– Братцы, вы там живы? Братцы! Отзовитесь!..
Это был Корсак, и похоже, он находился на грани.
– Один жив… – отозвался Брейн и не узнал собственного голоса. А еще он понял, что мешало ему – болтавшаяся на шнуре винтовка, Брейн выронил ее после взрыва.
Следовало вдохнуть, но вдохнуть хотелось настоящего воздуха, а не этого – из шипящего разделителя.
Брейн вытянул носки, включив тягу аквароута, и через пару мгновений увидел небо – настоящее небо в клочьях кучковатых облаков. Сдернул маску и закачался на ленивых озерных волнах.
– Где Ружон?!! Что с Ружоном?!! – надрывался с берега Корсак – до него было метров пятьдесят. Он видел, что кто-то всплыл, но неизвестно было, целый ли это человек или только его часть.
– Томас, это ты?!! Подай знак, сукин ты сын!
Брейн поднял руку, показывая, что жив и что это он, а тут очень кстати поднялся и Ружон. Ну как поднялся – всплыл на спасательном пузыре, который раскрывался автоматически при отсутствии признаков жизнедеятельности.
– Эй, парень! – крикнул Брейн и поплыл к Ружону, до которого было метров пятнадцать. Сейчас они были как никогда уязвимы, однако оставалось только надеяться, что ущерб, нанесенный монстрам, заставит их держаться подальше.
«Может, мы их совсем убрали?» – подумал Брейн, хватаясь за буксировочную петлю на спасательном пузыре Ружона, а затем включил свой аквароут на полную мощность.
На берегу стоял Корсак и, опустив руки, молча смотрел на приближавшихся Брейна и Ружона. Похоже, силы покинули его.
Майор не поспешил на помощь, даже когда Брейн стал выволакивать Ружона на берег, и только наблюдал с расстояния в несколько шагов.
Впрочем, переживания оказались излишними: едва Брейн отвесил коллеге пару пощечин, тот пришел в себя. А затем сел и, сплюнув на песок, сказал:
– Дерьмо, а не обучение… Я требую три дня отдыха.
– Поддержу коллегу, – кивнул Брейн.
– Эх, да разве же я возражаю? – улыбнулся Корсак. – Сутки – живите как хотите, спите, жрите, водите баб – все без ограничений!
– Но сутки – это не трое! – заметил Ружон.
– Сутки – это не трое, – подтвердил Корсак и зашагал в сторону ангара.
– Томас, ну как так-то? – обратился Ружон за поддержкой к Брейну. – Где я баб найду за сутки? Тут же ограниченный контингент!
– Тогда сконцентрируйся на жратве. Правильно подобранная диета заменяет полторы бабы.
55
Спустя сорок минут они уже бодро шагали по кирпичной дорожке при свете дня, поскольку занятия из-за сложившейся ситуации пришлось закончить пораньше.
– Я, конечно, изрядно попереживал, – делился впечатлениями майор. – Однако я рад, что все обошлось.
– Ничего себе! – вскинулся Ружон, но Брейн дернул его за пояс, чтобы заткнулся. И Ружон заткнулся.
Майор лишь покосился в его сторону, но, поскольку курсант сделал вид, что просто чихнул, продолжил развивать свою мысль:
– Чтобы выработать в вас необходимую слаженность и стойкость перед лицом опасности в неизведанной среде, пришлось бы потратить пятьдесят четыре часа учебного времени, а получилось так, что вы учебный процесс значительно сократили.
– Значит, повсюду только выгода? – попытался угадать Ружон.
– Не совсем так, – качнул головой майор. – Мне еще предстоит оценить потери, которые понесла программа бинома, и только тогда я пойму, в плюсе мы или в минусе.
– Мы?
– Прошу прощения, курсанты. «Я», конечно, «я». Мне еще эти биологи геморрой устроят, я и так с ними чуть ли не ежедневно программы экспериментальных нагрузок согласую, а тут такая угроза их любимцам… Что смотришь, Томас? И твоя Нильсен в первых рядах станет мучить и жилы вытягивать – почему потеря массы, почему спектры просели?
– Я за доктора Нильсен не ответчик, – пожал плечами Брейн. – А что касается биологии… Что-то мне эти ваши объекты биологическими совсем не показались.
– Да ты что?! – воскликнул майор и резко остановился, схватив Брейна за локоть. Ружон остановился тоже, а майор, оглядевшись, будто его здесь мог кто-то подслушать, признался: – Ну да, бином – это не совсем биологический объект.
– А какой?
– Ну… – Тут майор огляделся еще раз. Потом, понизив голос, добавил: – Твоя красотуля – специалист в области физики плазмотермических процессов.
– Сэр, она же мне рассечение зашивала! Неужели без медицинской лицензии?! – воскликнул Ружон.
– Успокойся, младенец, – отмахнулся Корсак. – Есть у нее лицензия, и квалификация соответствует.
– Сэр, но какая же наука изучает этих ваших биномов? – уточнил Брейн.
– Квантовый раздел плазмохимии.
– Мы в академии такого не проходили, – заметил Ружон.
– Вы много чего не проходили, и потому у меня с вами постоянный геморрой. Твой дружок из реабилитационного центра уже вышел.
– Бен?
– Он самый.
– И что с ним? Куда его направят?
– Я за него платил в этом центре, ко мне он и вернется.
– Он пойдет на задание с нами?
– Ага, сейчас. Побудет в резерве, покупается в море, покушает вольной еды, а не больничной, и с девками потрется. Есть у меня подходящее место, куда таких в отпуск отправляю.
– Ух ты… А нельзя ли меня в резерв, сэр, а то я по ночам кашляю, – стал дурачиться Ружон.
– Нельзя, морда слишком наглая. Иди давай в столовку, чтобы к нашему приходу все было готово.
Ружон убежал: ему не терпелось поскорее оказаться на свободе, без присмотра майора Корсака и Брейна, которого он тоже считал надзирающим, поскольку тот был значительно старше, разумеется, и опытнее.
– Зачем вы все это рассказываете, сэр? – спросил Брейн, когда они на кирпичной тропинке остались вдвоем.
– А чего мне бояться? Ружон – гений в программировании, хорош для соблазнения замужних дам в целях вербовки, может убрать даже очень подготовленного бойца, хорошо знаком с охранными системами. Он безупречен, пока находится в мире полученных в академии знаний. Однако за этими пределами он сломается и будет не опаснее спившегося полицейского. Он не сможет применить полученные
