Самкин хлопнул Кобу по спине, тот аж завизжал, шутник покатился со смеху с лягушкой в руке. Обиженный грузин ринулся в атаку, но я крикнул:
– Отставить! Са… Андрей, понимаю, что лягушки наводят на мысли о детстве, но мы не в песочнице.
На Кобу мои слова подействовали, на Самкина – нет, он продолжал валяться и дрыгать ногами, делал он это так заразительно, что вскоре и Коба сложился пополам, я забрал у Самкина лягушку, посадил в карман рюкзака и мысленно поставил галочку, что ее надо периодически опускать в воду, чтоб не издохла.
За озером снова начался туман, мы обогнули исследовательский центр и вышли в северной части полигона, где асфальтовая дорога извивалась серпантином, то взбиралась на рукотворные эстакады то спускалась с них.
– Как же не хватало такой штуки, когда я учился на права, – вздохнул Самкин.
– Сам сдал? – поинтересовался Коба. – Я не стал париться и заплатил.
– И я.
– А Джига уперся, – вспомнил Коба и погрустнел. – Он сдавал раз десять. На одиннадцатый все инспекторы его узнавали и спасались бегством, когда он приходил, он так им надоел, что все-таки ему позволили сдать. Измором взял.
– Тише, – шепнул я. – Мы не увидим мутанта в таком тумане, но можем услышать.
Туман немного рассеялся, теперь хотя бы деревья не выскакивали навстречу из белесого марева, а плавно выплывали. Мы по-прежнему двигались цепью, я мобилизовал чувства, превратился в нерв, потому что сейчас все зависят от моих способностей.
Заболоченную часть леса мы заметили издали: водную гладь зеленым ковром покрывала клюква, то тут, то там торчали замшелые кочки с мертвыми черными стволами или пучки сухого тростника. Тростник у меня ассоциировался с упырем, потому что звук издавали одинаковый. И поди пойми, ветер это трещит стеблями, или хрустнула ветка под лапой мутанта.
Самкин прицелился в туман, где трещал тростник.
– Предлагаю не переться в воду, а идти вдоль берега, вероятность, что мы встретим «пузырь» здесь такая же.
– Полностью с тобой согласен, – сказал я и зашагал дальше, на всякий случай ощупывая перед собой почву, остановился, ощутив прикосновение, завертел головой, вытащил гайку из подсумка и попытался понять, что же за аномалия нам угрожает, и где она находится. Обычно туман помогал их выявлять, но ничего подозрительного не заметил, швырнул гайку, она растаяла в тумане, но аномалия не разрядилась. Обстрел гайками сторон тоже не дал результата.
– Показалось? – спросил Коба.
Я покачал головой:
– Нет. Наверное, «психичка», ее можно найти, только заметив, как меняется мировосприятие. Давайте лучше обойдем.
– А вдруг ты ощутил «пузырь»? – поинтересовался Самкин, прищурился, вглядываясь в туман.
– Его как раз в тумане будет видно, ведь он – окно в другой мир.
Никто не возражал. Мы шли и шли. Над головами плыло далекое холодное солнце, туман казался живым, болото – тоже. Беззвучие напрягало. Мы ожидали атаку в любой момент и были на взводе.
Солнце поднялось в зенит, сползло к горизонту. Когда перед нами раскинулось недавно высохшее болото, Самкин прищурился, метнулся к застывающей грязи и указал на что-то пальцем:
– Смотрите! Следы!
Поначалу я думал, что грязь застывала чешуйками, но присмотрелся и понял, что она истоптана. Я сел на корточки на границе высохшего водоема и сухой почвы. Самкин сказал:
– Кто это наследил? Тут их целая толпа прошла. На упырей не похоже, что-то человекообразное.
Где-то отпечатались голые стопы, где-то – подошвы ботинок, были даже следы пальцев и ладоней, словно тут падали и опирались на руки либо же шли на четвереньках.
– Колония шатунов, – резюмировал я.
Коба многоэтажно выругался и шагнул назад.
– Бояться нам пока нечего, потому что шли шатуны оттуда, куда мы направляемся, а вот на обратном пути надо быть осторожными.
– Шли ночью, еще не засохли следы, – добавил Самкин, скривился, сунул в рот тонкую сигарету, щелкнул зажигалкой, достал ПДА.
– Что там тебе понадобилось? – раздраженно спросил Коба.
– На часах два тридцать пять, не пора ли нам… поесть?
– На ходу. Хотелось бы сегодня закончить.
Я достал из кармана подтаявший шоколадный батончик для спортсменов, который неплохо утолял голод, съел один, а затем и второй, запил водой из фляги и отметил, что за три дня похода накопилась усталость, а еще кружилась голова и во рту был металлический привкус. Неужели болезнь возвращается? Раньше после специфического лечения год мог по Зоне бегать. Только бы успеть, не хватало еще, чтоб меня на горбу обратно тянули.
Я разозлился, и это придало сил. Разозлился на мироустройство: только понял, что к чему, научился отделять мух от котлет, главное от всякой ерунды – и на тебе, готовься помирать. Ну уж нет, я хочу жить и смогу прогнуть под себя реальность – в очередной раз.
– Не забывай, что нам еще возвращаться, – напомнил Самкин. – Мы несколько часов в пути.
– Не вижу смысла. Вокруг нас полно поселков, найдем новое место… Стоять!
В десяти метрах от нас в тумане было нечто, напоминающее смерч, но горизонтальный. То ли смерч, то ли куколка… Никогда не видел «пространственный пузырь» в тумане, обычно он напоминает испарения, а теперь вон, какая красота! И что самое приятное, он на возвышенности, нет риска, что «пуговка» упадет на дно болота, откуда ее невозможно будет достать.
Сжимаясь и расширяясь, «пузырь», который больше напоминал двухметровую ворсинчатую инфузорию, медленно плыл вдоль холма.
Глава 19
Пригоршня. Новая Зона
Березовый чахлый лес карабкался на пригорок, и мы карабкались вместе с ним. Странная это была горка – будто вспучило землю, подняло горным хребтом в миниатюре, да еще и обкусило аномалией с одного боку. Я сперва думал горку обойти, но она тянулась глубоко в лес, а делать крюк не входило в планы. Когда такие длинные горы, то умный их обходить не станет.
Поэтому мы полезли наверх. Ноги скользили по траве, склон был довольно крутой, и все были заняты только дорогой, в общем, расслабились. Поэтому когда наконец-то вскарабкались на вершину, почему-то лысую, покрытую редкой травкой, я гайку бросил вперед, ниже по склону, больше для проформы.
А она отскочила, будто налетела на препятствие. Неприятно. Впереди – аномалия, справа – обрыв и тоже аномалия, а слева? Слева валежник и деревца, тонкие, но натыканные часто, не пролезешь.
– Ну, обойдем, – Полковник озвучил общую мысль развернулся и сдавленно охнул, будто старый дед.
У меня волосы на затылке встали дыбом, а по спине продрало холодом. Медленно, преодолевая собственное нежелание, я повернул голову.
Такого просто не могло быть.
Позади и внизу шевелились верхушки берез, облепленные, словно грачами, сгустками темноты. Пушистыми небольшими шарами черного цвета, казалось бы, не угрожающими, но – невозможными. Их были сотни, наверное. Они были повсюду позади нас.
– Что это? – спросил Алеша.
– Хрень какая-то, – ответил за меня Ржавый. – Но не к добру.
– Ну что ж, – Полковник снял рюкзак и принялся набивать
