Брейн кивнул, хотя пока не понимал, куда клонит майор.
– Но если я замечу, что он понимает больше, чем следует, то по возвращении из командировки его ликвидируют. Это закон, ты же знаешь.
– Нет, сэр, не знаю. Я не работал в системе – меня вычеркнули на последнем этапе.
– Вышибли из академии?
– Так точно.
Майор покачал головой, осмысливая услышанное, и они снова двинулись по тропинке неспешным шагом. В кустах застрекотали цикады или то, что здесь ими называлось.
– Значит, весь свой опыт ты почерпнул на войне?
– У вас же имеется досье.
– Имеется, но, увы, не полное. Уверен, что и в Метрополии твоя папка незначительно толще, ведь ты прибыл из Запределья.
– Из Запределья?
– Ну да, из тех мест, которые слабо контролируются и все сведения о которых отправляются лишь прерывистыми донесениями немногочисленных групп.
– Ничего себе «немногочисленных», мы воевали с ними не один год!..
– Ну, мне приходится верить тебе на слово.
– У меня нет других доказательств, сэр, у вас небольшой выбор.
– А вот и нет! – возразил майор и засмеялся, отчего с ближайшей ветки вспорхнуло несколько четырехкрылых мотыльков. – Твои доказательства – твоя повидавшая много шкура.
– Шкура?
– Так точно. Ты за свою карьеру получил два тяжелых, три средних и полдюжины легкий ранений. И хоть некоторые из них очень хорошо скрыты восстановительными процедурами, так что снаружи нет даже намека на шрамы, пробитые железом ткани восстанавливаются уже не так, как выглядят здоровые. Так что первое же медицинское обследование дает полную картину твоих приключений, солдат.
– Ну и о чем же вам говорят следы моих приключений, сэр?
– О чем? О том, что ты много где побывал, не отсиживался на позициях, проявлял инициативу в бою. Ну, и еще одно немаловажное и удивительное открытие – ты необыкновенный счастливчик, Томас. Тебе бы маркером работать.
– Что такое маркер?
– Маркер – это такой субъект, который приносит удачу, за что ни возьмется. Он решает множество проблем там, где уважаемые эксперты только разводят руками. Это касается всего – банальных судебных споров, экономических конфликтов и даже военной сферы. Везде его советы или участие приносят успех.
– Неужели такие люди бывают?
– Бывают, друг мой. И ты мог быть одним из них.
– А откуда такие выводы?
– Твоя шкура, Томас.
– У меня счастливая шкура? – усмехнулся Брейн, отводя рукой очередную мешающую ветку.
– Чрезвычайно счастливая. У тебя на ней четыре смертельных входных при четырех выходных средней тяжести. Тяжелые ты получил от боеприпасов экспансивного действия, осколки которых обязаны засаживаться в тело без выхода.
– Ну это же смотря с какой стороны подходить. С одной стороны, вроде бы и опасное входящее, а посмотреть с другой – не такое страшное, – заметил Брейн.
– А вот и нет. В твоем нынешнем досье имеются рассчитанные каналы ранений, и на них видно, что пробивающее тебя железо двигалось по дуге – обходя жизненно важные органы. А в одном случае имеет место извилистый канал, где кусок шрапнели аккуратно обходил жизненно важные органы один за другим.
– Такое разве бывает? – искренне удивился Брейн.
– Бывает. Но не у всех.
56
Сегодня Брейну очень понравился обед, хотя он ничем не отличался от предыдущих, а на выходе его ждала доктор Нильсен.
Корсак подошел к ней первым, и они коротко обсудили какие-то рабочие вопросы. Потом он махнул Ружону, и они удалились.
К Нильсен подошел Брейн.
– Ты уже освободился? – спросила она, и ее глаза лучились каким-то домашним теплом.
– Да, милая. До обеда поработали вдвойне, майор зачел нам полную смену.
– Пойдем к тебе?
– Пойдем.
И они пошли к нему, держась за руки, как какие-нибудь ученики старших классов. Брейн то и дело поглядывал на Нильсен, и она спросила:
– Ты чего?
– Ничего, – ответил он, улыбаясь. Теперь Брейну казалось странным, что раньше он не замечал, насколько красива доктор Нильсен.
Когда они подошли к воротам его коттеджа, он неожиданно спросил:
– А это правда, что ты какой-то там физик и все такое?
– Кто тебе сказал? – вскинула брови Саманта.
– Майор Корсак.
– Он тебя разыграл, – улыбнулась она и, приблизившись, поцеловала его в губы. – Идем, я хочу использовать твою силу, пока ты в очередной раз не заснул.
И она использовала его силу с изысканным мастерством и умением. Брейн потом еще полчаса лежал, уставившись в потолок, а доктор Нильсен сама хлопотала на кухне, одетая в один лишь передник.
Когда Брейн наконец пришел в себя после любовного шока, она вынесла большой поднос со множеством приготовленных блюд, которые выглядели на удивление свежими и натуральными.
– Это тебе, милый, сегодня ты заслужил, – проворковала она и, присев к нему на колени, наградила длинным поцелуем, от которого Брейн почти что завелся.
– Нет-нет-нет! – возразила она, убирая его руки. – А то это никогда не кончится, а у меня от майора Корсака лицензия на отстрел только одного оленя.
– Вот даже как? – сыграл удивление Брейн.
– А ты не знал?
Брейн не ответил и, ссадив девушку с колен, пододвинул столик с большим подносом.
– Как тут много всего красивого!..
– У тебя старые картриджи, но они в порядке. Раньше стандартные наборы были разнообразнее и дороже, а сейчас нам подают лишь питательную изопену с разными вкусовыми присадками.
– Но всего мы все равно не успеем попробовать, они сейчас кристаллизуются и…
– Не переживай. Я остановила процесс готовки на стадии изовалентной фазы.
– Что это означает?
– Ну, процесс декристаллизации остановлен примерно за одну тысячную процента от состояния полного приготовления.
– Я все еще не понял.
– Окисление и обратная кристаллизация происходят после того, как блюдо достигло готовности, а мы остановили процесс приготовления,
