Такими словами в Москве не шутили, и стало слышно, как гремит засов, а перед воротами собираются люди. Наконец одна створка, заскрипев, приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянуло дуло пищали.
– И впрямь Панин, – проговорил сторож, узнав ночного посетителя, – ну-ка заходи, расскажешь, какое тут «слово и дело».
Протиснувшись во двор, Федька, к своему удивлению, увидел помимо хозяина еще и царского кравчего Никиту Вельяминова, командира царских драгун немца фон Гершова и своего сотника Михальского. Вокруг них стояло несколько человек с факелами в руках.
– Федя, ты чего? – спросил сотник.
– Тати, напасть хотят, с неким боярином!.. – выдохнул парень.
– Да ты пьян, что ли?
– Не знаю, пьян ли он, но с его кинжала течет кровь, – тщательно выговаривая слова, произнес фон Гершов и крикнул драгунам: – Alarm![29]
Все тут же начали суетиться и затащили Федора в терем. Там ему налили ковш меду и, заставив выпить, продолжили расспросы. Еле отдышавшись, он стал подробно рассказывать обо всем, что успел узнать от убитого им татя. Его внимательно слушали, торопливо при этом вооружаясь и подсыпая порох на ружейные полки.
– Ну вот как Гарун аль Рашид по Багдаду неделями шлялся неузнанным, – раздался совсем рядом властный голос, – а тут один раз на часок из кремля улизнул, чтобы с друзьями посидеть по-человечески – и на́ тебе, целый заговор!
Федька машинально обернулся к говорившему и обомлел. На него немного насмешливо смотрел царь, одетый в немецкий камзол.
Решение плюнуть на все и отправиться к Анисиму пришло ко мне внезапно. После кулачных боев и прочих забав, где, к немалой моей досаде, победил недавно помилованный, по многочисленным и изрядно надоевшим слезным просьбам бояр Борис Салтыков, я отправился в кремль. Вельяминов сообщил мне, что прибыл отсутствовавший несколько недель Барлоу, и я тут же сорвался с места, сделав вид, что получил важнейшие известия, и возбудив при этом жгучее любопытство всех бояр. На самом деле никаких срочных дел у меня не было, просто ужасно не хотелось награждать Бориса. Кто же знал, что этот поганец окажется таким хорошим кулачным бойцом! Поскучав несколько времени в палатах, я вдруг решил, что надобно вспомнить молодость и закатить пирушку, как некогда случалось в Швеции или Мекленбурге. Тем паче что почти вся моя компания была пока в сборе. Пока – это потому что Рюмину скоро предстояло отправляться в Данию с посольством к королю Кристиану. Вернется он не скоро, а мы тем временем отправимся отвоевывать у короля Сигизмунда Смоленск. На войне возможно всякое, и бог знает, встретимся ли мы еще хоть раз в прежнем составе. Большинство придворных было на гуляниях, и я спокойно переоделся в немецкое платье и, взяв с собою всех своих друзей, отправился к Анисиму. Кроме того, захотелось увидеть Марьюшку…. Господи, да кого я обманываю: мне до смерти захотелось увидеть Алену! Всякий раз, когда я прежде встречал эту необыкновенную девушку, она надолго занимала все мои мысли. Теперь же, когда она переехала из тверской глуши к брату, я и вовсе не мог иной раз думать ни о чем, кроме нее. Господи, скорей бы поход! По опыту знаю: когда вокруг со свистом проносятся вражеские пули, моей голове куда проще сосредоточиться на серьезных вещах. Потом приедет моя разлюбезная Катерина Карловна и, я надеюсь, моя семейная жизнь наладится. А то ведь, ей-богу, куда ни гляну, везде красавицы мерещатся. Впрочем, женщины в России и вправду самые красивые. Ну а пока, успокаивая себя, думал, что не будет никакой беды, если проведу немного времени в приятном обществе. Да и Никита мне после всех наших приключений как брат. Не думаете же вы…
Неожиданный приход Федора Панина и рассказанная им история мгновенно выбили хмель из моей головы. Итак, мы находимся внутри крепкого терема, окруженного довольно высоким тыном. Если не считать женщин и детей, нас восемнадцать человек вместе со слугами и моим конвоем. Оружия и пороха у нас вдоволь, к тому же уверен: у этого прохиндея Анисима найдется изрядный запас. Совсем рядом Стрелецкая слобода, и, если начнется пальба, к нам наверняка придут на помощь. Так что надо отбить только первый штурм. Теперь – что мы знаем о противнике? Да почти ничего: ни сколько их, ни какому боярину я так оттоптал мозоли, ни кто успел им сообщить, где я буду. Ладно, вряд ли у нападающих будут пушки, а от остального мы отобьемся. Кстати, а что Панин вообще здесь делал?
Пока я так раздумывал, мы лихорадочно снаряжались и готовились к отражению неприятеля. Беременную Авдотью, Алену и девочек вместе со служанками от греха отправили в погреб. Шпага и допельфастеры всегда при мне, а Анисим приволок для меня откуда-то кирасу. Для Никиты тоже что-то нашлось, а Михальский с фон Гершовом, такое впечатление, свои доспехи и вовсе не снимают. Откуда начнется нападение, пока неясно. Так что мы, приготовив оружие, вышли из терема и смотрим во все стороны. Рядом с воротами слышна какая-то возня, и вооруженные пищалями сторожа опасливо отходят в стороны. Это их спасает, потому что раздается взрыв и ворота слетают с петель. Похоже, заговорщики взялись за меня всерьез! Одновременно через тын со всех сторон начинают карабкаться вооруженные люди, а остальные толпой врываются через выбитые ворота. У многих из них в руках факелы, которые они пытаются закинуть на крыши терема и служб. Неровный свет этих факелов, да еще луна освещают нашу яростную схватку. Те, кто не пострадал при взрыве, открывают пальбу по нападающим. Мы с Корнилием и Федькой ведем огонь по рвущимся через тын. Нескольких нападавших удалось подстрелить, но их слишком много, и дело тут же доходит до сабель. На наше счастье, с этой стороны атакуют разбойники, а не боярские боевые холопы. Из оружия у них только кистени да дубины, да и теми владеют они не слишком хорошо. Моя шпага и сабля Михальского тут же собирают кровавую жатву. Панин, вооружившийся совней из запасов Пушкарева, тоже бьется неплохо, хотя опыта ему явно недостает. Втроем мы быстро перебили нападавших с нашей стороны. Тем временем в разбитые взрывом ворота лезут все новые атакующие. Они вооружены гораздо лучше и вскоре занимают почти весь двор. Никита и Анисим, встав на крыльце, азартно рубят нападающих, один саблей, другой бердышом. Те в
