гравитационная, – перечислял Рыжий очевидные вещи.
– Я слышал от завсегдатаев, – сказал Алеша, – что некоторые аномалии реагируют на предметы определенной массы. А некоторые – на теплокровных. Гайка не всегда работает.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался я. – Кого-нибудь туда кинуть?
– Обойти.
– Ход мысли верный, но мы краев аномалии не представляем.
– А если туда стрельнуть? – не унимался Алеша.
– Что за детский сад! Ты еще скажи – гранату кинуть! И будут наши кишочки потом красиво по березам висеть, – осадил его я. – Аномалии, знаешь ли, могут усиливать действие оружие. Нет, тут нужен другой выход.
Алеша промычал несколько тактов какой-то песенки, посмотрел на холм и аж просветлел лицом.
– Есть идея! Это же элементарно! Смотрите, обрыв песчаный, на нем ничего не выросло, под него ничего не нападало, видно, что свежий и очень ровный. Как срез… Значит, это аномалия организовала. Предлагаю поступить просто: раз этот обрыв – и есть граница аномалии, что очевидно, мы можем ее обойти поверху.
Сталкерский опыт мой активно возражал против пути поверху, но альтернативы, похоже, не было. Разбрасывая гайки в нереальных количествах, мы сошли с дороги и, путаясь в траве и спотыкаясь о кротовины, побрели к холму.
Глава 18
Химик. Кладбище машин
Было восемь часов вечера. До темноты еще полтора драгоценных часа, но выходить к машинам, которые осознали себя, самоубийственно.
Сквозь дыру в стеклянной двери мы проникли в здание, где когда-то змеились интриги: бухгалтерия против экономистов и кадровиков, айтишники и красивая секретарша директора против всех, – а ныне пахло плесенью. Крыша прохудилась, и по мраморной лестнице вода бежала на пол первого этажа – на плинтусе рос мох и полупрозрачные грибы на тонюсеньких ножках.
Наивно было надеяться, что мутантов испугали машины, скорее всего и тут поселилась какая-нибудь дрянь, потому мы не расслаблялись, одну за другой открыли двери в офисы. В некоторые проникла вода, и штукатурка, почернев, отошла от стен, опала на вздувшийся ламинат, на перекошенные офисные столы, заваленные слипшейся бумагой, на бесполезные компьютеры.
Покойный Джига прихватил бы отсюда с собой какой-нибудь хлам, например, вон тот бордовый зонт на длинной ножке. Коба переживал смерть напарника на удивление спокойно, он словно отключил мысли о Джиге.
Пока только в двух кабинетах обнаружились давнишние следы мутантов: из штор они свили гнездо, стеллажи перевернули, бумагу пустили на подстилку. Ушли они отсюда давно, даже запах выветрился.
Более-менее надежным оказался кабинет главного бухгалтера на втором этаже. Мне понравились зарешеченные окна и бронированная дверь без щеколды, но с защелкой на ручке. Я покрутил ее
