Во-первых, объявление Высшего Правителя о том, что мой отец принял титул императора Дарлимеи, следовательно, я стала принцессой. Во-вторых, за ночь мои короткие волосы чудесным образом отрасли практически до изначальной длины. Мало того, они окончательно потемнели. На данный момент я могу сказать, что папина кровь во мне преобладает.
Так что заинтересованные взгляды я ловила даже от подруги, что было в крайней степени досадно. А вообще, я злилась на Алисдэйра. Не думаю, что объявление моего нового статуса имело крайнюю необходимость. Впрочем, сейчас важно не это. Впереди очередной этап, для которого Правитель и собрал нас у заповедника.
— Итак, леди, ничего особенного вам делать не потребуется. Вы должны выбрать в заповеднике понравившуюся вещь — сразу оговорюсь, это не должно быть живое существо — и принести сюда. Пока вас не будет, в саду неподалеку накроют завтрак. Времени для задания вам отводится два часа, посему прошу приступать, — сказал и лучезарно улыбнулся Высший Правитель.
Несколько кандидаток не сдержали восторженных вздохов. Ну хоть в обморок не попадали, а то откачивай их еще!
Я было ломанулась вперед, чтобы первой посетить замечательное место, где, по словам Алисдэйра, водились всевозможные животные, но мои ноги натурально приросли к земле. Естественно, чьих это рук дело, не стало для меня загадкой, поэтому Правитель заслуженно получил мой полный праведного гнева взгляд.
Кандидатки чинно вплывали в ворота. Смотрелось забавно, ибо пышные платья прилично замедляли ход, а тонкие каблучки застревали в земле. А нечего выпендриваться, я вот в брюках и рубашке, да в сапогах на плоской подошве. Сай замешкалась, оглядываясь на меня, но я махнула ей рукой, и она скрылась за воротами.
— Ваше сиятельство, — прошипела я, — чем вызвано ваше поведение?
— Лика, одно твое слово, — тихо, несколько неуверенно произнес Правитель.
Это новый намек на старые обстоятельства? Да он все утро, пока я собиралась, выносил мне мозг. Чего хотел? Естественно, согласия на объявление помолвки. Ну уж нет! Сам говорил, что держит слово. А тогда, в гостиной, он четко дал понять: я свою отсрочку честно отработала.
— Нет, — глядя прямо в его чернеющие очи, вновь повторила я и, не оглядываясь, пошла к воротам. Больше меня ничего не держало.
Очутившись в заповеднике, я словно окунулась в другой мир. Атмосфера тепла и, что самое главное, спокойствия окутала меня. Я особо не смотрела куда иду, ноги просто брели по тропинке. Иногда наклонялась, чтобы насладиться ароматом того или иного цветка, погладить ярко-изумрудную, сочную травку. Подставить ладонь божьей коровке или бабочке, которые слетались ко мне. Озорные стрекозы садились на мою голову и, словно причудливые украшения, замирали на волосах. Я отдыхала здесь телом и душой. Мой звонкий смех сам собой срывался с губ.
Единственное, что я никак не могла понять и что явно не принадлежало данному месту, — это распиханные по разным кустам драгоценные камни. Изумруды, агаты, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, аквамарины, гранаты… Некоторые я вообще видела впервые. Впрочем, я никогда не была сорокой, летящей ко всему блестящему. Ни к одному из камешков я не притронулась.
Вскоре ноги привели меня к поистине великому чуду. Лазурного цвета фонтан, окруженный кустами белых, красных, синих и черных роз. С минуту я просто стояла с открытым ртом, любуясь прозрачной водой, в которой отражались деревья и цветы. Игра лучей утреннего солнышка на водной глади зачаровывала, приковывала все внимание.
Под действием этого волшебства я медленно приближалась к фонтану и очень боялась, что цветы посажены плотно к мраморному бортику, но меня ждала радость. В тени розовых кустов пряталась маленькая скамеечка, на которую я с удовольствием присела. Счастливая улыбка расплылась на лице, я бы здесь проводила все свободное время, любуясь этой сказочной красотой!
Постепенно место у фонтана наполнялось обитателями заповедника: пожевывая траву, задумчиво хлопая карими глазами, выбежали оленята; вслед им, величественно ступая, шла олениха-мать; шаловливые белочки, прыгая с ветки на ветку, скидывали в мои протянутые руки орешки. Птицы выводили на все лады нежные трели. Ощущение нереальности этого места не покидало меня.
Я растворилась во всем этом, еще чуть-чуть — и, казалось, взлечу. Настолько легко и хорошо мне было. В какой-то момент я поняла, что уже стою, перегнувшись через бортик фонтана, и завороженно смотрю на воду. Не смогла отказать себе в удовольствии и провела по ней рукой и, непонятно чему рассмеявшись, обрызгала рядом стоящих оленят. Те, забавно отфыркиваясь, отскочили от меня, а я лишь громче рассмеялась.
И тут кое-что случилось… Цепочка с кулоном, которую мне дала Фрида, внезапно порвалась, и камешек булькнул на дно. А когда я опустила за ним руку и коснулась его, меня словно молния ударила. Да так сильно, что я отлетела в кусты. А упав, ударилась головой о камень и отключилась.
— Ну же, милая, не бойся, — ворковала, склонившись надо мной, какая-то иллюзорная, полупрозрачная хрупкая девушка. — Впусти меня.
— Куда? — испуганно пролепетала я, пытаясь понять, где вообще нахожусь и что происходит.
Окружающее пространство заливал яркий, пронзительно-белый свет, который резал глаза до слез. Ощущение полной свободы было таким же, как при полете на пегасе Сайрексе. Эйфория бесконечная и в то же время тошнотворная. Меня замутило. А голос этой девушки… Почему он кажется мне таким… родным?
— Впусти меня, — тихо повторила она.
— Кто ты? — закрывая глаза, спросила я, не получив ответа на предыдущий вопрос.
— Осколок, — грустно прошептала она. — И твоя боль.
Я не успела и рта раскрыть, как она повалилась на мою грудь. Меня пронзила острая, невыносимая боль, разрывающая тело на части. Я кричала так, как не кричала ни разу в жизни. Я стала одним сплошным сгустком боли. А перед глазами плыли картинки: снежная равнина, легкие шаги и никакого ощущения холода, несмотря на тонкое платье и непокрытую голову. Гостья этого мира, спасенная с родной планеты. Последняя из выживших и новый мир. Капли талого снега, робкие стрелочки травы, нежные бутончики первых цветов и я, уже не только привыкшая к окружающему миру и его обитателям, но и успевшая их полюбить. Мелькали картинки, катились слезы, я сжимала траву, лежа на земле… Уходила боль телесная, уступив место душевной.
Утрата и проклятый спор! Спор, который сломал всю мою жизнь и смел все на
