– У тебя есть другие варианты выражения удивления? Ты три раза подряд задал один и тот же вопрос.
– Я не против убийства красноглазой, – кашлянув, ответил Джер. – Но в чём смысл подобного деяния?
– Если у Зарифы получится провести ритуал, она надолго станет любимицей Её Величества, а ты навсегда уйдёшь на вторые роли, – объяснил господин Фуроту. – Но если красноглазая погибнет, ты снова окажешься на коне, поскольку других сильных колдунов в колоде королевы не наблюдается.
– Маска, – буркнул Дэвиен.
– Я помню о Маске, – кивнул мафтан. – Но он – или она – держится особняком. Служит Её Величеству, но сохраняет инкогнито. Маска не лезет на первые роли, не ищет расположения королевы. Она тебе не конкурент.
– Ты прав, – медленно произнёс колдун, вспоминая, что ему было известно о таинственном помощнике Гнил.
– Вот и получается, что ты – единственный кандидат на лидерство, – с энтузиазмом продолжил господин Фуроту. – Осталось придумать, как можно убить ариману и при этом не навлечь на себя подозрений. Но я тебе помогу.
– А я должен буду стать твоим другом?
– Нет, мы станем партнёрами, это гораздо больше, чем просто дружба, – спокойно сказал мафтан. – Я буду знать, что ты убил любимицу королевы, ты будешь знать, что я убил любимицу королевы, и мы будем вместе хранить нашу маленькую тайну.
– До тех пор, пока один из нас не захочет избавиться от второго.
– Зачем? – пожал плечами Бубнитель. – Рано или поздно нам снова потребуется кого-нибудь убить, а вдвоём это сделать легче.
Слова мафтана звучали весьма убедительно, и Дэвиен улыбнулся:
– Если бы ты предложил дружбу, я бы посмеялся. Но ты предлагаешь сделку, и вот моя рука. – Они скрепили договорённость крепким рукопожатием, и Джер продолжил: – Теперь давай подумаем, как нам убить Зарифу.
– Я уже думал… – начал господин Фуроту, но был перебит громким восклицанием:
– Смотри – Стрек!
За разговором они почти добрались до Великих Врат, остановились у небольшого одноэтажного флигеля с плоской крышей, притулившегося в начале Колоннады, и уставились на парящего на линии границы Стрека.
– Нужно доложить Факараху, что прилетела Кутерьма, – сказал Дэвиен.
– Не торопись, – качнул головой Бубнитель. – Давай подождём и посмотрим, чем займётся насекомое. Возможно, мы сумеем использовать появление Анфисы к своей выгоде.
– Как? – не понял колдун.
– Стрекоза не может пролететь в Некро, верно?
– Верно.
– То есть ей нет никакого смысла показываться нам, но она показалась.
– Хочет отвлечь наше внимание, – догадался Джер.
– Совершенно верно, – согласился господин Фуроту. – Стрекоза показалась, чтобы мы сосредоточились на ней и упустили из виду что-то по-настоящему важное. То есть Кутерьма не атакует в лоб, у неё есть план, и я предлагаю попробовать его разгадать. – Бубнитель издал короткий смешок. – Если план Анфисы окажется неглупым, то мы поможем его осуществить, и тогда Зарифу убьёт Кутерьма…
– А потом я убью Кутерьму, – широко улыбнулся Дэвиен, который понял, к чему клонит собеседник.
– И станешь героем, – подтвердил Бубнитель.
– Ты молодец, – похвалил мафтана колдун.
– Спасибо.
– Но есть один нюанс, который мы упустили из виду.
– Какой?
– Я чувствую, что кто-то использует Волшебство, – сообщил Джер, напряжённо глядя на пустую дорогу. – Здесь творится заклинание.
– Прямо здесь? – уточнил господин Фуроту.
– Совсем рядом.
А в следующий миг за их спинами послышалось грозное рычание.
* * *Хилений даже обрадовался, когда Страус отправился в мрачную темень Некрополя, поскольку небезосновательно считал, что от Хиши возможны только неприятности.
Аллигад прекрасно понимал, что в первую очередь Дикий будет думать о том, как помочь Непревзойдённой, и лишь потом – о выживании. И это обстоятельство великого вождя категорически не устраивало, поскольку его как раз интересовало исключительно спасение собственной драгоценной жизни, и на фоне этой грандиозной задачи всё остальное Аллигад считал бессмысленным и ненужным.
Оставшись один, Хилений побродил по крыше, посидел, таращась в совершенно тёмное, без звёзд, небо, возможно – подремал, проснулся, почувствовав голод, поругался на Стрека, из-за которого он здесь оказался, собрался пойти поискать еду, но передумал, решив, что лучше съесть Страуса, когда тот вернётся, подразнил сидящих в клетке големов – ящер яростно рычал в ответ, рыцарь остался безучастным, – потом услышал голоса и острожно посмотрел на дорогу. Увидел закутанного в плащ и шарф мафтана – очевидно, Бубнителя, – направляющегося к Великим Вратам в компании колдуна и двух жмеров, порадовался, что они с големами такие маленькие, и поэтому страшные хищники с полуострова Таму не только их не видят, но и не чувствуют…
Однако радость длилась недолго.
Едва великий вождь улыбнулся, как тут же услышал громкий треск…
Нет!
Сначала Хилению показалось, что над крышей взорвалась шаровая молния и её голубые лучи пронзили всё вокруг. Хилению стало нестерпимо холодно, в следующий миг – до ужаса жарко, будто его бросили в кипящее масло. Ещё через секунду показалось, что он падает в Бездонную пропасть, а затем Аллигад почувствовал, что взлетает высоко-высоко за облака, взлетает быстро и стремительно, словно пуля, выпущенная из огромного ружья.
Хилений закричал. Вновь почувствовал, что падает, закричал ещё сильнее и открыл глаза.
И понял, что никуда он не падал и не взлетал, а по-прежнему стоит на крыше, только она почему-то стала намного меньше, чем раньше, а парапет, за которым он только что прятался, и вовсе едва заметен.
Затем великий вождь услышал громкий треск, обернулся и растерянно ахнул, увидев разорванную на части птичью клетку и стоящих возле неё големов. Огромных и опасных.
– Мы выросли! – радостно завопил Аллигад. – Мы снова большие!
А в следующий миг прикусил язык, сообразив, что именно сейчас, когда они находятся в окружении врагов, самое неудачное время для возвращения прежнего размера.
Ящер грозно зарычал. Золотой рыцарь взмахнул мечом.
Безоружный Хилений сделал шаг назад и пискнул:
– Мама!
Он думал, что големы собираются атаковать его, но через секунду на крышу бесшумно запрыгнули два радужных жмера: зашипели, изогнулись, продемонстрировали клыки и резко бросились на големов.
Битва началась.
* * *А на Тронной площади царило совсем другое настроение.
– Так и знал, что тебе нельзя доверять! – прошипел господин Кихир, едущий на дубогрызе позади спускающихся по широкой лестнице пленников.
– Мне нельзя доверять? – поперхнулась Полика. – Да вы меня с самого начала обманывали!
– А ты подло делала вид, что веришь!
– Подло?! Что может быть подлее вашего поведения?
– Но ведь мы плохие, помнишь? – насмешливо поинтересовался Бубнитель. – Нам положено обманывать.
– А самое отвратительное, что сначала я вам верила, – вздохнула девушка. – Долго верила.
– Что же случилось потом?
Вопрос прозвучал настолько глупо, что Полика остановилась, повернулась, некоторое время удивлённо смотрела на мафтана и лишь затем объяснила:
– Потом я поняла, что вы лжёте.
– Как?
– По вашему дурацкому поведению, – ухмыльнулся Хиша, сидящий на левом плече Полики. И выразительно покрутил крылом у виска. – Вели себя, как самые настоящие идиоты, вот и спалились.
– Надо же, она говорящая, – хихикнул Бубнитель.
– Кто «она»? – не поняла Полика.
– Игрушка на твоём плече.
– Я не игрушка! Я настоящий, – насупился Страус.
Довольный Кихир захохотал, а затем повторил вопрос:
– Так на чём мы спалились?
– Да, – добавил Хиша. – На чём?
– Зарифа
