– Вечером, – без уверенности пообещал бармен.
– Не жадничай.
– Требуется доплата за скорость.
– Ладно. – Портной неохотно добавил третий кругляш.
– Ваш знакомый по-прежнему в Городе, – скрипучим голосом поведала чопорная дама и сделала маленький глоток кофе. – Сейчас он на Литейном.
– Где именно?
– Ваш знакомый ловко скрывает своё местонахождение, поэтому особой точности не ждите.
– Ладно… – протянул Зиновий. – Как долго я на абонементе?
Но дама уже вернулась к газете, и за неё ответил Михалыч:
– Сутки, – произнёс бармен. – Потом придётся доплатить. И выставил тарелку: – Твой бургер.
Коррупция выглядела так привлекательно и пахла так аппетитно, что Зиновий схватил бургер сразу, едва увидел. Схватил, крепко сжал и впился зубами, ощущая вкус мяса и соуса. Осьминог действительно оказался мягким и податливым, честно отрабатывающим вложенные деньги.
– Мёртвые неспокойны, – произнёс Михалыч, облокачиваясь на стойку.
Произнёс очень тихо, только для Зольке.
– В смысле? – спросил тот, не прекращая жевать.
– Говорят, Юлия вчера уехала на Васильевский остров и до сих пор не объявлялась.
– С ней всё в порядке.
– Но её мёртвые собираются на Большой Конюшенной, – ещё заметнее понизив голос, сообщил бармен. – Их не очень много, не как для войны, но больше, чем должно быть. Есть ощущение, что собираются они не просто так.
– А для чего? – прошептал Зольке, глотнув пива.
В ответ Михалыч пожал могучими плечами.
– Если бы знал – сказал, но ты будь осторожен, Портной, Юлия сумела прибрать к рукам бизнес семьи Александер и приструнила волколаков Виктора Тагара так, как даже старику Аридору не удавалось. Юлия очень опасна.
– Я тебя понял, – протянул Зиновий, жуя бургер. Однако навалившееся ощущение опасности перебило изумительный вкус коррупции. – Почему ты меня предупредил?
– Это бонус от Учётчицы, – объяснил бармен. – В последнее время к ней не часто обращаются и не так щедро платят.
– Скупой платит дважды.
– А мёртвый не платит вовсе.
– Спасибо. – Зиновий вновь хлебнул пива. – Крафтовое?
– Да.
– С чем?
– Ни с чем, классический лагер.
– И это хорошо.
– Кирилл Амон находится между сорок девятым и пятьдесят пятым по Литейному, – неожиданно произнесла Учётчица, не отрываясь от газеты. – Я не знаю, сколько он там пробудет.
* * *«Театр? Спортивный магазин? Женское белье?!»
На фасаде пятьдесят первого дома по Литейному проспекту располагалось несколько вывесок, но ни одна из них Кирилла не устраивала. Он понимал, что нужный магазин не может существовать под истинным обликом, и пытался угадать, какое прикрытие избрали владельцы. То есть был вынужден угадывать, поскольку вредный Машина на этот вопрос не ответил.
Приняв решение сражаться, Кирилл сразу позвонил другу и поинтересовался, где в Питере можно купить толковое оружие. Ермолай машинально назвал адрес, но через секунду опомнился и осведомился, почему Амон в Питере, а не в Сирии. Кирилл сказал, что «Появилось небольшое дельце», и попросил уточнить насчёт магазина. Машина попросил уточнить насчёт дельца. А когда Амон отказался – тоже замолчал.
Пришлось разбираться самостоятельно.
«Вряд ли оружейный магазин прикинулся театром. Хотя… их товар легко сойдёт за реквизит к сказочной пьесе… Нет! Владельцы – люди серьёзные, а значит, выберут нечто совершенно безобидное».
И Кирилл решительно шагнул в магазин белья. Услышал тренькнувший над головой колокольчик и улыбнулся вышедшему из подсобного помещения продавцу – в начале встречи не помешает продемонстрировать дружелюбие, и медленно прошёл вдоль выложенных парадным строем бюстгальтеров, от игрушечных первых, до солидных шестых, остановился и задумчиво пробормотал:
– Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил…
– Неожиданно вспомнилось? – осведомился продавец.
И ехидно посмотрел на выложенные под бюстгальтерами стринги.
Владелец – или менеджер – салона нижнего белья оказался интеллигентного вида мужчиной за пятьдесят. Он был облачён – не одет, а именно облачён – в элегантный костюм-тройку, белоснежную сорочку, галстук и лакированные туфли. А если добавить к облачению безукоризненную причёску, идеально подстриженные усы и твёрдый, словно отчеканенный на Монетном дворе, профиль, то можно было предположить, что Амон повстречал особу дворянских кровей.
– Я читал, что эта песенка появилась из-за студентов Императорского училища правоведения, – негромко ответил Кирилл. – Форма студентов цветом напоминала оперение чижа, они носили пыжиковые шапки…
– …и пили водку на Фонтанке, – закончил продавец.
– Именно.
– Это известная, весьма распространённая… легенда.
– Поэтому мне больше нравится другая история, – медленно продолжил Амон. – Согласно ей, песенку придумали дружки Ивана Ивановича Чижова, владельца оружейного магазина на Литейном, большого ценителя льежских стволов.
– А пыжик при чём? – осведомился продавец.
– Пыжик – от слова пыж, – объяснил Кирилл.
– Никогда не слышал этой версии происхождения песни.
– Жа-аль…
– Трусики примерять будете?
– Не уверен.
– В таком случае всего хорошего, молодой человек. До свидания.
– Я, пожалуй, задержусь, – улыбнулся Кирилл, и по его пальцам пробежал золотой кругляш.
Продавец с пониманием приподнял правую бровь:
– Крюгерранд?
– Я знаю, с чем нужно приходить в некоторые магазины, – ответил Амон. – Вас зовут Иван Иванович?
– Я – внук того самого Чижика.
– Приятно познакомиться, Иван Иванович, меня зовут Кирилл.
– В каком путеводителе вы обо мне прочитали?
– В отражённом.
– В таком случае, добро пожаловать.
– Я надеялся услышать эти слова.
– Что вам угодно, молодой человек? – перешёл к делу продавец.
– Не трусики.
– Я догадался, – кивнул Чижов. – На кого охотитесь?
– На очень живучего противника.
– Быстрого?
– Да.
– Человек?
– Поднятый.
– С поднятыми сложно, – вздохнул продавец. – Мертвеца трудно убить.
– К сожалению, нам не дано выбирать врагов, Иван Иванович.
– Ошибочное суждение, молодой человек, весьма ошибочное, – рассмеялся в ответ Чижов. – Мы не можем выбирать друзей, ибо верность и взаимная приязнь – слишком тонкие материи, идущие прямо отсюда, от сердца… – Он прикоснулся к груди. – И потому друзья всегда внезапны. Что же касается врагов, их выбор определён разумом и холодным расчётом. Любую схватку можно предотвратить: договориться, извиниться, поискать компромисс или сбежать. Если ты не совсем идиот, то обязательно задумаешься об этих вариантах, и если всё-таки дерёшься – твой выбор есть результат расчёта.
– Все оружейники, которых я встречал, склонны к философии, – заметил Амон.
– Приближение смерти заставляет людей задумываться о высших материях, а для нас она – соседка, всегда рядом, даже когда не хочешь видеть… – объяснил Чижов. – Так что вам угодно, молодой человек, и угодно ли вообще?
– Мне нужен пистолет, подготовленный для боя в Отражении, и патроны к нему.
– Есть закалённый шаманами ирокезов «Ле Ма», – тут же ответил Иван Иванович. – Оружие тяжеловато, на любителя, но убойное, а главное – с секретом: каморы снаряжаются патронами на человека и другую мелкую дичь, а гладкоствол – зарядом на мертвеца. Сколько будет поднятых?
– Скорее всего один.
– Тогда «Ле Ма» подойдёт. Главное – не промахнуться.
– Не промахнусь, – пообещал Амон.
– Прошу вас, проходите.
В небольшом подсобном помещении, в которое продавец проводил Кирилла, обнаружились письменный стол со «спящим» ноутбуком, кресло и два резных шкафа с глухими дверцами.
– Основной арсенал я держу в подвале, – сообщил Чижов, доставая из жилетного кармана ключи. – А здесь только то, что может понадобиться в любой момент. Некоторые образцы.
Как выяснилось, «в любой момент» Ивану Ивановичу могла понадобиться небольшая, на двенадцать стволов, коллекция револьверов и пистолетов, включая миниатюрный «Дерринджер» и знаменитый «Маузер» К‐96; шесть или семь ножей разной формы; два гладкоствольных дробовика и четыре карабина.
Что же касается второго шкафа, то им,
