Не выпуская Иницу из объятий, он вгляделся ей в лицо.
– Что у вас произошло с Шарой?
– Мы поссорились.
– Вы пытались друг друга убить.
– Ты немного… преувеличиваешь.
– Иница. Скажи мне правду, – в его взгляде читались суровая требовательность и откровенная влюбленность. Даже сейчас, в этой дикой неразберихе, Иница не могла перед ним устоять.
Она набрала в грудь воздуха, бросила быстрый взгляд наверх, в шахту, и сказала:
– Она испугалась. Она ни за что в этом не признается, но все было именно так. Она испугалась и решила совершить нечто дурное. Остановимся на этом, хорошо?
– Почему ты защищаешь ее?
– Потому что больше она ничего подобного не учинит. На Нурденмарке у нее был шанс от нас избавиться, но она спасла нас. И я думаю, сейчас она опять пришла в ту же точку. Надо понимать, что она, по сути, заново учится жить среди людей и противостоять искушениям.
Его темные брови сдвинулись.
– Например, искушению продать тебя ведьмам?
– Ведьмы больше и близко не подпустят «Кночи» к собору, пока не выяснят, как мы ухитрились натравить на них дронов.
Гланис застонал.
– Точно, дрон! Кто-то ведь должен проверить, что он там делает, – и, выругавшись, он шагнул в направлении трюма.
Иница подскочила к нему.
– Даже не думай говорить «подожди здесь».
Ухмыльнувшись, он поцеловал ее. Вместе они миновали разгромленный трюм и длинный коридор, ведущий вниз, к воздушному шлюзу. Переборка была цела и невредима. Когда они заглянули через окошко в барокамеру, боевой робот по-прежнему сидел на полу. Четыре из его восьми конечностей втянулись в туловище, две верхние укоротились. Позой он напоминал человека, согнувшего колени и упершегося руками в пол. Клинки и лезвия тоже исчезли, а из верхней части корпуса появился полукруглый элемент, окаймленный канавкой, в которой горела цепочка желтых лампочек. Конечно, это не голова и не лицо – но все же теперь машина выглядела менее грозно и чужеродно.
– Почему он так чудно сидит? – спросила Иница.
– Уж точно не из-за нас.
– Из-за Музы?
– Похоже, он подражает ей, как может. Когда я пришел сюда за ней, она сидела точно так же.
– Выходит, в чем-то Шара права, да? – Иница невольно улыбнулась. – Влюбленный металл.
– Думаешь, именно поэтому дроны в обителях ее слушались? Потому что существует какая-то особая связь – не просто цепочка команд, а какое-то… запрограммированное чувство? Что-то вроде привязанности?
– Так или иначе, не похоже, что он вот-вот примется громить корабль, – она кивнула на робота. – Теперь нужно проследить, чтобы Шара не открыла внешнюю переборку.
– Не откроет – в гиперпространстве это равносильно самоубийству. Пока что ему ничего не грозит.
– И то хорошо.
Они неторопливо отошли от двери, оставив робота предаваться его непостижимым машинным раздумьям. Иница поколебалась, потом посмотрела Гланису в глаза.
– Есть еще кое-что.
В его взгляде вновь появилась озабоченность, но Иница успокаивающе покачала головой. И рассказала о своей догадке, что ведьмы на самом деле охотятся не за ней, а за ее ребенком. Что настоящая невеста Божественной Императрицы – не она, а ее нерожденная дочь.
Лишь об одном она умолчала: что ребенок якобы предостерег ее от Шары – все-таки это было нелепо. Даже ей это казалось бредом беременной истерички.
Закончив рассказ, она взглянула Гланису в лицо, но впервые за долгое время не смогла ничего по нему прочесть. А когда он заговорил, в его голосе звучала нотка сомнения:
– Откуда нам знать? Это лишь твое предположение.
– Сетембра наверняка почуяла именно это. Испытания, которым она меня подвергала… Она-то точно знает, – при этой мысли у нее ком встал в горле. – Наверное, поэтому я никогда и не ощущала ничего такого, что должна ощущать невеста Божественной Императрицы. Ни видения мне не являлись, ни сны какие-то особенные – ничего в этом духе.
Она взяла его руки и крепко прижала их к своему животу. И хотя там еще не было ничего осязаемого, разве что легкая выпуклость, она не сомневалась в своей правоте.
– Ведьмы охотятся за нашей дочерью, Гланис. И никогда ее не получат.
48
– Я бы хотела вернуться к моему другу в воздушный шлюз, – сказала Муза. Шара навострила уши, но предпочла не отвечать.
– К твоему другу, – повторил Кранит.
– Между нами нет тайн. Именно это вы понимаете под дружбой, не так ли?
Кранит покосился на Шару, затем кивнул.
– Ну, что-то в этом роде.
– Так я могу идти?
– Ты не обязана спрашивать у нас разрешения, – сказал оружейник. – Я бы не хотел, чтобы ты считала себя пленницей. А то вдруг твой друг решит, что должен тебя освободить.
– Я просто соблюдаю правила вежливости.
– Иди уже, – буркнула Шара.
– Спасибо большое, – поблагодарила Муза и покинула кабину.
Когда она исчезла в шахте, Кранит повернулся к Шаре:
– Итак – что у вас тут творилось?
– Понятия не имею, о чем ты.
– Пока нас с Гланисом не было, ты не просто так приложилась головой об стену.
Только что ее пальцы летали над приборной панелью – и вдруг она замешкалась.
– Возможно, я совершила ошибку.
– Ты хотела бросить нас в обителях. А девчонку отдать ведьмам.
Она настороженно посмотрела на него. Она не притворялась, ее правда грызла совесть, но куда сильнее было опасение, как бы он ее не пристрелил. Амунский бластер лежал у него на коленях. Она не заметила, как он успел его достать.
– А если я скажу «да», ты меня убьешь?
– Я вот о чем думаю, – он указал на ее ссадину, – как ей это удалось? Ты ведь бывшая солдатка. А она всего-навсего девчонка.
– Она крепкий орешек.
– О да, не спорю. Кто знает, что из нее выйдет, если Фаэль возьмет ее под крыло.
– Ты правда хочешь доставить ее пиратам? А как же план продать координаты тому, кто больше заплатит?
Он положил правую руку на рукоятку бластера. Даже под его лапищей это диковинное оружие казалось огромным: для него – тяжелый пистолет, для других – и вовсе целая пушка.
– Если мы сейчас уцелеем и координаты окажутся верными, то из гиперпространства мы выйдем где-то рядом с Ноем, – он указал на ключ Ольфура, воткнутый в приборную панель. – С помощью этой штуковины мы – теоретически – сможем лишь вернуться к обителям, но от них к тому времени, скорее всего, ничего не останется. И мы застрянем в тупике. А Ной, вероятно, так же далеко от цивилизации, как и то место, откуда мы только что вырвались.
– Ты хочешь сказать: нет покупателя – нет сделки.
– Именно.
Стараясь не обращать внимания на бластер, Шара взглянула ему в глаза:
– Ты мелешь чушь и сам это знаешь. Покупатели – дело десятое. Тебе просто нравится девчонка. И
