Последнее предложение грозило крупными неприятностями, но… но только в том случае, если девка отправится в Орден или в Тёмный Двор.
«А что ей там делать? Скорее всего, корова побежит во дворец, и я заберу груз после объяснений со Всеведой…»
Однако пускать дело на самотёк Сдемир не собирался и потому повернулся к спутнику:
– Лобан!
– Да, барон?
– У Носферату была корова. Пожалуйста, собери её генетический материал, и пусть фата Рута проведёт поиск.
– Да, барон.
– Но не говори, кого мы ищем и с какой целью.
– Я не знаю, с какой целью, – улыбнулся штаб-сотник.
– Тогда не говори кого, – улыбнулся в ответ Сдемир.
* * *Южный Форт,
штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово, 3 июля, воскресенье, 19:24
– Ты зачем здесь?
– Урбека верни!
– Урбек, зачем ты этого вместо себя поставил?
– Пошёл вон!
– Не нравится он нам!
– Народ против!
Дуричи восприняли появление на трибуне Абажура без восторга, ясно дав понять, что этот «приёмник» им неинтересен. Зато родные Гниличи не подвели, дружно затянув кричалку:
– Пусть приходит Абажур – с ним у нас не будет дур! – выразительно поглядывая на Маманю и Соплю и сопровождая кричалку соответствующими жестами в их направлении. Жесты настолько соответствовали репутации Сопли, что не казались оскорбительными.
Представители третьего клана – Шибзичей – забаррикадировались в своей казарме, вплотную примыкающей к фюрерской башне, и робко надеялись, что одноглазый вопреки распоряжению Урбека передумает умирать или назначит вместо себя Копыто, дурака такого, который неизвестно где шляется в столь важный для семьи момент.
В общем, Шибзичи прятались, а остальные с упоением вели политическое мероприятие по назначению следующего лидера нации.
– Братья и сёстры! – поднатужившись, прокричал Абажур и тут же присел: усилители оказались настроены на негромкий голос Урбека, и из мощных динамиков вырвался такой рёв, что некоторые дикари схватились за оружие. Остальные попытались бежать, но передумали, увидев многозначительное движение пулемётной башни.
Техники быстро подстроили аппаратуру, и Гнилич продолжил:
– Братья и сёстры! Вы все знаете, как я люблю нашего великого фюрера…
Но память народная оказалась гораздо крепче, чем ожидал Абажур, и в ответ он услышал саркастическое:
– Ты против Кувалды бунтовать подговаривал!
– И говорил, что он зажился!
– И что ты умнее!
– Себя пропихивал!
– Куда он себя пропихивал?
– Вообще!
– Вот гад!
– Я обожаю нашего великого фюрера, – вернул себе слово Абажур, изо всех сил стараясь фокусировать своенравные глаза на публике. – Я всегда был ему другом и поддержкой! Я шёл за ним на все великие битвы…
– Это когда фюрерскую башню штурмовали? – ехидно уточнила Маманя. – Да, ты за ним шёл… ты его искал тогда… чтобы повесить!
Дуричи заржали.
– И однажды, когда пушки грохотали над головой, а мы стояли посреди кучи умирающих магов и падающих с неба драконов, великий фюрер сказал: «Если я сейчас умру, я умру спокойно, поскольку знаю, что дальше нашу великую семью поведёшь ты, Абажур»…
– Враньё!
– Туфта!
– …из его единственного глаза покатилась единственная слеза…
– А что, Кувалда уже умер?
– Вроде нет.
– Тогда почему он плачет?
– Кто?
– А из кого слеза?
Народ запутался, но стоящего на трибуне Абажура это не трогало. Он старательно зазубрил вбитые Асидом тезисы предвыборной программы и теперь по мере сил излагал их сородичам:
– Клянусь! Я остановлю разгул кровавых репрессий и сделаю свободу слова!
– Кому?
– Будете у меня говорить всё, что захотите!
– Да мы и так не молчим!
– Не будет вам приёмника лучше меня!
– Преемника! – со смехом поправила оратора Маманя Дурич.
– И его тоже не будет! – отрезал распалённый Абажур.
///– Неплохо выступает, да? – улыбнулся Урбек, кивнув на прыгающего по трибуне уйбуя. – Даже меня проняло.
– Проняло? – не сдержался Майно. – До печёнок, надеюсь?
– До печёнок ему ещё далеко, но позабавить меня смог, – тут же отозвался Кумар, довольный тем, что близнецы начали хоть что-то отвечать. – Хороший клоун, можно челам в аренду сдать.
– Вот и отвезли бы его в цирк.
– А я где, по-вашему?
– В цирке зрители деньги платят, – ляпнул Лебра.
– Ну погодите ещё, – вновь улыбнулся Урбек и тем заставил братьев поперхнуться.
Над столиком переговоров вновь повисла тишина.
Запустив на трибуну Абажура, Кумар покинул «пропагандистский фургон», бесстрашно пересёк двор и поднялся на подиум, с которого на него без восторга глазели близнецы Томба. Кувалда к этому времени скрылся в фюрерской башне, сообщив на прощанье: «Осаду она выдержит, не впервой, так что отобьюсь, а утром перевешаю смутьянов», и шасы остались наедине. Урбек поднялся и вежливо поздоровался. Не удивился отсутствию ответа и попытался затеять светский разговор, поинтересовавшись самочувствием мамы. Тоже безрезультатно. Но не расстроился, поскольку знал, что эмоции обязательно улягутся – ведь речь планировалось вести о деньгах.
– Я, между прочим, сразу понял, что вы – весьма перспективные ребята, – зашёл с другой стороны Кумар. – А ты, сынок, понравился мне при самой первой встрече…
– Я помню, что вы мне говорили пару дней назад, – язвительно ответил Майно. – И даже записал самые интересные эпитеты.
– Учиться всегда полезно. Не знаю, чем ты планируешь заниматься, но в жизни тебе пригодятся не только вежливые обороты.
– Я записал, чтобы не забыть…
– Как я тебя проверял? – перехватил инициативу Кумар. – Говорю же: правильно сделал. Чем жёстче приём на работу, тем дольше будет длиться сотрудничество.
– Вы меня проверяли?
– Неужели ты не догадался? – всплеснул руками Урбек. – Неужели ты мог подумать, что я предложу партнёрство первому встречному?
– О каком партнёрстве идёт речь? – изумился Лебра.
– Я решил войти в «ЭлектроБарыгу» и помочь вам встать на ноги, – скромно ответил Кумар.
– «ЭлектроБарыга» не нуждается в инвесторах, у нас всё хорошо.
Настала очередь удивляться Урбеку:
– О каких инвестициях идёт речь?
– О ваших?
– Сынок, – улыбнулся Кумар, – я ничего не говорил об инвестициях, я лишь скромно заметил, что вашему проекту кровь из носу не хватает старшего партнёра…
– Что?!!
– И лучшей кандидатуры, чем я, вам попросту не найти.
– Старший партнёр?! – Лебра до сих пор не мог поверить своим ушам.
– А ты как думал? – продолжил удивляться Кумар. – Кто-то ведь должен учить вас уму-разуму.
– Кто-то примчался сюда, потому что вот-вот всё потеряет, – язвительно возразил Майно.
– Кто-то ничего не потеряет, потому что следующий великий фюрер объявит вашего «ЭлектроБарыгу» враждебным, а то и вообще запретит электричество, – язвительно парировал Урбек.
– Как это запретит электричество? – не понял Лебра.
– Своим указом, – объяснил старик. – Скажет, что его нельзя, и выключит рубильник.
– И что? – продолжил тупить Лебра.
– Ничего, – пожал плечами Кумар. И кивнул на толпящихся у трибуны дикарей: – Вряд ли кто-нибудь из них заметит изменения.
Бриться Красным Шапкам не требовалось, читали они только днём и только вывески, а освещение «Средства от перхоти» можно было объявить магическим. По всему выходило, что Урбек прав: запрет электричества особых неудобств дикарям не принесёт. Ну, разве что смартфоны придётся заряжать в кабаке или в городе.
– Хватит нас пугать, – пробормотал один из совладельцев «ЭлектроБарыги».
– Я ещё не начинал, – улыбнулся Кумар.
– А когда начнёшь?
– Мне нужно восемьдесят процентов…
– Ни за что!
– Вы ещё не поняли, что ваш бизнес потерян?
– Дядя Серис не позволит так поступить с нами, – выложил Майно свой последний козырь. – Мы представляем Великий Зелёный Дом!
Но козырь оказался бит быстрее, чем швед под
