Его жена держалась за обожженную руку. Белую кожу покрывали уродливые красные пятна. Скорее всего, ей было больно, но лицо женщины оставалось спокойным.
– Прости, что мой огонь ненароком тебя задел, – сказала я, опускаясь на стул.
Глаза жены Берона округлились. Вероятно, она не привыкла, чтоб перед нею извинялись.
– Не смей говорить с нею, человеческое дерьмо! – бросил мне Берон.
Словно камень, с силой брошенный в окно, магия Риза пробила все защитные слои Берона и его огонь. Стул под Бероном закачался и через мгновение превратился в горстку черной сверкающей пыли. Берон шлепнулся на пол.
Призрачный ветер разнес черную пыль, густо покрыв ею малиново-красный камзол Берона и каштановые волосы.
– А это тебе напоминание, чтобы впредь не смел говорить с моей истинной парой в таком тоне, – сказал Риз, засовывая руки в карманы.
Берон поднялся на ноги. Он даже не стал отряхивать пыль с одежды.
– Встреча окончена, – провозгласил он. – Надеюсь, Сонное королевство разделается со всеми вами.
– Нет, встреча не окончена! – резко возразила Неста, вставая со стула.
Ее тон поразил даже Берона. Эрис беспокойно поглядывал то на отца, то на мою сестру.
Неста была похожа на высокую стальную колонну.
– Дворы Притиании – единственная преграда между Сонным королевством и хаосом, в который погрузится мир, если оно победит, – сказала она, обращаясь к каждому из нас. – А их король обязательно раздавит и уничтожит все доброе, светлое и достойное, что пока сохраняется в нашем несовершенном мире.
Она повернулась к Берону:
– На той войне ты сражался против Сонного королевства. Почему же ты оказываешься сделать это сейчас?
Берон не считал нужным отвечать, но зала не покидал. Эрис подал знак братьям: оставаться на местах.
Казалось, Неста только сейчас поняла, что на нее обращено внимание всех собравшихся. Каждое ее слово должно бить в цель.
– Вы можете ненавидеть Двор ночи. Можете ненавидеть людей. Меня это не волнует. Но меня очень волнуют ваши будущие действия. Готовы ли вы допустить страдания и гибель невиновных? Или вы готовы встать на их защиту и сражаться? Здесь говорилось о зверствах той войны. Если вы будете бездействовать, они повторятся и будут куда страшнее. За эти пятьсот лет король стал еще безжалостнее.
– Он что, сам тебе это сказал? – язвительно спросил Берон.
– Я погружалась в Котел, – напомнила Берону Неста. – И Котел показал мне сердце короля. Ему не терпится поскорее сокрушить стену и начать убивать всех без разбору. Людей. Фэйри. Фэйцев, включая вашу знать.
Я не знала, говорит ли Неста правду или только часть правды. Понять это по ее лицу было невозможно. Однако никто из собравшихся не посмел ей возразить.
– Я вместе с вами скорблю о гибели тех детей, – продолжала Неста, обращаясь к Каллиасу и Виване. – Такие потери не забываются и через сотни лет. Но по ту сторону стены я видела, как дети и целые семьи умирают от голода.
Неста повернулась ко мне:
– Если бы не моя сестра… я бы разделила их судьбу.
У меня защипало в глазах.
– Когда ваши дворы наслаждались достатком, люди страдали и умирали. И это началось не при… самозваной королеве, загнавшей вас в Подгорье, а гораздо раньше. Нас с детства приучали бояться мира по другую сторону стены. Так покажите людям, что времена изменились и вы будете сражаться не только за своих подданных, но и за них тоже. Пусть люди увидят, что вы наконец-то вспомнили о них.
Тесан деликатно кашлянул.
– Мы понимаем твой благородный порыв, однако соглашение, которое мы заключили, не требовало как-либо помогать нашим смертным соседям. Они хотели жить самостоятельно – ради этого и была воздвигнута стена. Мы подчинились требованиям.
– Прошлое пусть в прошлом и останется, – ответила ему Неста. – Меня волнует настоящее и будущее. Мир, одинаково безопасный для всех детей: и человеческих, и фэйских. Готовы ли вы сражаться за такой мир? – спросила она, вглядываясь в лица собравшихся.
Затем Неста вновь посмотрела на Берона и его семью. Только его жена и Эрис всерьез отнеслись к словам моей сестры. Мне даже показалось, что Неста произвела на них ощутимое впечатление.
А мы с Кассианом, наверное, испытывали схожее изумление и восхищение Нестой.
– Я подумаю, – лаконично ответил Берон.
Через мгновение его семья исчезла. Эрис совершил переброс позже остальных. Судя по обеспокоенному лицу, он явно рассчитывал на иное развитие событий.
На мокром полу остались четыре стула и клочья сверкающей черной пыли. Неста медленно села. Ее лицо приняло прежнее выражение. Казалось, она надела маску, дабы скрыть все, что бушевало в ней после исчезновения Берона.
– Тебе и лед подвластен? – тихо спросил Каллиас.
– Все стихии, – ответила я.
Каллиас почесал щеку.
– Неужели это что-то меняет? – спросила Вивана, беря его за руку.
– Пока не знаю, – простодушно ответил он.
Вот к чему привело мое неумение управлять магическими силами. Стоило им взять верх надо мной… и наша тайна стала всеобщим достоянием.
«Рано или поздно они все равно бы узнали, – сказал мне по связующей нити Риз. – Если не здесь, то в другом месте».
Он стоял рядом, играя шелковыми складками на спине моего платья.
«И лучше сейчас, чем потом. Каллиаса это не оттолкнет от нас. Ему просто нужно свыкнуться с таким положением вещей».
– Фейра спасла нас в Подгорье, – заговорил Таркин. – Если ей передались крупицы наших магических дарований, это вполне справедливая плата за ее жертву.
– Она взяла от нас куда больше, чем крупицы, – возразил Хелион. – Видел, как она за считаные секунды пробила все защитные слои Берона и чуть не задушила его в этом… водяном коконе?
Я вдруг подумала, что дело тут не только в моих дарованиях. Я ведь была заново сотворенной, и защитные слои Берона могли попросту не распознать вторжение.
Теплая, прозрачная сила Хелиона коснулась нашего щита. Видимо, он пытался проверить, не протянула ли я ниточку к нему и не присосалась ли к его магической силе. Представляю, с каким удовольствием он оборвал бы эту ниточку. Но ее не было.
– Что случилось, то случилось, – заявил Тесан. – И пока она жива, эти дарования останутся при ней.
Последняя фраза вызвала всплеск магической силы Ризы. На мгновение в зале стало сумрачно.
Чувствовалось, сам Тесан отнюдь не обрадован открытием. Он призывал к миру, но напряженность в голосе свидетельствовала о другом. Если бы не Риз и не мощная сила моей истинной пары, Тесан был бы не прочь покопаться во мне, как в диковинном механизме, чтобы узнать, где находится крупица его силы и нельзя ли ее вернуть.
Я встала и, подобно Несте, пристально посмотрела Тесану в глаза. Затем Хелиону, Таркину, Каллиасу.
– Я не забирала ваших сил. Когда вы меня воскрешали, каждый из вас добровольно отдал мне крупицу своей силы. От вас же я получила дар бессмертия. Я благодарна вам за эти подарки. Но крупицы вашей силы стали моими, и я могу распоряжаться ими так, как пожелаю.
Мои
