– Что же случилось с ним, grand-mère?
– Я так об этом и не узнала. Однажды он ушел, сказав, что будет играть с труппой в Лондоне, да так и не вернулся. Я думаю… – Она вздохнула и перевела взгляд на залитую солнцем реку. – Я думаю, он умер, ma petite. Если бы он был жив, обязательно бы пришел.
– Разве ты не могла воспользоваться хрустальным шаром, чтобы узнать это?
– Нет. К тому времени Ирэн уехала, чтобы стать леди, и забрала его с собой. Я могу обходиться без шара, но не настолько сильна, чтобы следовать за Себастьеном без помощи его.
– Мне так больно это слышать!
Урсула развела руками:
– Я работала на ферме на хуторе близ Тенби, ты знаешь. Жизнь была тяжелая, но хорошая. Я была счастлива, а Ирэн – нет. Она решила стать леди и, как только получила силу, воплотила эту мечту в жизнь.
– Я верну шар тебе.
– О нет, не делай этого. Это уже неважно, ma petite. Мне он больше не надобен. Я скоро отправлюсь к своей матери.
– Grand-mère, но твоя мать умерла!
– Она покинула этот мир, это правда. И будет ожидать меня в ином.
– Нет, пожалуйста, не оставляй меня, я же только что нашла тебя! Вернее, ты меня нашла, но…
– Такова жизнь, Морвен. Слишком длинная или короткая, иногда сладкая, порой горькая. Не огорчайся по этому поводу. Мы, женщины, посвященные в тайну, имеем над ней больше власти, чем другие. И помни, что в словах есть великая сила. А также в обрядах.
– Но я не знаю никаких обрядов.
– Ты научишься, а если нет, на все воля Богини-Матери. – Она нежно прикоснулась к руке Морвен. – Я устала, душенька моя. Я слишком задержалась в этом мире. Я чувствую, что пелена рассеивается… – Она вздохнула и прошептала: – Самайн вот-вот наступит, это саббат урожая, самый главный, завершающий ход времен года. Как раз подходящий момент.
– Я не хочу, чтобы ты меня покидала, – заплакала Морвен.
– Я буду недалеко от тебя, – успокаивала ее бабушка. – Просто смотри в хрустальный шар, ma petite. Я буду там.
* * *К тому времени, как Инир доставил Морвен обратно в Морган-холл, солнце поднялось уже высоко над долиной. Казалось, день прощается с летом: синева реки поблескивала под потускневшим небом, под косыми лучами солнца раскинулись золотистые поля. Голова Морвен гудела от историй, которые она услышала: об ужасной кончине своей прабабушки, о любви и похоти, о горестях и надеждах, о предательстве матери… Хрустальный шар, тяжелый и безжизненный, Морвен спрятала у себя под мышкой.
Она так и не узнала, был ли папа́ ее настоящим отцом. Об этом знала, как говорила Урсула, только Ирэн, но та, похоже, собиралась унести эту тайну с собой в могилу. Морвен ничего не понимала в отношениях мужа и жены. И не была уверена, что ей это нужно знать.
Яго появился, как только она с Иниром прибыли в конюшню.
– Мисс Морвен, вас дома обыскались.
Морвен надеялась провести время с Иниром, ухаживая за ним и убирая его стойло. Она раздраженно спрыгнула на утрамбованный пол конюшни. Обычно это вызывало улыбку Яго, но не сегодня. Она недоуменно взглянула на него.
– Кто искал меня?
– Не могу знать, мисс, – последовал уклончивый ответ. – Чесли присылал вашу горничную. – Яго перевел взгляд на Инира. – Я позабочусь о лошади. Вам следует поторопиться.
Морвен неохотно отдала ему недоуздок и направилась к выходу. Вдруг Инир громко и протяжно заржал, чем очень ее удивил. Она обернулась, но Яго уже тянул его в стойло. Инир снова заржал, задирая голову и словно бросая кому-то вызов. Такого он никогда не делал. И это очень обеспокоило Морвен.
В замешательстве, прижимая к себе хрустальный шар, она направилась в сторону Морган-холла через сад.
Чесли отворил дверь и отступил в сторону, глядя поверх ее головы.
– Его светлость ожидает вас в гостиной, – медленно произнес он.
– Спасибо, Чесли.
– Его светлость хочет, чтобы вы переоделись. Гости пришли на чай.
– Кто же это?
Чесли фыркнул:
– Его светлость представят вас, мисс Морвен. Велите позвать горничную?
– Нет, я сама справлюсь. Я приду, как только переоденусь.
– Я доложу об этом его светлости.
Чесли закрыл дверь, так и не взглянув Морвен в глаза.
Охваченная сомнениями, она медленно поднималась по лестнице. Урсула говорила о силе, но Морвен ощущала все, кроме нее. Ей казалось, что она живет в тюрьме, удобной, но все-таки тюрьме, где не может принимать решения самостоятельно и делает все, что велят, не обращая внимания на свои чувства. Ей хотелось убежать в замок или спрятаться в конюшне с Яго и Иниром. Голова кружилась от рассказов Урсулы, и ей меньше всего хотелось пить чай в компании незнакомых людей.
– Морвен! – достаточно громко, но так, чтобы этого не было слышно внизу, позвала леди Ирэн.
Морвен обернулась:
– Да, маман.
– Он у тебя?
Девушка приподняла сверток, и леди Ирэн с коротким возгласом выхватила его у нее из рук. При этом она оцарапала Морвен острыми ногтями, но даже не заметила, как та вздрогнула, и едва ли не бегом бросилась в свои покои. Глядя ей вслед, Морвен вспомнила, сколько неприятностей доставляла мать окружающим. Ей было стыдно называть себя дочерью леди Ирэн.
У себя в комнате, пытаясь распутать волосы, Морвен взглянула в зеркало и тут же отложила расческу. В этот момент она выглядела почти так же, как мать: сжатые губы, горящие гневом глаза… Она медленно закрыла лицо руками, а опустив их, заметила, что чуждый ей лик пропал.
– Если мне суждено быть похожей на кого-то, – сказала она, глядя в зеркало, – то пусть это будет Урсула, а не маман.
Она пожелала – и через несколько минут добилась этого. Значит, не такая уж она бессильная, как кажется!
Морвен кивнула своему отражению, отошла от туалетного столика и принялась выбирать платье.
* * *– Наконец-то, Морвен!
Папа́ встал при ее появлении, чего никогда не делал в присутствии только домочадцев. Потом подошел, взял ее под затянутую в перчатку руку и подвел к мужчинам.
– Лорд Уильям Селвен, – представил он и, немного подумав, добавил: – И его сын Давид. Лорд Уильям, моя дочь Морвен.
Пожилой господин и его сын, ровесник Морвен, поклонились. Лорд Уильям был коренастым мужчиной с русыми волосами, которые уже седели на висках. Когда он улыбался, его свисающие усы подрагивали. Они напоминали, как показалось Морвен, беличьи хвостики.
– Ну, Ллевелин, – довольно произнес лорд Уильям, –
