— Откуда ты…
Лицо Атенаис некрасиво перекосилось. Ух! Неужели я выглядела так же в бальном зале, завидуя Авроре. Тогда остается надеяться, что месье Гастон меня не видел. Потому что если я предстала перед ним подобной красавицей… мои шансы упали ниже некуда.
— Спасибо, — ласково улыбнулась подруга.
— Я же говорила, — фыркнула Атенаис, — тему придумала, а лучшей подруженьке сказала, только когда ее к стенке прижали.
Я пожала плечами, пусть думает, что хочет. Мне не доставляют удовольствия перепалки с ней, но за нами следят менталисты. Может, нас в очередной раз проверяют на стрессоустойчивость.
— Не все такие, как ты, Иса, — покачала головой, покровительственно, по-взрослому посмотрев на «соперницу».
Целительница скомкала салфетку, с ненавистью глядя на меня. Да, не стоило сокращать ее имя, все знают, что Атенаис ненавидит эту «крестьянскую» кличку. Но ведь и ко мне она обращается более чем вольно. Я же виконтесса, в конце концов. Да, пусть в школе не приняты титулы, пусть род Исы богаче моего раза в три, но титул… старинная приставочка «де». Это ведь что-то да значит! Дедушка говорил, что за пределами академии не дадут об этом забыть и мне самой тоже — не стоит. Хотя в народе и ходят наглые шуточки о нищих и гордых васконцах, у которых за душой ничего нет, кроме воспоминаний о былом величии и пресловутой «де» перед фамилией. Но все это злые сплетни, мой род один из тех, кто всегда поддерживал короля. Что бы ни говорили новоявленные дворяне — для меня это важно.
— Безусловно, — «промурлыкала», сладко улыбаясь, Атенаис, — для всех этот отбор — соревнование, а для вас, подружек, посиделки за вышиванием. Да, Эвон? А что будет, если твои подруги приглянутся дофину, а ты нет?
— Мадемуазели! Соблюдайте тишину! — решительно прервала нашу перепалку классная дама.
Девочки за столом, которые и до этого молчали, жадно вслушиваясь в нашу с Атенаис ссору, разом опустили глаза в тарелку. Никому не хотелось попасть под горячую руку.
Я же стушевалась. А действительно — что? Мысленно помотала головой, нет-нет, не думать. Как я могу не приглянуться? Даже «старик» сказал, что я очаровательна. Как же ответить этой выскочке, чтобы за ней не осталось последнее слово? Но классная дама…
— Мадемуазель, позвольте вас проводить.
Я вздрогнула, услышав за спиной голос младшего из менталистов. Пора? Мужчина протянул руку подруге, будто боясь, что она сейчас откажется от встречи.
— Уже?.. — слабо воскликнула Армель.
— Завтрак заканчивается, — улыбнулся краешком губ менталист.
Маркиза, беспомощно оглянувшись на меня, вложила в руку мужчины свою узкую ладонь и поднялась. Я мысленно пожелала Армель удачи.
Все девочки не сводили взгляда с Армель и менталиста. Ах, какая сейчас подруга! Аристократическая бледность, глаза блестят, легкая рассеянность во взгляде. Вот какой должна быть дворянка. Украдкой посмотрела на свое отражение в высоком медном кувшине. Разве я такая? Румянец во всю щеку, красные губы и глаза какие-то бешеные. Есть ли у меня хоть один шанс против девочек?
На секунду мне показалось, что «ворон», покосившись на меня, словно усмехнулся. Прочитал мои мысли? Стыдно-то как. Вскинула голову, поднимая подбородок. И пусть! Я же васконка.
Проводила взглядом все еще оглядывающуюся подругу и улыбнулась ей. Все будет хорошо. Это же всего лишь прогулка. Что может грозить там бойкой Армель? Ни-че-го. Она же душа компании.
— Мадемуазель Жаклин, принц будет счастлив, если вы разделите с ним обеденную трапезу.
В очередной раз вздрогнула, вот уж точно не стоило садиться спиной к проходу. Совершенно не вижу, кто подходит к столу. Вот и сейчас не заметила пажа. Так можно и заикой остаться.
Но почему Жаклин? Я, право слово, была уверена, что пригласят меня. Ведь Аврора и Армель были первыми. Разве это не разумно — поговорить сразу со всем нашим трио? Даже учителя опрашивали нас совместно. Улыбнулась через силу, глядя сквозь опущенные ресницы, как баронесса встала и присела в реверансе, принимая из рук пажа розу, перевязанную синей барханной лентой.
Я почувствовала приступ совершенно неуместного злорадства. Подругам достались зонтик и веер, которые при любом раскладе останутся девушкам на память, а роза? Она увянет через несколько дней, не оставив после себя доказательства благосклонности дофина.
Раздраженно скомкала край салфетки. Все так искренне радуются, можно подумать, что никто не завидует и одна я такая плохая. Хотя нет, Атенаис и Лу просто перекосило. Остается надеяться, что я выгляжу лучше. Помотала головой. Нет-нет! Не думать о плохом, я же не такая, как Луиза. Я не подлая и не противная.
Правда, совсем избавиться от ехидных мыслей не удалось, невольно в голове пронеслось: хорошо все-таки, что роза досталась не мне. Я рассчитываю получить нечто более весомое, чтобы, даже если не пройду отбор, потом показывать внукам и рассказывать о встрече с дофином. Отчего-то старенькой я себя не представляла, зато теплый плед и кресло-качалку — очень даже. И внуки. Почему-то внуки были похожи сплошь на фаворитов, только уменьшенные копии. Досадливо закусила тубу. И ведь у меня не было проблем с фантазией. Я же прекрасно создаю книжные иллюзии.
— Благодарю, месье, — тихо прошептала Жаклин, всей своей позой выражая почтение.
Паж скрылся. А девочки, памятуя о классной даме, поздравляли ее шепотом.
Перевела взгляд в сторону учительского помоста, младший менталист помог Армель подняться по ступенькам. Месье де Грамон предложил маркизе руку и, словно невзначай поглядев в мою сторону, скривился. В замешательстве огляделась. Что бы это значило? Неужели это была оценка моим мыслям. Или отголоскам эмоций окружающих меня девочек. Или, может, Цепной Пес приветствует так всех кандидаток на встречу с дофином. Надеюсь, Аврору утром он не напугал. А то с нее станется, упадет в обморок от такого зверского выражения лица.
Кстати… а где Аврора?
Если Армель увели на встречу, то завтрак должен был уже закончиться. И куда дели подругу? На секунду я похолодела от мысли, что баронесса могла сказать что-то… что поставило бы ее на одну ступеньку с Марией-Эленой. Но вот что? Разве могла тихая и
