– Третью ночь тебя жду, – пожурил он, грея руки о кружку.
Прижав уши, я невольно огляделась, ожидая увидеть сову, по примеру хозяина ждущую меня здесь уже не первую ночь. После случая в лесу мое отношение к ней заметно улучшилось, что не мешало вполне законно ее опасаться.
Директора мое поведение забавляло.
– Илли отдыхает.
– А вы чего здесь делаете…
Откровенно наглое «без присмотра» я дальновидно проглотила, но невысказанные слова остались висеть в воздухе.
– Мы с тобой так и не смогли поговорить, – напомнил он и похлопал по столу, приглашая меня расположиться рядом с большой тарелкой, полной сдобных булочек.
Приняв приглашение, я осторожно приблизилась, влекомая тонким, сладким запахом свежей выпечки. Притихшие напряженные натовики следили за мной не моргая. Следили, правда, недолго. Один мимолетный директорский взгляд, и они как по команде растаяли в воздухе, оставив недомытую посуду и недоперебранное зерно.
– Что… общаться будем без свидетелей, да?
Оказавшись с ним наедине, я загрустила. Кухня сразу стала не такой уютной, и булочки перестали к себе манить, превратившись в обычные, пускай и очень вкусные куски запеченного теста. Ничего особенного. К хозяину бы вернуться.
– Илли мне все рассказала.
Аррануш решительно перешел к делу, подвинув ко мне чашку. Чай был сладкий, я ощущала это даже по запаху, но все равно попробовала. Все что угодно, лишь бы оттянуть неминуемое. Необходимость говорить о том, о чем говорить категорически не хотелось, убивала.
Пока я лакала сладкий до приторности горячий чай, Аррануш с исследовательским интересом следил за мной, лениво жуя булочку и умудрившись вымазать сахарной пудрой не только пальцы, но и рукав.
– Если мне не изменяет память, в прошлый раз ты пила мой чай с большей охотой.
– В плослый лас он был не такой сладкий.
Скривившись, я брезгливо поморщилась, не имея понятия, как он умудрялся пить такую приторную гадость с булочками в сахарной посыпке.
– Нормальный чай! – возмутился директор.
В отличие от своего сына или того же Тайса, он оказался страшным сладкоежкой.
– Тогда сами и пейте, – предложила я, отодвинув чашку в сторону, – а я пойду.
Соскочить со стола не успела, была схвачена за заднюю лапу и протащена по столу. Поближе к директору.
– Не раньше, чем мы поговорим, – спокойно сообщил он.
Мое нежелание разговаривать никакого значения для него не имело.
– После случая в лесу еще превращения были?
– Н-не-е-ет. Да и в лесу тоже, знаете ли…
– Знаю, – подтвердил Аррануш, вернув мне свободу.
Встряхнувшись, я отступила поближе к булочкам и деловито поинтересовалась, стараясь скрыть за деловитостью нервозность:
– Это все, что вы хотели узнать? Я могу идти?
– Ты подумала над моим предложением?
Это было не все. Далеко не все. Судя по сосредоточенному директорскому лицу, разговор только начинался.
Врать, что я об этом разговоре благополучно забыла, было как-то стыдно. Дело, в общем-то, серьезное. Едва ли хоть одна нечисть удостаивалась похожего предложения. Тут не каждого человека профессором возьмут, что уж обо мне говорить?
– Ну… Я привязанная нечисть. Даже если бы хотела согласиться, то все равно не смогла бы.
– Но ты хочешь?
Аррануш услышал лишь то, что хотел.
– Я – нечисть вашего сына…
– Это ненадолго, – пообещал он, в упор глядя на меня.
– Чего?
Где-то не очень глубоко внутри всколыхнулась паника. Обещание больше походило на угрозу.
– Илис ищет тех, кто привязал тебя к нему. – Он говорил, глядя куда-то поверх моей головы. То ли чем-то любовался, то ли пытался разглядеть, но на меня не смотрел. Это успокаивало. Если хищник не смотрит, значит, не видит. И шансы выжить тут же повышаются. – И он их обязательно найдет.
– Что-то по нему незаметно, чтобы он кого-то искал, – проворчала я, нервно подергивая ушами.
Директор перевел взгляд на меня.
– А ты куда-то спешишь?
– Вообще никуда, – бодро мотнув головой, заверила я, мечтая только об одном: пускай он отведет взгляд. Ну пожалуйста.
– Профессор Атари, руководящий практическими занятиями, сейчас не в академии.
Аррануш говорил уверенно и просто, словно эта новость все объясняла. Мне она не объяснила ничего.
– Э?
– Каси… – Улыбка ему шла. Всего одно движение губ, а директор помолодел лет на десять и сразу стал очень похож на сына, вызывая доверие и симпатию. Нечестный прием. – Знаешь, сколько студентов обучается в академии?
Я не знала.
– Около тысячи, – просветили меня. – Первый и второй курсы отправляются на практику, разумеется, исключительно под присмотром. Но начиная с третьего они уже получают задания, выполняющиеся группой без присмотра со стороны преподавателя.
– И-и-и?
– Илису нужны списки тех, кто проходил практику в Ланашских лесах в одно время с его группой.
– И такие списки есть только у этого вашего профессора, – понятливо закивала я.
Забывшись, он отпил чай из чашки, в которую я совсем недавно совала свой нос. Попыток его остановить не предпринимала. Я чистоплотная и незаразная нечисть, ничего ему не будет.
– Атари возвращается на следующей неделе, так что скоро Илис их найдет.
– И что дальше?
– Они снимут привязку.
Аррануш был совершенно невозмутим. И от этой его невозмутимости лично мне было неспокойно.
– Зачем?
Голос дрогнул, и я замолчала. Зря, очень зря я нарушила данное себе обещание. Вот не пошла бы бродить по академии без хозяина, не наткнулась бы на директора, и все было бы хорошо.
– На пятом курсе все обучение кадетов сводится к работе с подчиненными. Если ты останешься нечистью Илиса, времени на обучение в качестве студентки общего потока у тебя уже не останется. – Директор все давно решил, с энтузиазмом расписывая мое незавидное будущее. – К счастью для всех нас, работу в связке вы еще не начинали. Нам просто нужно снять привязку, чтобы Илис смог выбрать себе кого-то… более соответствующего статусу подчиненной нечисти.
Аррануш как мог пытался смягчить свои слова, но обидно все равно стало. Я не соответствую статусу подчиненной нечисти? Это я-то?
– А если Илис не согласится? – Это была моя последняя надежда. Все упиралось в хозяина. – Зачем ему какая-то другая нечисть, когда у него есть я? И вообще, вы же сами говорили, что на практику с ним поеду я.
– Исключительно в качестве студентки, – подтвердил он.
Я злилась и боялась, и уже начала забывать об осторожности. Шерсть встала дыбом, я вскочила на лапы и, не отдавая себе в том отчета, прижала уши. Где-то глубоко внутри, сдерживаемые сознанием, клокотали животные инстинкты, требуя то ли бежать прочь сломя голову, то ли перегрызть глотку этому гаду.
– Ваш план трещит по швам! Если у хозяина появится другая нечисть, – от одной только мысли об этом становилось противно до тошноты, – что помешает ему отправиться к Серому хребту?
– Именно поэтому мы все ему расскажем.
– Что?
Шлепнувшись на попу, я отчаянно не верила собственным ушам, которые еще ни разу меня не подводили. До этого момента. Ночь не задалась с самого вечера. Сначала хозяин со своей дурацкой идеей, теперь его отец со своими планами.
Директор выглядел
