– Мы знали, что они выставят неприемлемые условия, – напомнил комиссар, бросив взгляд на дверь.
К счастью, Захар прокричал свою тираду после того, как Сантьяга и его соратники заперлись в номере Бруджи, и даже если бы в коридоре оказался кто-нибудь из непримиримых, он бы ничего не услышал.
– Неприемлемое условие? Это наглость!
– Всё в порядке, дорогой. – Клаудия ободряюще улыбнулась мужу и перевела взгляд на Сантьягу: – Они тянут время?
– Безусловно.
– Их линия поведения стала ясна с самого начала, – кивнул епископ Треми. – Но это предложение…
– Это предложение – один из способов потянуть время, а заодно – вывести тебя из равновесия, – мягко перебила епископа Клаудия. – Непримиримые ждут заката.
– Безусловно, – повторил Сантьяга. – И судя по тому, с каким тщанием они изображают готовность к сотрудничеству, нас ждёт грандиозный удар, а не мелкая провокация.
– Как мы и думали, – вздохнул Треми.
– К сожалению.
– Вы не кажетесь разочарованным, комиссар, – скупо обронила истинная кардинал.
– Всё в порядке, Клаудия, я готов к такому развитию событий, – спокойно ответил Сантьяга.
Настолько спокойно, что получилось равнодушно. По-масански холодно и равнодушно. Комиссар готовился к подобному развитию событий, и его совершенно не задевало, что должно было произойти.
– Погибнет множество охотников, – тихо проговорила Клаудия.
– Они явились в Тайный Город, чтобы убивать.
– Потому что верят тем, кто их ведёт.
– Потому что их убедили, будто постоянная необходимость убивать ставит семью Масан выше остальных, – парировал Сантьяга. – А самое главное – потому что надеются остаться безнаказанными. Вы ведь знаете, Клаудия, что, если бы непримиримые ожидали отпор… Даже не такой, какой мы приготовили, а просто – отпор, какой бы они получили, организовав внезапное нападение на Тайный Город, они никогда не собрали бы достаточно сил для удара. Никогда. – Захар вздохнул, но перебивать нава не стал. – Охотники идут не сражаться, а убивать. Идут, потому что им пообещали полную безнаказанность.
– Тёмный Двор не всегда бьёт в лицо, – ответила Клаудия, глядя Сантьяге в глаза.
Тот грустно улыбнулся:
– Но Тёмный Двор всегда готов к сражению: и когда бьёт в спину, и когда в спину готовятся ударить его. – Пауза. – Я ответил на ваш вопрос?
Клаудия промолчала, но голос неожиданно подал Захар:
– До сих пор любой удар по Тайному Городу так бы и остался просто ударом, – протянул епископ, отвернувшись к окну. – Возможно, он вошёл бы в историю, возможно, заставил бы жителей Тайного Города содрогнуться от ужаса, естественно, вызвал бы ответные походы очищения, но он не имел бы никакого смысла. Нападение, даже массированное, не могло ничего поменять.
– Ярга дал масанам смысл. – Сантьяга понял, куда клонит Треми.
– Охотники поверили, что Великие Дома можно поставить на колени, – продолжил Захар. – Они верят, комиссар, они верят. Поэтому и пришли.
– И ещё они верят, что семье будет лучше без истинных кардиналов, – произнёс нав, мягко напомнив собеседникам, что воины, о приближающейся гибели которых грустят собеседники, их не пожалеют.
– Так думают кардиналы, – попыталась отбиться Клаудия. – Масаны чтят истинных.
– Но решения принимают кардиналы, – парировал Сантьяга. – А Дэвид чётко дал понять, что не намерен стоять во втором ряду. Остальные его поддержали, поэтому Ярга позволит устранить последнего истинного кардинала.
– Или мы заключим сделку.
– Сомневаюсь, говоря откровенно, – вздохнул комиссар. – Скажу больше: все кардиналы, которые здесь собрались, – мертвы.
– Я знаю, что вы их убьёте.
– Не я, а Ярга, – покачал головой Сантьяга. – Даже если предположить, что их безумный план удаётся, Тайный Город ввергнут в хаос и Ярга триумфально крушит Великие Дома – все эти кардиналы мертвы. Ярга немыслимо силён и не боится личной конкуренции, но, несмотря на то что было в прошлом, он любит и будет любить только навов и постепенно ослабит все остальные семьи до положения рабов.
– Звучит фантастично, – не сдержалась Клаудия.
– Это будет фантастично до тех пор, пока навы не согласны с таким подходом, – веско ответил Сантьяга. – И молитесь, истинный кардинал Бруджа, чтобы те принципы, которые иерархи вкладывали в Стрелы Тьмы после ухода первого князя, не дали трещину. Ибо они – единственное, что стоит сейчас между Яргой и мировым господством. Навы не хотят большой войны. И пока это так – Ярга не сможет получить Землю.
Комиссар Тёмного Двора не был замечен в склонности к бессмысленному пафосу, поэтому его заявление масаны выслушали предельно серьёзно.
– А как же другие Великие Дома? – поинтересовался Захар.
– Зелёный уже принадлежит первому князю, а его самые сильные ведьмы – в могиле, – тут же ответил нав. – И на примере зелёных можно понять, как Ярга поступит с чудами… – Сантьяга посмотрел на Бруджу: – Первый князь не станет с вами церемониться, Клаудия, ни с вами лично, ни с вашей семьёй. Он стравит кланы, доведёт популяцию до безопасного уровня, а потом… либо оставит, в качестве пугала для остальных, либо прикончит.
– Почему?
– Потому что вас не любят.
Ответ прозвучал жёстко, но честно. Как принято у друзей.
И вызвал у Клаудии сдержанную улыбку:
– Вы тоже?
– Мы принципиально не ведём войн на уничтожение, – спокойно ответил Сантьяга. – Не вторгаемся в замысел Спящего, и вы… вы не представляете для нас естественной угрозы, Клаудия. – Лёгкая усмешка. – Скорее, наоборот.
– Пожалуй.
Они помолчали, а затем комиссар негромко предложил:
– Давайте сделаем так, как договорились.
И масаны не стали спорить.
– У вас всё готово? – осведомилась Клаудия.
– Да.
– И… – Бруджа запнулась. – У вас действительно получится?
– Да.
Клаудия посмотрела на Захара. Тот подошёл и взял жену за руку:
– Другого выхода нет.
Она улыбнулась:
– Я знаю, – и кивнула Сантьяге: – Я готова.
Хотя было видно, что женщина не испытывает радости от того, что ей предстоит.
Нав набрал номер, сказал в телефон пару слов, и меньше чем через минуту в комнату вошла Клаудия. В точно таком же платье. С точно такой же причёской. С тем же набором драгоценностей, и лишь на груди двойника отсутствовала важнейшая деталь туалета.
– Кардинал… – Комиссар чуть склонил голову.
– Да, конечно. – Клаудия знала, что увидит своё отражение, но не ожидала, что метаморф скопирует её идеально, не забыв даже малюсенький, совершенно незаметный шрам под правым ухом. – Пожалуйста.
И сняла с шеи цепь с Алым Безумием. Но не отдала. Не смогла сразу отдать. Замерла, держа сокровище в руке, и посмотрела на себя… то есть на свою копию.
– Вы уверены, что Амулет вас примет?
– Сейчас я – это вы, – спокойно ответила Анна.
– Помните каплю крови, которую мы просили? – улыбнулся Сантьяга.
– Действительно…
Бруджа помнила каплю, помнила их договорённость, знала, что другого выхода нет, но не могла заставить себя отдать величайшую драгоценность, принадлежащую её роду на протяжении тысячелетий.
– Пожалуйста, положите Амулет на стол, – попросила метаморф.
– Почему?
– Вы не можете отдать Алое Безумие себе самой. Он этого не поймёт.
Клаудия вздохнула и медленно положила сокровище. Через несколько секунд Анна осторожно прикоснулась к рубину и, убедившись, что опасности нет, уверенным жестом надела цепь на шею.
– Всё в порядке.
– Захар, пожалуйста, сопроводите истинного кардинала в зал, – попросил Сантьяга.
Епископ Треми галантно распахнул перед Анной дверь.
– Клаудия, позвольте сопроводить вас в мои апартаменты. – Теперь комиссар
