Ласэн чувствовал, что я не особо настроена разговаривать.
– Надо чем-то помочь Элайне. Я слышал… что она говорила на лестнице. Надо бы позвать целителя. Ей нужна помощь извне и изнутри.
Я вдруг почувствовала себя очень усталой. Мне едва хватало сил, чтобы спросить:
– Думаешь, Котел повредил Элайне разум?
– Мне кажется, она прошла через нечто ужасное, – осторожно ответил Ласэн. – У Риза наверняка есть искусные целители. Элайне не повредит, если кто-то из них внимательно ее осмотрит.
– Ладно, – выдохнула я. – Завтра утром.
Кое-как я встала с кресла. На меня накатило давнее, уже забытое ощущение тяжести. Казалось, сейчас завалюсь спать на сотню лет, но и этого будет мало.
– Ты мне потом расскажи… про результаты осмотра, – попросил Ласэн, когда я уже выходила из гостиной. – Если понадобится моя помощь, я…
Я лишь кивнула, не тратя остатков сил на разговоры.
Неста не спала. Я это знала, даже не заглядывая к ней. Благодаря фэйскому слуху она наверняка слышала наш разговор с Ласэном. Слышала она и как я остановилась у двери Элайны, постучалась и заглянула внутрь. Элайна спала.
Лучшей целительницей, которой Ризанд доверял безоговорочно, была Маджа. Я послала ей записку, прося прийти завтра в одиннадцать часов, но не указала, к кому и зачем. Добредя до нашей спальни, я повалилась на кровать и дала волю слезам. Откуда и почему они явились, я не знала.
Меня разбудили сильные, широкие ладони. Они гладили мою спину. Я открыла глаза. В спальне было совсем темно. Рядом со мною сидел Ризанд.
– Может, хочешь поесть? – тихо и как-то неуверенно спросил он.
– У меня опять… ощущение тяжести, – сказала я, не поднимая головы от подушки.
Услышав мой дрожащий голос, Риз поднял меня на руки. Он до сих пор не снял камзола. Похоже, он сам недавно вернулся после разговора с Кассианом.
Я вдыхала его запах, наслаждалась теплом его тела.
– А ты как? – спросила я.
– Паршиво, – помолчав, ответил Риз.
Я крепко обняла его.
– Нужно было найти другой способ. Я не сумел.
Я гладила его шелковистые волосы.
– Если она… – Он шумно сглотнул. – Если бы она показалась в этом доме…
Мне было понятно, о ком речь.
– Я бы убил ее на месте. И слушать бы ничего не стал.
– Знаю.
Я бы сделала то же самое.
– В библиотеке ты меня спрашивала, почему я готов все тащить на себе. Сегодняшний вечер был тебе ответом. Я спокойно воспринимаю рассерженную Мор. Но видеть ее слезы… Я сделал отвратительный ход. Пытался выбраться из дерьма, в котором мы оказались.
Пытался и… что-то потерял. Мор тоже.
Не выпуская меня из рук, Риз сел на кровать. Наверное, мы так просидели не один час. Молча. Обнявшись. Я убрала все преграды, и разум Риза окутал мой.
– А ты бы рискнул заглянуть в Урбос? – спросила я.
– Пока что нет, – ответил Риз, еще крепче обнимая меня.
Глава 28
Наутро я буквально выволокла себя из постели. В мозгу звучали вчерашние слова Амрены. Она говорила, что Косторез откажется заточать себя в фэйское тело. Даже не говорила – утверждала.
Но почему бы не попробовать? Если это давало нам хотя бы ничтожный шанс продержаться и уберечь Риза от новой непомерной жертвы…
Когда я проснулась, его в спальне уже не было. Скрипя зубами, я надела кожаные доспехи и совершила переброс в Дом ветра. Его окружала невидимая защитная преграда. Достигнув ее, я расправила торопливо выращенные крылья и стала довольно плавно опускаться на площадку для упражнений.
Кассиан был уже там и ждал меня. Он стоял, уперев руки в бока, и смотрел, как я снижаюсь…
Снижение оказалось чересчур быстрым. Я не могла устоять на месте и подскакивала, как мячик.
– Не врежься в стену!
Его предостережение запоздало. Я ткнулась в красную стену, едва сумев уберечь лицо от «поцелуя» с камнем. Ободранные ладони, ущемленная гордость. Я выругалась сквозь зубы. Хорошо еще, что не ткнулась в стену крыльями, ставшими вдруг громоздкими и оттягивающими спину. Плечи Кассиана тряслись от хохота. Я показала ему неприличный жест.
– Если избираешь такой способ приземления, сначала убедись, что тебе хватит пространства.
– Урок усвоен, – буркнула я.
– Или снижайся кругами, убирая скорость еще в воздухе. Но тогда тебе тоже нужно пространство для маневра.
– Я же сказала, что поняла.
Кассиан примирительно поднял руки. Может, он думал, что я сейчас грохнусь на скамейку и буду приходить в себя. Но, увидев меня уже без крыльев, идущей к нему, он сразу перестал улыбаться.
– Как ты сегодня хочешь упражняться? Во всю мощь или с послаблением?
Сомневаюсь, чтобы кому-то нравилась его способность замечать сбой в чужом состоянии. Но Кассиан был полководцем, а полководцу без этого просто не обойтись. От умения оценивать, насколько сильны его солдаты и солдаты противника, видеть их слабые и уязвимые стороны зависел исход сражения.
Я заглянула внутрь себя, обнаружила там место, которое иначе как зыбучими песками не назовешь, и потому ответила:
– Во всю мощь. Так, чтобы я едва держалась на ногах.
С этими словами я сбросила кожаную куртку и закатала рукава белой рубашки.
Кассиан внимательно оглядел меня.
– Мне это тоже помогает: телесные движения, упражнения с оружием.
Я принялась потягиваться всем телом, разогревая упрямые мышцы.
– Когда нагрузишь тело, легче сосредотачиваться. И сам на место становишься. А после вчерашнего вечера… – Он стянул волосы в пучок. – Мне это просто необходимо.
Левая нога грозила подогнуться. Мышцы противились дальнейшим мучениям.
– Наверное, есть и другие способы восстановления равновесия. Те, что похуже упражнений.
– Сколько угодно, – криво усмехнулся Кассиан.
Сегодня Азриель учил меня «оседлывать ветер». Рассказывал о восходящих и нисходящих потоках, о том, как жара и холод влияют на ветер и скорость полета. Рассказывал и показывал, но я чувствовала его отстраненность. Таким, пожалуй, я видела его впервые.
Я допустила ошибку, спросив, говорил ли он с Мор после его вчерашнего исчезновения. Нет, не говорил. Я быстро спохватилась, но было поздно.
В лице Азриеля ничего не изменилось. О происходящем у него в душе я догадалась по руке. Азриель сгибал и разгибал изуродованные шрамами пальцы, словно вспоминая вчерашнее ощущение, когда Мор резко выдернула свою руку. Он повторял это движение снова и снова. Я не решалась сказать Азриелю, что он сделал верный ход, а теперь ему стоило бы поговорить с Мор. Откровенный разговор был бы предпочтительнее, чем вскармливание собственного чувства вины. Подумав, я решила: нет, лучше не встревать в отношения, длящиеся не один век.
Вернувшись в городской дом, я убедилась, что достигла своей цели: меня едва держали ноги. В столовой сидела Мор и уплетала громадное пирожное, купленное ею по дороге сюда.
– Тебя словно табун лошадей потоптал, – сказала она, продолжая жевать.
– Вот и отлично, – ответила я, бесцеремонно отбирая у нее пирожное.
Мор сердито заурчала, но потом щелкнула пальцами, и на блестящей поверхности стола появилось блюдо с ломтиками дыни – прямо поверх груды бумаг и бумажек.
– А это что за писанина? – спросила я, вытирая крошки
