– Вы предполагали отдельно стоящее здание? – улыбнулся Захар.
– Совершенно верно, – подтвердил нав. – Отдельно стоящее здание, находящееся не в столь оживлённом месте…
– …которое можно легко блокировать.
Сантьяга улыбнулся, совершенно не обидевшись на то, что епископ Треми его перебил.
– Именно это обстоятельство их успокоит, – продолжил после короткой паузы Захар. – Если бы мы вынесли Конклав в отдельно стоящее здание или вообще в какой-нибудь санаторий под Москвой, которые легко окружить и блокировать, то некоторые епископы, вполне возможно, отказались бы от поездки.
– И поэтому вы выбрали известный отель в Сити…
– Кардиналы и их сопровождающие будут размещены в прекрасных условиях, – сообщил Треми. – Конференц-зал находится на соседнем этаже, который мы полностью арендовали. Во время проведения Конклава мы будем контролировать лифты и пожарные лестницы, собственно, мы уже их контролируем…
– Где будут находиться «ласвегасы»? – поинтересовался комиссар.
Сантьяга разрешил привлечь своих лучших специалистов по человским технологиям – шаса Тамира Кумара и нава Домингу, но проявлял понятную заботу об их безопасности.
– В соседней башне, – улыбнулся в ответ епископ. – Там же будет расположена вся аппаратура. Но гостям мы скажем, что технический этаж находится прямо под ними. – Треми указал в пол.
– Прекрасно, – одобрил Сантьяга.
– Вентиляционные шахты блокированы, и, даже обратившись в туман, кардиналы не смогут через них ускользнуть. – Захар помолчал и добавил: – Как мы и договаривались, все меры безопасности приняты Тёмным Двором. Масаны только изображают присутствие.
Ему было горько об этом упоминать, но из песни слов не выкинешь: среди вампиров Тайного Города предатели встречались. И когда кардиналы непримиримых сказали, что охрану Конклава должны обеспечивать ночные охотники, Захар, разумеется, принял это условие – не мог не принять. Но при этом позаботился о второй, настоящей защитной линии, которую развернули навы.
– Конклав пройдёт в выходной день… – протянул Сантьяга, вновь вернувшись к созерцанию города. – Большая часть офисных помещений будет закрыта… И если кардиналы захотят устроить шумную акцию, они обратят внимание на местный торговый центр.
– Я думал об этом, – подтвердил Треми. – В воскресенье там ожидается много челов.
– Ваше предложение?
– Если позволите привлечь дополнительные ресурсы, мы разместим в торговом центре несколько мощных «спящих» артефактов, которые невозможно отследить. Активируем их в случае необходимости и полностью закроем здание от масанов. А входы заблокируем под легендой проведения полицейской операции.
– Договорились, – кивнул комиссар. – Но надо помнить, что по Сити будет нанесен вспомогательный удар, необходимый для освобождения кардиналов…
Епископ не ответил, поскольку реплика Сантьяги его не касалась: ожидаемую провокацию комиссар взял на себя и не подпускал Захара к «решению» этого вопроса. А значит, провокация, если непримиримые действительно её задумали, будет подавлена с показательной, то есть неимоверной, жестокостью. И комиссар не хотел, чтобы имя епископа Треми связывали со столь кровавыми событиями.
– Ну, что же, Захар, вижу, вы всё замечательно продумали, – произнёс нав, отходя от окна.
– Благодарю, комиссар.
– Но я искренне надеюсь, что проявленная предусмотрительность окажется напрасной и нам не придётся делать то, к чему мы готовы. – Сантьяга пронзительно посмотрел епископу в глаза: – Я не хочу этого делать.
– Знаю, комиссар, – тихо ответил Треми. – Но в случае необходимости мы с вами это сделаем.
И особенно подчеркнул слово «мы».
Нав молча кивнул, сделал шаг к двери, но остановился, услышав:
– Вы уже придумали, что делать с Антоном Буториным?
Повернулся, улыбнулся и едва заметно пожал плечами:
– Пока нет.
– Эрлийцы сказали, что исследование его крови засекречено по вашей просьбе, – негромко произнёс Захар.
– Разумеется, засекречено, – легко ответил нав. – Чтобы к нашему с вами секрету не добавился кто-нибудь ещё. Кто-нибудь излишне любознательный.
Епископ кивнул, давая понять, что принимает и соглашается с доводами комиссара, но взглядом попросил подробностей.
– На основе его крови действительно можно сделать… скажем так: вакцину для челов, – медленно ответил нав. – Она подойдёт не всем, но те, кому она подойдёт, станут для вас токсичными.
– Люды? – очень тихо спросил Треми. – Чуды?
– Людам вакцина подойдёт точно.
Треми прищурился.
– Я обещал, что у вас не будет проблем, Захар, и их у вас не будет, – произнёс Сантьяга. – Даю слово.
* * *Южный Форт,
штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово,
1 июля, пятница, 16:04
– Он точно не сдохнет? – переспросил Абажур, жёстко глядя на конца и полки с муляжами бутылок за его спиной.
Муляжи хитрые бармены использовали для сохранности ассортимента во время перестрелок, а настоящие бутылки хранили в пуленепробиваемой стойке.
– Точно, – подтвердил Лясций. – До вечера будет тошнить, потом перестанет.
– Почему?
– Потому что убивать великого фюрера я не собираюсь, – хмыкнул бармен и перешёл на деловой тон: – Я сделал, как договаривались, теперь плати.
– Лучше бы ты его отравил, – проворчал Абажур, не спеша расставаться с деньгами. – Как я сразу просил.
Узнав, что Кувалда вышел из башни, хитрый Гнилич сразу понял, где одноглазый в итоге окажется и что будет делать – нет лучшего способа поднять авторитет среди Шапок, чем организовать им бесплатную выпивку, – бросился к Лясцию и предложил устроить обожаемому руководителю маленькую пакость. Не бесплатно, разумеется. Хитрый конец согласился и с помощью точно отмеренной дозы рвотного порошка помножил на ноль все старания Кувалды.
Но Абажур не удовлетворился.
– Говорил же, чтобы духу его здесь не осталось, – прошипел он.
– Нельзя было фюрера травить, – очень тихо произнёс конец.
– Это ещё почему?
– Потому что, если бы мы его отравили, у людов могли возникнуть вопросы. А в Зелёном Доме сейчас такие личности заправляют, с которыми я связываться не хочу и тебе не советую…
– Это да, – уныло согласился Абажур, припомнив последние события. – Связываться с ними даже перед смертью не надо, чтобы умереть спокойно.
Гнилич искренне надеялся свалить вину на Лясция и теперь переживал, что замысел не удался.
– Зато сейчас тебе раздолье…
– Какое раздолье, если Кувалда жив?
– Зато все опять думают, что он болеет, – объяснил Лясций. – И ты можешь спокойно вернуться к своему плану.
– К какому плану?
– Хочешь сказать, что, когда ты попросил меня отравить великого фюрера, у тебя не было плана?
В устах толстяка фраза прозвучала настолько обидно, что Абажуру пришлось срочно соврать:
– У меня есть план.
Ну, чтобы не выглядеть дураком.
И бармен широко улыбнулся:
– Тогда иди и претворяй его в жизнь.
– Пойду…
– Но сначала заплати.
Авторитетному Гниличу очень хотелось послать нахального толстяка подальше, но, вспомнив, сколь важное положение занимает бармен «Средства от перхоти» в семейной жизни Красных Шапок, решил не связываться и молча отслюнявил обещанное.
После чего вернулся за свой стол, вокруг которого успели сгрудиться единомышленники, и с энтузиазмом осведомился:
– Ну как?
Однозначного ответа у единомышленников не нашлось. То есть они прекрасно понимали, чего ждёт Абажур, но при этом не были настолько уверены ни в нём, ни в болезни Кувалды, чтобы рискнуть и при всех поддержать уйбуя. Пусть даже и авторитетного.
Но и молчать было нельзя, чтобы не вызвать гнев главного, хоть и неформального – Гнилича.
– Сдаётся, что мы только что видели ХПФ, – неуверенно протянул Утюг.
И удостоился от ничего не понявших сородичей мрачных взглядов.
– Чего? – скривился Абажур, ухитрившись уставиться на
