Судя по всему, Курт рассказал о ней всей своей родне, и каждый по дороге сюда успел придумать собственную версию появления снежной волшебницы в нашем мире. Колин считал, что она просто идет ва-банк и выдает желаемое за действительное, называя себя посланницей богов. Лилит была не так уверена в обмане Инны. По ее мнению, божественную силу эта девушка получила с помощью какого-то древнего артефакта.
Вариант Кайла вернул нас к версии неких родственных связей между Инной и матушкой Зимой. Правда, король цветущей сакуры предполагал, что не только мать, но и отец этой иномирной девицы, вторгшейся в нашу жизнь, – бог. Отсюда и ее незаурядные способности, и желание занять трон, и даже големы, которые так вовремя опять восстали, чтобы отвлечь внимание снежных повелителей от соперницы. Они бы спорили на эту тему долго, но в вихре красно-желтых листьев прибыл последний участник магического круга, и обсуждение Инны сменилось очередной чередой приветствий.
Повелитель осени оказался таким же высоким, как и все его братья, но по возрасту больше походил на Курта, нежели на весенних близнецов. Его звали Люциан. На вид ему было около тридцати. Не красавец, но с некой неуловимой изюминкой, которая притягивала взгляд как магнитом. И крылась она не в его темно-красных волосах, переливавшихся огненными всполохами в свете золотых огоньков. И не в желтых глазах, с пытливым прищуром изучавших нас всех, включая меня. Но все-таки что-то особенное в нем было, и это что-то мне бы хотелось разгадать… когда-нибудь… потом… когда все невзгоды пройдут, я стану законной супругой снежного короля и начну на правах одной из хозяек Сноувиншира приглашать свою новую родню на пятничный чай.
– Время, время-а-а, – пропела Лилит, приглашая нас к каменным дверям, которые казались бы просто орнаментом на скале, не будь на них латунных колец. – Время снять печать! – громко и совершенно серьезно сказала невысокая светловолосая девушка, в которой при встрече я бы в жизнь не признала повелительницу лета. – Солнце вот-вот появится на горизонте, пора.
Курт нехотя отпустил меня, взглядом попросив подождать, а сам подошел к каменным дверям и вместе с остальными поднес ладони к выдавленным в горном массиве знакам. С первым лучом солнца каждый полубог коснулся своей пиктограммы: Лилитана – стилизованного солнышка, Кайл с Колином – цветочного бутона, Люциан – кленового листа, ну а Кирстен с Куртом – снежинки.
Я ожидала грохота и скрежета, но тяжелые каменные створки отодвинулись с тихим шелестом, открыв нашему взору темное нутро пещеры, куда дружной гурьбой направились серебристо-золотые огоньки.
– Пора, – выдохнула снежная королева и первой направилась в храм.
В пещере…
Минуя широкий коридор, где вся наша компания могла спокойно идти рядом, а не плестись друг за другом, мы прошли сквозь украшенную странными письменами арку и очутились в просторном зале, в центре которого находился квадратный бассейн с черной водой. К нему вела выложенная плитами дорожка. Еще три подобные ей расходились от мрачного водоема в разные стороны и, как и наша, исчезали в темных арках.
Курт говорил, что храм четырех ветров одновременно находится в нашем мире и за его пределами. Это место, где замирает время и где хранится источник всех магических знаний и сил множества цивилизаций. Путь в уникальную пещеру открыт только богам, их детям и мне, судя по тому, что зачарованные двери меня пропустили. В противном случае пришлось бы дожидаться возвращения королей и королев в обществе Мико и других возниц. Войти в этот зал иначе, кроме как снять печать, нельзя.
По словам жениха, у пещеры очень хитрая магическая защита. Можно разломать каменные двери, взорвать скалу, стереть до основания это загадочное место, но никакие разрушения не приблизят злоумышленников к храму. Он спрячется в подпространстве, исчезнет, как не бывало, а потом снова появится подобно миражу вместе с огромной скалой и широкой площадкой для экипажей, к которой не ведет ни одна лестница, лишь призрачные небесные тропы. Этот храм – главное из чудес нашего мира. Его центр, его сердце. Впрочем, в других мирах тоже есть подобные храмы, которые охраняют древние сущности, впитавшие в себя многовековую мудрость.
Если бы не суетливые солнечные зайчики и снежные «светлячки», наколдованные Кирстен, я бы вряд ли что-нибудь здесь увидела. Но благодаря королевам, которые позаботились об освещении еще до входа в пещеру, в зале было светло, как днем. Тем страшнее и загадочнее смотрелись темные провалы арок, ведущих неизвестно куда. Отметив причудливую вязь узора на каменном потолке, пирамидой возвышавшемся над бассейном, я принялась разглядывать чаши, стоявшие в каждом из четырех его углов. Они напоминали каменные вазоны для садовых цветов, хотя никакой растительности в них не было.
Подойдя к одной из чаш, Лилит прошептала какое-то заклинание и дунула на ладонь, над которой начала подниматься ярко-голубая струйка дыма. Она заползала в каменное нутро, напоминая призрачную змею. Повторяя за кузиной, разноцветных «ужей» создали и другие полубоги. Туманные ленты, сорвавшиеся с рук Курта и Кирстен, были ослепительно-белыми, Колин с Кайлом наполнили пустующую емкость изумрудным дымком, а Люциан обагрил последний сосуд алым заревом.
Едва осев, оно тут же взметнулось ввысь непокорным костром. Пламя вспыхнуло и над другими чашами, разогнав испуганно отпрянувших «светлячков». Зеленое, голубое, белое и красное – четыре цвета отражались в черном зеркале неподвижной воды. Зрелище завораживало, притягивая взгляд. Затаив дыхание, я наблюдала, как цветные блики начинают двигаться, переплетаться, словно оживший рисунок. Они соединялись в центре над бассейном, закручивались спиралью, сливались в один пестрый узор и кружились, кружились, кружились… как и моя голова. Не придержи меня жених за плечи, я, наверное, упала бы в обморок, поддавшись влиянию этой огненной свистопляски.
– Закрой глаза, Золотце, – шепнул Курт, обнимая крепче. И я зажмурилась, пытаясь совладать с прыгающими перед глазами пятнами. – Я скажу, когда можно смотреть. – Несколько долгих секунд я ждала, послушно не поднимая век, а потом услышала тихое: – Сейчас, Бри.
Снова открыв глаза, я увидела, как из переливающейся всеми цветами радуги жижи, точно из тягучей древесной смолы, поднимается что-то большое и бесформенное. Не вскрикнула лишь потому, что голос пропал. А ведь король с королевой еще в карете предупреждали, что хранитель может появиться в самом неожиданном обличье, и далеко не всегда оно приятно глазу. Слава луне, что эта штука не источала зловонный запах. Сделав глубокий вдох, я попыталась взять себя в руки. Не одна ведь тут, а с женихом, который не даст меня в обиду. Чего мне бояться?
– Это… – пролепетала едва слышно, ибо голос по-прежнему не вернулся.
– Мудрейший из мудрых, – ответил жених.
Кирстен недовольно шикнула, обернувшись на нас. И мы оба замолчали, продолжая стоять вместе со всеми и взирать на то, как большая склизкая гора, сплошь усыпанная ритмично взрывающимися наростами, медленно ворочается,
