Вылазка с Берноном оказалась скучнее, чем я ждала. Он добрых пару часов ползал по подвалу и о чем-то расспрашивал Дрю. Так что мы с Камиллой просто сидели на заборе и обсуждали будущую таверну. Я жалела, что не осталась дома. Можно было начать делать холодные шкафы или организовывать кухню.
– Интересно, какой дом получится, когда его отстроят, – задумалась Камилла.
Я пожала плечами. Наверное, красивым – зная Рикарда-то. Вбухает в стройку кучу денег, и вместо скромной уютной лавочки будет… нескромная лавочка. И все-все будет принадлежать Рикарду. А я не знаю, останусь ли с ним. И что буду делать потом, когда все это кончится.
Но с Камиллой это обсуждать не хотелось, поэтому я сказала:
– Жаль, что сыр с плесенью пропал. И документы на него тоже.
Подруга как-то странно покосилась сначала на меня, затем на ползающего в подвале Бернона. Затем полезла в сумку, которую всегда таскала с собой. Она купила ее на первую зарплату от меня, и я думала, что вещь дорога ей как память, но оказалось, у нее там лежала масса полезного. В том числе и несколько сложенных вдвое листков.
– Разрешения, – протянула она мне листы.
А потом я чуть не свалилась с забора, потому что вслед за разрешениями подруга извлекла из сумки две пробирки с двумя кусочками сыра внутри.
– «Бол Дрю», – подняла она пробирку с голубой плесенью. – И «Камиллбер».
– Как ты… – Я пораженно выдохнула.
– Ну, когда начался пожар, меня разбудил Дрю, я схватила сумку, а потом увидела разрешения и захватила их.
– А сыр?
– Сыр взяла у алхимика, у него оставалось. Рикард помог запечатать пробирки, чтобы не испортился. Раз это плесень, можно вывести и привить какому-нибудь сыру. В теории.
Я чуть не придушила Камиллу в объятиях.
– А чего раньше не сказала?
– Тебе не до сыра было. Еще толком не открылись.
Если удастся сделать сыры и поставить на продажу, прибыль пойдет куда быстрее. Надо еще с поваром встретиться, обсудить меню и сроки открытия. А потом планомерно подбивать все дела. Я немного выпала из процесса с приездом Бернона, но постепенно очертания будущей таверны вырисовывались.
А вот очертания будущей жизни как-то не очень.
Из подвала вылез пыльный и взъерошенный принц. Мы подавили улыбки.
– Пошли домой! – скомандовал он. – Я все понял!
– Что понял? – тут же заинтересовалась Камилла.
Пока шли к дому, Бернон объяснял нечто непонятное.
– Так делают в домах, где есть дети или животные без магического дара. Выделяют отдельную комнату под хранение магических штук и защищают ее. Раз в доме жил артефактор с семьей, у него были дети, и, быть может, кто-то из них не обладал даром. Поэтому все сильные магические штуки – камни жизни, например, – хранились в подвале. Труднодоступное место и в то же время удобное, скрытое от любопытных глаз. Естественно, магия впитывалась в стены и саму атмосферу помещения. Раз ты, Никки, использовала свой дар для приготовления сыра, он заплесневел. А вот то, как он заплесневел, – уже интересно!
Было видно, что Бернон вдохновлен темой. Он не замечал ничего вокруг, и в один момент нам с Камиллой пришлось силой повернуть принца к нужной улице.
– Сыры не испортились, сыры стали вкуснее и полезнее! Это уникальная магия, это… это просто невероятно!
– Почему? – удивилась я.
– Артефакты обычно несут или нейтральную магию, или темную. Нейтральная – защита, придание сил, связь и так далее. Темная – энергетические удары, вызов элементалей. Не существует артефакта, способного влюбить, например, или заставить сгорать от зависти. Равно как и эдаких магических штук абсолютного добра. Но все же в подвале преобладает очень светлая магия, и нужно понять, какая и что является ее источником.
– И как ты… вы это сделаете? – спросила Камилла.
– О, зовите меня просто Берноном, я ведь уже просил! – отмахнулся парень. – Это как мозаика. Я изучу камни жизни, вернее, их обгорелые остатки, попробую выпытать что-то у призрака, ну и заодно исследую магию, которая осталась в подвале. Думаю, что смогу разобраться во всем этом. Мне только нужно немного времени.
Он отряхнул волосы от пыли.
– И душ.
Бернон отправился в душ, я занялась ужином, Камилла записывала мои указания. Все вернулось в прежнее русло.
Минут на двадцать, потому что, когда я ставила на огонь воду для варки овощей, к нам, как к себе домой, зашел Кристиан. Я стояла к нему спиной, но почему-то почувствовала, как напряглась подруга, и услышала, как хмыкнул Дрю.
– Гиря! – объявил Крис.
– А-а-а-а, не бросай! – заорала Камилла.
Тот обиделся:
– И не думал даже. Она тяжелая! Куда положить?
В прошлый раз его «положить» обернулось дырой в полу, так что я сказала:
– Брось, пожалуйста, у заднего входа на землю, когда понадобится, я ее отмою и прокалю.
Отвернулась и только потом, самым краешком сознания, учуяла подвох.
– Кри-и-ис, – протянула я, – а что за гирю ты принес?
Тот замер у заднего входа.
– Кру-у-углую, – в тон мне ответил он. – Чугу-у-унну-у-ю.
– Покажи! – немедленно потребовала Камилла.
С тяжелым вздохом и скорбным видом Крис положил на стол действительно нечто круглое и тяжелое. Будь у меня неважное зрение, я бы решила, что это очередное пушечное ядро. И хоть Кристиан обещал не заниматься больше пиратством, ядро бы я пережила.
Но увы мне – зрение было отличное. Правда, я все равно несколько раз моргнула, чтобы удостовериться: это не привиделось.
– Что за… за… – Я слов не могла подобрать.
– Ну просто мы поднимали со дна корабль, а она все равно сломалась, и я решил, что подойдет как гиря… – виновато пробормотал мужчина.
На столе, сурово взирая на нас, лежала чугунная голова короля. Или не чугунная. Но совершенно точно – короля. Того самого, ныне властвующего… чей сын сейчас мылся наверху. Живо представив реакцию Бернона на предмет, которым я придавливаю сыр, даже содрогнулась.
– Быстро убери ее отсюда!
Заботливый Кристиан и цепочку к макушке его величества приварил.
Кивнув, Крис подхватил голову и поспешил было скрыться, но, на свое несчастье, встретился с Рикардом, который почему-то зашел с черного хода.
Рикард внимательно и медленно (будто не поверил тому, что видит) посмотрел на чугунную голову в руках Криса. Потом на Криса. Потом на голову. Потом опять на Криса. На меня.
– Не хочешь поговорить со специалистом? – предложил он Кристиану. – Статую богини я еще могу понять, но его величество – это как-то перебор. Ты что, не можешь с ним расстаться и приварил цепочку, чтобы с собой везде таскать?
– Никки! – послышалось с лестницы. – А где я могу найти небольшое полотенце, чтобы…
Вниз спускался, по пояс завернутый в полотенце, Бернон.
Мы застыли, как идиоты, на кухне. Принц тоже замер и, кажется, в этот миг проклял тот час, когда согласился сюда приехать.
– Папа… – как-то сдавленно произнес он.
Кристиан был неглупым человеком, поэтому сложил простые числа и сообразил, кто перед ним стоит. Судорожно попытался спрятать голову за спину, не удержал и уронил. Естественно, полетели щепки и осколки. От падения в подвал
